Женька, неуклюжий, как дровосек, но здоровый и сильный, как шальной снаряд, опрокинул мусорный контейнер, и тот грохнулся, звоном бутылок выдавая свое содержимое.
Мы помчались к воротам, и никто не обращал на нас никакого внимания, все тоже бежали подальше от трещавшего здания. Беда предусмотрительно открыла двери машины, и мы влетели в салон – я на переднее сиденье, Женька – на заднее.
– Педаль в пол, руль на себя! – приказал я бабе-пилоту, но она как всякая баба сделала все по-своему: дала задний ход и, исполнив полицейский разворот на месте, рванула не по дороге, а какими-то темными дворами, пугая людей и собак, рискуя пересчитать на пути все деревья. Жаль, что водитель не я, а то показал бы высший пилотаж. И все-таки, почему руль у «селедки» стал справа?
– Я не хотел, – тихо сказал Возлюбленный, и Беда покатилась со смеху, лбом уткнувшись в гудок. Я дернул ее назад, чтобы она вела машину, а не веселилась.
Мы неслись по дороге, машин было мало, и я понятия не имел, куда и зачем мы едем. Каким-то хитрым путем Беда выехала на пригородное шоссе.
– Что же будет-то? – снова подал голос Женька.
Словно в ответ на его вопрос на дорогу выскочил парень в форме с полосатым жезлом в руке. Он ткнул им в нашу машину, но Беда прибавила газу. Не прошло и пяти секунд, как на хвост нам села патрульная «Вольво».
– «Мицубиси Ланцер», госномер 031, прижмитесь к обочине! – заорал говорильник.
– Не прижимайся! – в отчаянье попросил я Беду.
– Да не имею такой привычки! – заорала она, неплохо справляясь с машиной на скорости. Жаль, не я за рулем.
– Слушай, – сказала Беда, – ты что, поменял машину?
– Я?!
– Твоя «селедка» была старой «Ауди». А эти орут про «Ланцер». И номер не тот.
– Ну, значит, не нам орут, – вздохнул с облегчением я.
– Открываем огнь на поражение! – нагнал нас истерический вопль, и я увидел, что «Вольво» заходит слева.
– Вы как хотите, ребята, а я тут прилягу, – вежливо предупредил нас Возлюбленный, и салон сильно качнуло – он плюхнулся на пол.
– Нет, это нам орут, – вздохнула Беда, налегая на газ.
– Ты намекаешь, что я угнал чужую машину? У инвалида?
– Это они намекают. По мне так ничего тачка. Твоя бы уже давно развалилась на таких скоростях. Опять же – кожаный салон. Ни пятнышка, ни дырочки... – Она захохотала.
Я тоже.
Женька внизу странно хрюкнул.
– Я думал, ты парень, учитель.
– Учитель! – подтвердила Беда, на скорости заходя в поворот.
Женька шумно вздохнул.
И тут грохнул выстрел. Почему-то он показался мне музыкой и не вызвал желания пригнуться. Беду, очевидно, посетили те же эмоции, и она с потрясающей для бабы ловкостью вывела машину из серьезного заноса. Грохнул второй выстрел. Женька громко икнул. Нам прострелили колесо, и машина завиляла задом как бульварная девка. Беда чертыхнулась, но скорость не сбросила. Жаль, не я за рулем, я и на ободе ушел бы от любого преследования. Я припомнил, что в данный момент на меня можно навесить: незаконное хранение оружия, угон транспортного средства, организация побега опасного преступника, и это – в состоянии наркотического опьянения. Да, и еще у меня есть сообщница. Значит – группировка! Такой наборчик привел меня в состояние веселого ужаса. Господин учитель чересчур увлекся драйвом, кайфом и любовью. Чересчур.
Машина ДПС почти цепляла нас бортом. Беда, вцепившись в руль, топила газ, но «Ланцер» и «Вольво» – почти равноценные машины.
– Отрывайся! – крикнул я Беде и автоматически сунул руку в карман. В кармане я нащупал ... самсу. Жирненькие такие пирожочки. Эх, не успел попробовать. Я опустил боковое стекло и метнул самсу в лобовик патрульной «вольвухи». Водитель ДПС так резко дал по тормозам, что, чуть не перевернувшись, новенькая «Вольво» закрутилась на дороге, как юла. В нее чудом не влетели другие машины, и я, для закрепления успеха запульнул в нее еще две жирные самсы. Одну я все-таки запихнул в рот, не смог удержаться.
Беда успела хорошо оторваться, она вцепилась в руль так, что, кажется, с ней приключились судороги. С каждым мгновением гайцы все больше отдалялись от нас.
– Ну, ты даешь, учитель! – заорала она.
– Да это не я даю, это девственница твоя дает! Надо же испечь пирожки размером и формой с боевую гранату!
– Что дальше? – спросила Беда.
– Дальше нужно сменить маршрут. Иначе гайцы по рации передадут, в каком направлении мы несемся, и там что-нибудь для нас придумают.
Беда кивнула, но было уже поздно. Впереди, на кольцевой развязке, где она собиралась свернуть в сторону, путь нам преграждала высокая и плотная стена. Мы летели в нее с неизбежной стремительностью, и была одна возможность ее миновать – взлететь.
– Руль на себя! Приготовиться на взлет! – заорал я, но как всякая баба, Беда сделала все по-своему. Когда расстояние до нашей ловушки стало таким, что стало понятно – это выстроенные в ряд две огромные фуры, она, не сбавляя скорости, вылетела на разделительную полосу и, пропахав неглубокий сугроб, нырнула в узкую щель между двумя «Уралами», также стоявшими поперек дороги. Я поставил ей пять и даже добавил плюс, учитывая, что мы ехали на ободе, и что она точно вписалась в узкий проем. Я видел, как за нами рванул патрульный джип, он попытался повторить наш маневр, но с грохотом застрял между «Уралами» как пуля в стенке. Гайцы накупили толстомордых джипов, а водить их не научились – ездят как с габаритами «шестерки». Развернувшись назад, я смотрел, как мы уносимся прочь от ловушки.
Беда прерывистым торможением снизила скорость и ушла в поворот, на какую-то заснеженную дорогу, где еле угадывалась колея. Она подозрительно хорошо знала все окольные пути.
– Ты куда? – спросил я.
– Тут можно срезать и выехать в двух кварталах от моего дома.
– Ты сдурела! Возвращаться туда, откуда мы сперли тачку? Давай к Ильичу, там нас никто не будет искать!
Но она закусила удила, и спорить с ней было бесполезно.
– Заткнись. Я в этом больше понимаю.
– Ну да, – вспомнил я, – вторая древнейшая! С криминалом накоротке! Куда нам – педагогам.
– Я это, не понял, ребята, вы кто – проститутка и сутенер? – подал голос Женька.
– Вторая, батя, это журналистика, – объяснил я.
Погони за нами не было. Беда сумела уйти, у нее опять куча очков, но то, что мы натворили, придется расхлебывать вместе, хочет того она или нет. И если британские сенаторы точно так же решают политические проблемы, то непонятно, почему Англия такая скучная, стабильная страна.
Мы притормозили в каком-то темном дворе, оставили там многострадальный «Ланцер» с простреленным колесом и двинули к дому Беды. Народу на улице поубавилось, толчки прекратились, и граждане вернулись в свои теплые квартиры. Женька вышагивал сзади, покорно и молча поджидая, в какую переделку он еще может попасть с учителем и журналисткой. Я не сразу заметил, что у Женьки руки в наручниках, просто удивился, отчего он их держит все время за спиной. Какая-то бабка шла мимо и буркнула:
– Ходют тут в кандалах! И где же охрана?
– Отступай, мамаша, я прикрою! – крикнул я, и она ускорилась, прижав к груди раздутую сумку.
Не доходя до своего дома, Беда приказала нам:
– Стойте здесь, я сейчас приеду.
Мы с Возлюбленным покорно остались ждать ее за углом дома, но она вдруг вернулась большими скачками и, запыхавшись, скомандовала:
– Ключи давай! Я отверткой не умею заводить.
