– Там красный ящик, в котором хоронят людей!
– Кто в ящике? – спросил я Женьку.
– Не знаю, – пожал он плечами. Вид у него был растерянный. – Я в салон не заходил. Что мне там делать? Я за рулем сидел.
Я обошел автобус вокруг, вернулся к дверям и заржал. Ржал я долго, и почему-то не мог остановиться. Беда с видимым удовольствием залепила мне пощечину.
– Он угнал ритуальный автобус! – объяснил я ей причину своей истерики. – Там на борту написано «Прощальный кортеж», «Печальный телефон», и номер! Наверное, такие машины не боятся держать открытыми! – Я опять заржал, запрыгнул в салон и осмотрел гроб. Он, слава богу, был пустой, обитый дешевой красной тканью, внутри лежала подушечка с белыми рюшечками. Теперь я знал, что делать.
– Всех сюда, по одному! – крикнул я, и Женька радостно продублировал мою команду Плюшко.
Первым в автобус шагнул Яков. Увидев гроб, он замер.
– Это произвол! – прошептал он и шагнул назад. – Я буду жаловаться!
– Молчать! – заорал Плюшко страшным голосом ублюдка-сержанта и подтолкнул его в спину так, будто всю жизнь проработал тюремным надсмотрщиком. – А то скотчем рот заклею! Все по одному заходят, красиво рассаживаются и сидят тихо, как на похоронах! Именем...
Черт, как опасно маленьким людям давать даже маленькую власть.
Плюшко остался в автобусе караулить пленников, а мы с Элкой и Женькой перенесли оружие и полиэтиленовый мешок в салон. Мы положили все в гроб. Получилось живописное зрелище. Поучительное. Символичное. День был прожит не зря.
– Рокки! – заорала Беда.
– Рон хрючит на покрывале за пятьсот баксов у Ильича в квартире, – успокоил ее я.
– Все-таки он удрал! – засмеялась она.
– Ну, ты-то, понятно, а Рон как здесь очутился?
– Понятно тебе, да? – прошипела Элка. – Понятно? – Она топнула ногой в тапке. – Да я здесь из-за него очутилась! Меня цыгане от автобарахолки выследили! Уж не знаю, откуда они узнали, что у меня кобель, только когда я с Рокки погулять вышла, то он как чесанул за какой-то течной сучкой! Я за ним в тапках! Сучка в машину, Рокки за ней, я за Рокки! Там меня под локоток и «Спокойно, барышня!». Старый способ собачников уводить породистых собак. Все вы, кобели, одинаковые!
– Поводком нужно пользоваться! – усмехнулся я.
– А, – отмахнулась она, – больно надо! Руку тянет и мозги грузит. Черт, телефон! Он где-то в доме, они его отобрали!
– Поехали, – я пихнул ее к «аудюхе». – Мы тут такие широкомасштабные действия развернули, что скоро настоящий ОМОН пожалует. Не думаю, что в соседних домах спят. Вон, видишь, занавески колышутся.
Она не стала перечить. Она села в «Ауди», и, конечно – за руль.
– Куда ехать? – высунулся Женька с водительского сиденья «ПАЗика»
– Давай за нами! – приказал я и уселся рядом с Бедой, взяв на колени кейс.
Мы поехали, но автобус не тронулся с места. Беда тормознула.
– Слышь, брат, завестись не могу! – крикнул Женька.
Беда дала задний ход. Для бабы она очень прилично ездила задним ходом – быстро и ровно. Я выскочил и побежал к автобусу. Женька повернул ключ зажигания, но ритуальный уродец чихнул, рыгнул, пальнул черным дымом, но не завелся. Сюрпризы не кончились, и мне предстояло решить, что делать дальше.
– Веревку! – крикнул я Беде, и она притащила самую нужную для любой машины запчасть. Женька быстро помог мне приладить трос.
– Куда ехать-то? – спросила Беда, когда я снова уселся рядом.
– Адрес известный – Колхиани, шестнадцать, здание РОВД. Подкинем туда автобус с начинкой, а сами свалим.
– В ментхауз, – кивнула она, нажимая на газ.
Моя «селедка» крякнула, затрещала, забуксовала, но все-таки сдвинула с места тяжелый гроб на колесах. Более странной кавалькады этот город еще не видел. Слава богу, что ночка выдалась темной.
– Твоя баба регулярно наращивает ногти? – буркнула Беда, бросив взгляд на мое лицо.
– Это Барсик. Он не любит посторонних.
– В прошлый раз это была Марина.
– Ну, а в этот раз – Барсик!
– Ясно. Зоофилия косит наши ряды.
– Наши ряды косит шизофрения. Господи, как ты была хороша с заклеенным ртом!
Беда газанула, Женька сзади коротко мигнул фарами, давая понять, что такой скоростной режим не для дряхлого катафалка. Элка нехотя сбавила скорость.
– А что за боец с именем Родины на устах? Где ты его нарыл?
– Доброволец.
– Крутой дядька. Не сдаст?
– Что ты!
– Что за груз? – кивнула она на кейс.
– Трофей. Еще не вскрывал.
У нее заблестели глаза.
– Бабульки?
– Говорю же, еще не вскрывал!
– Так вскрой, блаженный!
– Ты бы за дорогой следила, а то опять цыгане украдут!
Она заложила такой поворот, что Женька засигналил сзади хриплым надрывным гудком.
– Поаккуратней! – заорал я. – Он отродясь кроме трактора ничего не водил! Не хватало еще ДТП тут устроить с гробом, боеприпасами, наркотой и зеленым водителем, который к тому же еще и в розыске.
Мы поехали тихо. И молча. Но недолго.
– Ты знаешь, – сказала она, – это не они убили Грибанова.
– Да ну? Я и забыл, что мы ищем убийцу. Они, что, так и сказали: «Не мы!»?
– Хорошо, я ничего не скажу.
– Нет уж, скажи! Я натерпелся, разыскивая тебя. У меня огнестрел, и морда, расцарапанная котом. Я мог упасть с крыши.
– А там что ты делал?
– Гулял! С Барсиком.
Она хмыкнула. Эта версия ей понравилась.
– Ладно. Они когда меня привезли, начали пытать: «Ты от Кондрата?» Из разговоров я поняла, что Кондрат этот имеет большой рынок сбыта наркоты в городе и хочет еще больше иметь, вытеснив цыган и переманив клиентов. Войнушка у них конкретная. Еще у Кондрата большая сеть наркокурьеров, которые переправляют отраву на Дальний Восток. Короче, прессовали они меня долго. Лялька эта, которая через забор убежала – дочка Якова. Она сказала, что я на нее на автобарахолке напала и избила. Еще она твердила, что морда у меня больно знакомая и видела она меня не иначе как у Кондрата. Кондрат якобы решил не только их точку в квартире накрыть, но и с барахолки цыган попереть. А я типа почву прощупывала. В общем, надоело мне, и раскололась я, сказала, что журналист.
– Ну да, не последний человек в городе! – хмыкнул я.
Беда зыркнула на меня, но продолжила:
– И что одного из клиентов их убили, и... В общем, они с трудом припомнили, кто такой Грибанов, и это был не цирк! Припомнив, они не напряглись, а снова стали меня утюжить по Кондрату. Кажется, они за меня у Кондрата выкуп запросили. А тут ... ты!
– А тут я! Здрасьте, я Кондрат! Слушай, почему они так быстро и дружно лапы вверх задрали? Мужиков полный дом, склад оружия под рукой, а они – мордой в снег?!
– А ты не слышал, что смуглые черноглазые парни – не самые смелые люди? И чем криминальнее их
