Лилька честно не завизжала. Она залепила рот руками и вытаращила глаза. Слава богу, прохожих не было, только в отдалении прошел какой-то дядька с собакой.
– Нужно вызвать милицию, – сказал я. – Тело еще теплое, он убит только что.
– Слава богу, что он не из нашей школы! – прошептала Лилька, отнимая руки ото рта. – Ты не испачкался кровью?
Я осмотрел себя, но пятен не заметил.
– Слушай, – затараторила Лилька, – он уже все равно труп, тащи его туда, где он лежал. – Я зачем-то послушался Лильку, перетащил тело и придал ему позу, в которой нашел.
– Вали отсюда быстрее, – шепотом сказала мне Лилька, энергично затаптывая следы волочения на снегу, – Вали, я ментов сама вызову, с вахты. И никому не скажу, что мы обнаружили его вместе. И про телефон никому не скажу. Он у меня его шепотом просил, я незаметно передала. Проверь, он успел дозвониться жене?
– Последний вызов сто пять триста восемь.
– Это мой номер. Не успел. Вали отсюда! Ты и.о. директора нашей школы, опять труп, опять в спину, опять ты нашел! Вали! Я скажу, что сама его обнаружила, покурить вышла. Давай, нас никто не видел, охранник шляется где-то. Гардеробщица только видела, но я скажу, что ты к машине сразу пошел, а я курить на крыльце осталась. Я девочка-припевочка, с меня спроса нет, а ты весь перевязанный, с рожей расцарапанной, двумя именами и вторым трупом за короткое время. Уходи!
Лилька молотила меня кулаками в спину и толкала по направлению к стоянке.
– Спасибо, Лилька, – я пожал ее заледенелую лапку.
– Вали! – шепотом заорала она, и я скачками помчался к машине.
Я тронулся, не включая фар. А когда включил, вспомнил, что уцелела только одна. Вспомнил, что машина разбита и будет лучше, если я как можно быстрее отгоню ее в ремонт.
Сегодня меня весь день спасают женщины. Чем я это заслужил?
Я пригнал «селедку» в гаражи. Ацетон и Запах возбудились, увидев объем работы, но я подозвал Панасюка, пряча глаза, пообещал ему беспроблемный переход в следующий класс, и попросил управиться за три дня. Санька кивнул, загнал машину в гараж и не задал ни одного лишнего вопроса. Черт знает, как много понимают пацаны, которых вырастила улица.
Без машины я не мог, поэтому решил забрать «четверку» Беды, доверенность на которую она мне написала еще во времена нашей семейной жизни.
Идиллия, которую я застал в квартире у Элки, привела в изумление даже меня. Женька мыл посуду в красном фартучке. По-моему, лицо его стало еще зеленее, наверное, его регулярно протирали зеленкой. Дырка в стене на кухне была отделана неизвестно откуда взявшимся кирпичом, и действительно напоминала камин. Александр Григорьевич в трогательных кальсонах тянул из стакана кефир, читал газетку, и моего присутствия, кажется, не заметил. Тюки и баулы приобрели упорядоченный вид, выстроились шеренгами и стали занимать меньше места. Надира при моем появлении нырнула в ванную. Салима сидела у дивана на корточках с кусочком мяса в руке и с мольбою в голосе звала:
– Кыс-кыс, кыс-кыс! Представляете, Глеб, Барсик залез под диван и никого к нему не подпускает. Как только кто-то садится, он вцепляется в ноги. Нам всем пришлось надеть шерстяные носки! И вы, вы тоже близко не подходите! Вы и руку уже вон поранили. Кыс-кыс, кыс-кыс! Я его выманю, заверну в одеяло, и отнесу в ванную.
– Не советую, – сказал я, забирая в прихожей ключи от машины. – Ванная важнее дивана, там унитаз находится.
– Да? – Салима встала с колен и положила кусочек мяса себе в рот. – Наверное, вы правы. Пусть сидит себе под диваном. Мы на него Сашу положим, а сами на полу, как всегда. На полу Барсик никого не трогает.
Беда курила на кухне. Курила она давно, потому что сизая дымка висела стеной и не давала в подробностях рассмотреть Элку.
Рон, за которым я заехал в сарай, отчаянно начал чихать. Беда, сжалившись над собакой, открыла форточку.
– Я взял твою машину, – сообщил я ей.
Она пожала плечами, и расценивать это можно было как «делай что хочешь».
– Я испортил твой шарф, – я показал руку.
Она кивнула, и понимать это нужно было как «чего от тебя еще ждать».
– Я стал лучшим классным руководителем года!
Она усмехнулась и выпустила струю дыма мне в лицо.
– Я опять обнаружил труп, – тихо сказал я, и она раздавила сигарету так, что побелели суставы на пальцах.
– Где?
Я начислил себе очко за то, что она начала задавать вопросы, перестав изображать скорбь и загадочность.
– В ДК было торжество по поводу вручения дипломов победителям конкурса на звание «лучший». Произошла цепь каких-то мистических совпадений. Я дал Лильке мобильник, чтобы она позвонила мужу. Лилька передала телефон физруку из десятой гимназии. Физрук вышел на крыльцо, чтобы позвонить жене. Зачем он вышел на мороз – непонятно. Я решил уйти пораньше, попросил Лильку отдать телефон и мы пошли искать физрука. Мы нашли его у крыльца мертвым. Его убили. Так же как и Грибанова – в спину. Лилька взашей выпихала меня оттуда, заявив, что сама вызовет милицию. Я уехал.
– Слава богу, что он не из вашей школы. Надеюсь, свой новый «ствол» ты не таскаешь с собой?
Я не стал отвечать. Хлебом ее не корми, дай выставить меня идиотом. Я уселся напротив и сказал:
– У физрука были светлые волосы, он был высок, широк в плечах, он был молод и, в принципе, очень хорош собой...
– Считаешь, что орудует маньяк? Мочит школьных красавчиков? – оживилась она.
– Я ничего не считаю. Я просто перечисляю факты. Для маньяка в первом эпизоде слишком много загадок и сложностей.
– Да и во втором немало. Скажи, кто знал, что физрук выйдет позвонить на улицу? Кто рискнет караулить жертву на таком многолюдном мероприятии?
Я взял со стола пачку сигарет и покрутил в руках. Я почувствовал такое сильное желание закурить, что перехватило дыхание. Я схватил зажигалку. Кажется, Элка в уме уже начислила себе баллы, но я решил ее обломить и отшвырнул наборчик на столик у раковины.
– Не надо так много курить, – сказал я. – Все-таки это чужая квартира.
– А мне показалось, что ты и сам не прочь, – усмехнулась Беда.
– Когда кажется...
– Выпить надо, – закончила она. Я почему-то послушно достал из холодильника коньяк и плеснул его в пустые фужеры, которые Ильич никогда не убирал со стола.
Мы выпили, не чокаясь, словно это было нашей милой привычкой – хлебать коньячок вместо чая.
– Город потрясли наши подвиги, – сказала Беда, через стекло рассматривая темную полоску коньяка на дне. Она ловила жидкостью свет люстры и баловалась, болтая электрический зайчик в фужере.
– Да? Ты смотрела местные новости?
– Я смотрела центральные новости. У Ильича клевый ящик – стогерцовый, с диагональю двадцать девять дюймов. Мечта, а не ящик.
– Выкладывай!
– Криминал по центральным каналам был забойный. В некоем городе Сибирске объявилась банда Фантомаса. Предводитель ходит в страшной, зеленой маске. Банда угоняет ритуальные машины и чинит самосуд над наркоторговцами. Ночью произошло нападение на наркоточку – квартиру на Плановой. Квартира обстреляна, жильцы в ужасе, пишут письмо президенту. Через час происходит побоище на юго- западном жилмассиве.
– Побоище?
