— По-моему, он разговаривал с Мэтью.
— Господи, — вздохнула Эстель. — Это плохо.
Питер с любопытством смотрел на меня. Уж он-то наверняка слышал плач и стоны.
— Почему плохо? — спросил он.
Эстер потерла о губы обручальным кольцом — она часто так делала, когда расстраивалась.
— Несколько недель назад эти кошмары прекратились, — сказала она. — Я-то надеялась, что навсегда.
Я сделал все, чтобы Эстель как можно дольше не поднималась наверх. Еще раз повторил, что Берт крепко спит и его, наверное, не стоит сейчас будить.
Мой поступок казался мне теперь дико опасным. Я не понимал, что на меня нашло.
Хотя нет, я все-таки понимал, что на меня нашло: Мэтью и через Мэтью дух Команды.
Ведь так странно, что мы разлетелись далеко-далеко, словно листья, которые ветер разнес по разным странам.
Когда мы благополучно удалились от дома, я рассказал Питеру, что провернул наверху. Он был потрясен и даже не пытался это скрыть.
— Что ты сделал?
— Если мы будем продолжать в том же духе, мистер Динозавр умрет через неделю-другую.
— Ты так думаешь?
— Но цыплят по осени считают, — сказал я. — Он крепкий старый хрыч.
По-моему, Питер выглядел слишком задумчивым. А я пребывал в эйфории.
Наш метод ускорения вымирания был хорош тем, что мы ничем не рисковали. Пока мы будем продолжать в том же духе, поймать нас за руку невозможно.
Главная опасность заключалась в том, что Берта могли отправить в дом престарелых, где его оградят от нашего ненавязчивого давления.
Нужно было позаботиться, чтобы его никуда не увезли, тогда он сможет максимально утомить Эстель.
Суббота и воскресенье прошли без происшествий.
Мы с Питером договорились встретиться в понедельник у дома Мэтью.
В первую очередь нам предстояло убедиться, что Берту и Эстель ничто не угрожает со стороны Эндрю. Затем мы собирались проводить Миранду до школы.
Накануне ночью ударил сильный мороз. По небу плыли серые, даже черные тучи. Шел снег. И не таял на промерзшей земле.
К дому Мэтью мы подошли почти одновременно. Эстель сообщила, что Миранда уже ушла в школу.
Мы с раздражением поняли, что Миранда пренебрегла нашей защитой. Но в тот момент мы больше беспокоились о Берте с Эстель. Стараясь их не спугнуть, мы выспросили, собираются ли они куда-нибудь сегодня или проведут весь день дома.
— Нет-нет, — ответила Эстель, стоя на крыльце, — Берт еще ужасно слаб. Прошлой ночью ему приснился ужасный кошмар. Такой ужасный, что я даже не хочу вам рассказывать.
Мы удалились, решив, что они будут в безопасности, насколько можно быть в безопасности без нас.
На школьной линейке мы встревожились еще больше: Миранды там не было.
— Ты ее нигде не видишь? — спросил я.
Питер шарил глазами по хихикающим подружкам. В гуще девчонок стояла Триша, вела она себя странно тихо.
— Нет, — ответил Питер.
Вышла директриса. Все замолчали.
После линейки наши подозрения подтвердились: Миранда в школу не пришла.
Мы поняли это после разговора с Тришей.
— Где она? — агрессивно спросила Триша.
За ее спиной толпились остальные подружки Миранды.
— А ты что, не знаешь? — спросил я вместо ответа, притворившись, будто сам прекрасно все знаю.
— Только тронь ее, — прошипела Триша, — ты или твой дружок
Я повернулся и пошел прочь. Питер следовал за мной.
— Я серьезно! — крикнула Триша.
Обосновавшись за последней партой, мы устроили совещание. Почему Миранда прогуляла школу? Чем она занимается в такой холодный и ненастный день, на улице ведь нет сейчас ничего интересного.
— Как по-твоему, с ней все в порядке? — спросил Питер.
— Прекратить разговорчики! — приказал мистер Бутчер.
Первый урок — сдвоенная география — проходил в нашем классе. Единственный способ выйти — это отпроситься в туалет. Но географ мистер Бутчер ни за что не отпустит сразу двоих. В этом смысле он был самым гнусным учителем. (И во всех других смыслах тоже.) Словом, мы угодили в западню.
Глядя в запотевшее окно, мы наблюдали, как сыплет снег.
Ерзая от беспокойства, мы едва высидели нудный рассказ мистера Бутчера про аллювиальные дельты, старицы, терминальные морены и остальное.
Я смотрел примерно в направлении Базового лагеря № 2, когда меня осенило.
Я
Я понял и испугался.
Один взгляд на Питера, и стало ясно, что ему ничего говорить нельзя. Если скажу, он наверняка не удержится и вскрикнет, а тогда мистер Бутчер наверняка прицепится, в чем дело. И хотя Питер обычно не болтал лишнего, рисковать я не хотел.
Еще восемьдесят восемь бесконечных минут я глазел в окно на Утесник
Стволы серебристых берез были белыми, но не такими белыми, как только что выпавший снег. Они белели как светлое серебро на голубом фоне.
Наконец прозвенел звонок
Когда все зашумели, вылезая из-за парт, я шепнул Питеру:
— Мы должны бежать.
— Куда? — спросил он.
— Я знаю, где она.
— Что? — сказал Питер.
— И где Эндрю, — добавил я. — Пошли.
Из эмплвикской средней школы можно бежать только одним способом.
Мы с Питером были спецами по части прогуливания, а потому способ этот освоили в совершенстве.
Во время перемены мы сбегали в раздевалку за пальто, прошмыгнули в уборную и спрятались в свободной кабинке.
Из кабинета рисования прямо на улицу вела пожарная лестница, она находилась точно напротив Утесника.
Мы знали, что кабинет рисования пуст, так как миссис Босворт приходила только во второй половине дня. (Миссис Босворт учила рукоделию.)
Если бы нам удалось незаметно преодолеть узкую полосу открытого пространства между школой и Утесником, мы оказались бы в безопасности.
Сидя на корточках на противоположных краях унитаза, мы с Питером ждали, когда захлопнется дверь последней кабинки и стихнут последние шаги.
Когда мы высунули голову из уборной, коридор был восхитительно пуст.
Мы знали, что достаточно хоть одному учителю показаться на горизонте, и нас заловят.
