Послышался краткий вздох, на лице появилось выражение боли. Она потянулась обнять его, но уже начала таять, исходящее от нее тепло почти исчезло.
– Я люблю тебя, – прошептала она едва слышно.
– Я тоже тебя люблю.
Но не успел он вымолвить последнего слова, как ее не стало.
Глава 9
Сторми
Так куда делся Биллингс?
Вчера за весь день они его так и не нашли, и сегодня утром его по-прежнему не было. Совершенно ясно, что с ним что-то случилось, и они терялись в догадках о причинах происшедшего. К дворецкому особой симпатии никто не испытывал, скорее все боялись его, но он был их связью с Домом, переводчиком между ними и пугающей безличностью происходящих событий.
Нортон предположил, что он уже исполнил свою миссию. Может, он был нужен лишь для того, чтобы заманить их сюда, сделать пленниками, чтобы Дом мог снова набраться энергии. Вариант был вполне правдоподобен, но Сторми не верил в это. Все происходящее здесь не подчиняется никакой логике, и даже за самыми незначительными и невинными событиями кроется грозная подоплека.
Он предположил, что дворецкий захвачен девочкой.
Или убит ею.
Или и то, и другое.
Сторми отхлебнул еще глоток кофе. Завтрак для них опять был приготовлен. Так же, как и ужин вчера вечером. Им приходилось самим подавать на стол, но блюда готовил кто-то неведомый. Или нечто неведомое. Лори предложила кому-нибудь подежурить на кухне днем, хотя бы за час до предполагаемого ужина, и Марк согласился стать добровольцем.
Завтрак в основном уже подходил к завершению, но все еще оставались за столом, пили кофе, сок, отщипывали кусочки от сдобных булочек, скучали, не зная, чем заняться, и с трудом находя темы для общения. В первый момент, когда все только знакомились, Сторми испытывал теплые товарищеские чувства к каждому, но с тех пор отношения немного остыли. Они оказались совсем не теми людьми, с которыми он хотел бы проводить все свое время, будь у него возможность выбора.
Если бы можно было посмотреть какое-нибудь утреннее шоу или послушать Ховарда Стерна, или... еще что-нибудь.
– Интересно, а что сейчас происходит за пределами Дома? – громко произнес Сторми. – В реальном мире? Хотелось бы мне знать. И почему в этом паршивом Доме у нас нет ни телевизора, ни радио? – Резко отодвинувшись от стола, он встал и принялся ходить по комнате. – Господи, как мне все надоело!
– А кому нет? – подал голос Нортон.
– Неужели нельзя к завтраку приносить хотя бы газеты?
– 'Почту духов'? – предложил Дэниэл.
– Очень смешно.
– Советую на этом остановиться, – заметила Лори, – пока мы все не начали действовать друг другу на нервы. Давайте лучше уберем со стола. Я мою посуду.
– Я могу вытирать, – подхватил Дэниэл.
– А остальным чем заниматься? – спросил Сторми.
– По вашему личному усмотрению, – улыбнулся Дэниэл.
– Великолепно.
Никто ничего не планировал, никто не знал, что еще сделать. Вчера они облазили весь дом, и новый день маячил впереди гигантским монолитным куском времени. Сторми отнес тарелку с чашкой на кухню. Вчера вечером, обнаружив у себя в комнате бумагу и ручку, он начал вести нечто журнала, наброски для фильма, который, может быть, удастся когда-нибудь сделать. Было еще несколько мыслей, которые хотелось занести на бумагу, поэтому вместо того, чтобы просиживать штаны в гостиной, уставившись в стенку, он нашел старинный бокал, накидал туда кубиков льда, долил воды, извинился и отправился к себе наверх.
И обнаружил в комнате телевизор.
Телевизор!
В возбуждении он кинулся к нему, включил и начал переключать каналы. На втором канале ничего не было, кроме статических разрядов. То же самое – на четвертом, пятом, шестом, седьмом и восьмом каналах. Единственным работающим оказался тринадцатый; по нему шла какая-то документальная передача, но какое это имеет значение! Любой аудиовизуальный контакт с внешним миром – как кусок хлеба голодному. Он был рад даже одному присутствию телевизора в комнате. Раньше он даже не понимал, насколько глубоко и всеобъемлюще его жизнь зависит от средств массовой коммуникации. Он поклялся, что если ему еще раз придет в голову все бросить, поселиться в какой-нибудь хижине в Монтане и вести животный образ жизни, как мечтал каждый раз, когда дела в бизнесе начинали заваливаться, то непременно даст себе по лбу.
Он сидел на краю кровати и жадно смотрел на экран. Он не мог сказать, что именно смотрит, но это был определенно документальный фильм, грубоватая натурная съемка, сопровождаемая лишь характерной синтезированной музыкой, которая придавала еще большее ощущение реальности происходящему. Это был фильм, не видеозапись, какой-то документальный фильм о путешествиях, или природные зарисовки, или что-то связанное с индейцами, и он явно снимался в Нью-Мексико, об этом он мог судить по характерному синему небу, массивным облакам, равно как и по глинобитным развалинам Бандельеров. С момента включения телевизора он еще не слышал дикторского голоса, но по ритму сменяющихся сюжетов чувствовал, что он должен вот-вот зазвучать. Подоткнув под голову две подушки, он устроился поудобнее.
