Лицо Алекса немного просветлело.
— Хорошо, любимая.
Кассандра проводила его до двери. В порыве она сказала:
— Пошли записку Ройсу. Он бы хотел быть здесь, я уверена, да и тебе не помешает поддержка.
Они оба знали, что у них на Акоре мужчина никогда не остается наедине со своими переживаниями по поводу предстоящего отцовства. С ним будут братья, если они у него есть, или близкие друзья, особенно те, которые уже стали отцами. Здесь, в Англии, все абсолютно по-другому, но Ройс поймет. Кассандра чувствовала это.
— Он тоже будет волноваться, — сказал Алекс.
— Вы можете волноваться вместе, но все будет хорошо. Он кивнул, и в его глазах она увидела, что ему очень хотелось ей верить.
Любовь — очень сложное чувство, подумала она после его ухода. Она была источником бездонной силы и радости и в то же время всех превращала в своих заложников. Однажды полюбив, человек никогда больше в жизни не был по-настоящему свободен.
Возвращаясь к Джоанне, она все еще была погружена в эти мысли, но они сразу же исчезли, стоило ей окунуться в женские заботы.
Женщины беседовали, Джоанна ходила по комнате и заламывала руки, не зная, куда себя деть. Они говорили о разном, перескакивая с одной темы на другую, но никто ни словом не обмолвился о предстоящих родах. Все смеялись над нелепыми историями о мужчинах и детях, вспоминали о родных, которые ушли навсегда, но были бережно хранимы в сердцах, о чудесах Лондона, капризах его погоды и даже о чириканье птичек в саду за окном.
— Самое время для скворцов, — заметила Малридж. — А вот голубей сейчас мало.
— Как приливы и отливы, — сказала Елена. — Это можно наблюдать где угодно. Пять лет назад Акору просто атаковали кролики. Их были тысячи. Стоило только выехать за пределы острова Илиуса, и можно было увидеть их повсюду, даже на дорогах. С каждым годом их становилось все меньше, и сейчас, кажется, все стало на свои места, но ненадолго.
— То же самое было в Хоукфорте с оленями, — пробормотала Джоанна.
Было видно, что она старается сконцентрироваться на разговоре, но ей не удавалось, так как начались первые схватки. Временами она корчилась от боли.
— Спокойно, — мягко сказала Елена. — Ты отлично держишься.
— Я не уверена, что меня хватит надолго, — произнесла Джоанна.
— Насколько нужно, настолько и хватит, — переубеждала ее акорская целительница. — У тебя внутри сильный ребенок, который рвется в этот мир. Только подумай, сегодня он или она в первый раз увидит свет, в первый раз вдохнет воздух, в первый раз почувствует твое прикосновение.
— Это девочка, — задыхаясь, произнесла Джоанна, так как схватки опять возобновились. Она наклонилась вперед, ухватившись за Елену. — Моя дочь скоро увидит свет, — прошептала она.
— Вы видели ее? — спросила Брайанна, подходя ближе на помощь своей тете.
Джоанна кивнула.
— Несколько ночей назад. Сначала я подумала, что это всего лишь сон, но это не так… она существует… моя дочь… Боже, как мне только…
— Дышите, — приказала Елена. — Хорошо… очень хорошо.
Брайанна осторожно стирала капли пота со лба Джоанны. Кассандра, начав массировать ее спину, сказала:
— Многие женщины видят своих малышей во сне перед их рождением. Я слышала это даже от женщин, которые сами не рожали, а становились приемными матерями. У них тоже бывают видения.
— Она не была совсем маленькой, — превозмогая боль, проговорила Джоанна. — Я видела девочку, играющую с золотым шаром в саду… кажется, на Акоре… А-а-а!
Елена подозвала к себе Малридж.
— Скажите хозяину, что сейчас ему можно прийти. Через несколько минут дверь с шумом распахнулась, и появился Алекс. Быстрым шагом он подошел к жене и обнял ее, корчившуюся от боли.
— Любимая… — прошептал он.
Она посмотрела на него и слабо улыбнулась.
— Не будь таким хмурым. Мы скоро станем родителями.
«Мы», — подумала Кассандра. Это слово относилось к Алексу, Джоанне и ребенку, который вот-вот должен был появиться на свет. Их маленькая семья становилась частью двух огромных семей, двух наций, двух миров и одного будущего. Будущего, которое пока только неясно вырисовывалось и требовало принятия правильных решений.
— Тебе больно?
Он физически ощущал эти слова, от них ему самому становилось больно.
— Больше нет, — быстро ответила Елена и указала на родильный стул, специально привезенный из Акоры.
— Моя госпожа, пожалуйста, садитесь.
Джоанна могла сама сделать это, но Алекс с легкостью подхватил ее на руки и с такой нежностью и осторожностью опустил на стул, что у Кассандры сжалось сердце.
Вот такие моменты бессмертны, подумала Кассандра. Не важно, сколько раз они уже повторялись и будут повторяться, они навсегда останутся исключительными и самыми драгоценными.
Ее мысли прервал громкий крик новорожденного. «Как жаль, что этого не видит Ройс», — подумала она.
И все же здесь недоставало одного человека.
— Джоанна, — тихо позвала Кассандра, стараясь не отвлекать ее. — Как ты думаешь, Ройс?..
— Ах да, — перебила ее молодая новоиспеченная мама.
— Ради всех святых, позовите его. Он будет беспокоиться.
На самом деле он уже давно волновался. Все это время он находился рядом со спальней, в коридоре. Когда Кассандра открыла дверь, он тревожно спросил:
— Ну как она?
Кассандра посмотрела на него, посмотрела очень внимательно, и увидела мужчину, полного изящества и силы. Мужчину, которого она вначале боялась, ведь он мог быть и врагом, но вместо этого стал ей другом и даже чем-то большим. «Человек, который так любит сестру, будет обожать свою племянницу», — подумала она.
— Вы стали дядей, — сказала она и в душе посмеялась над его глупым в тот момент выражением лица. Она потянула его за рукав в комнату.
— Идите к ней. Она великолепна, а Джоанна… я бы сказала, что на свете стало одной героиней больше.
— Довольно об этом, — смеясь, прервала ее Джоанна и обратилась к брату: — Что ты о ней скажешь?
Он уставился на малышку, завернутую в пеленки, из которых виднелась только головка с золотистыми завитками волос, как и у ее мамы.
— Она кричала очень воинственно, — сказал Ройс. Алекс рассмеялся. Смех помог ему выплеснуть все тревоги и переживания.
— Она ведь уроженка Акоры. Конечно же, она должна быть воинственной.
— Не забывай, что и Англии тоже, — напомнил ему Ройс. — Кровь Босуиков и Хоукфортов — неплохое наследие. Посмотрите! Она открыла глаза.
— Она умница, — с уверенностью произнес Алекс. Ройс кивнул в знак согласия.
— Вы уже выбрали для нее имя?
Молодые родители обменялись взглядами. Алекс тихо произнес:
— Амелия, в честь вашей матери.
— Только при одном условии, — сказала Джоанна. — Если твоя мама не будет против. Мне бы ни за что на свете не хотелось расстраивать Федру.
— Моя мать будет счастлива от одного лишь сознания, что стала бабушкой, чтобы обращать внимание
