критики. Он знал Кассандру. Но не знал, что она от него скрывала и почему.
— Я думал об охране, чтобы защитить тебя. В этом нет ничего церемониального.
Она лишь пожала плечами:
— Это не входит в наши обычаи. Он выдавил улыбку:
— В них не входит и убийство ванакса.
Ее зрачки расширились, но, несмотря на это, глядя на нее, любой бы увидел перед собой уверенную в себе женщину. Любой, но только не Ройс. С каждой, следующей секундой, с каждым следующим ударом сердца он все больше убеждался в том, что у Кассандры на уме что-то такое, что было ему не по душе.
— Я уверена: для моего народа будет лучше, чтобы все происходило так, как всегда, — сказала она.
— А ты ведь будешь делать все для их блага, так?
И в этот момент, всего лишь на долю секунды, глаза ее загорелись, а губы — эти мягкие, зовущие губы — дрогнули.
— Я и не могу поступить по-другому. Возможно, будет лучше, если ты останешься здесь и поможешь Марселлусу.
— Ну, я так не думаю. Когда я был здесь в первый раз, то очень мало повидал. И не хотелось бы сейчас упускать такую возможность.
— Что ж, тогда ты должен пойти, — сказала она, и на этот раз улыбка ее была искренней.
Все приготовления были закончены к полудню со скоростью, которая, как он уже понял, была на Акоре в порядке вещей. С ними должны были пойти двое советников, Меллинос и еще один по имени Полидорус — его поместье как раз находилось в том районе, который они собирались посетить первым. Остальные члены совета уже отбыли на свои земли, неся вести о происшедшем и успокаивая людей своим присутствием. В столице оставался только Троицус: по его словам, он считал, что это его долг.
Перед тем как отправиться в рощи, они еще раз проведали Атрея. Федра спала, вняв настояниям Эндрю и выпив напиток, приготовленный Еленой. Но Джоанна оставалась с Атреем, держа его руку в своей.
— Несколько минут назад он приходил в сознание, — сказала она. — Мне кажется, он узнал и мать и Эндрю.
— Он что-нибудь сказал? — тихонько спросила Кассандра. Она заметила, что Атрей уже не был так бледен, как утром, и начала молиться, чтобы это не оказалось признаком начавшегося жара.
Джоанна покачала головой:
— Нет, но Федра заговорила с ним, и он моргнул. — Она посмотрела на Кассандру. — Я знаю, это немного, но мы не должны терять надежду.
— Что говорит Елена?
В первый раз с тех пор, как Атрея принесли в шатер на арене вместе с остальными ранеными, целительница не находилась возле него. Она тоже отчаянно нуждалась в отдыхе. Но Брайанна была здесь, и она ответила:
— У него хороший пульс, принцесса, и признаков заражения нет. Наибольшие опасения вызывает удар, нанесенный по голове.
— Если он не придет в себя в ближайшее время… — Кассандра не закончила эту мысль. В этом не было необходимости. Все они понимали, что чем дольше Атрей оставался без сознания, тем меньше было шансов на то, что он сможет когда-нибудь выздороветь.
Брайанна тихо сказала:
— Тетя ушла отдохнуть, потому что она считает, что, возможно, потребуется операция.
— Операция?.. — повторила за ней Кассандра. — Ванаксу?
— И не просто операция, но самая сложная и тонкая, на мозге.
— Мне этого не говорили, — сказала она и почувствовала, как дрожит ее голос.
Джоанна улыбнулась, но глаза ее оставались печальными:
— Мы еще не пришли к окончательному решению, может быть, и не придется этого делать.
— Насколько долго?.. — начала было Кассандра. Она оборвала фразу, зная, что выглядит смертельно напуганной.
— Елена не сказала, сколько еще можно ждать, — ответила Брайанна. — Мне кажется, это зависит от обстоятельств. — Она повернулась и посмотрела на Атрея. — Он ведь очень сильный.
— Ему придется быть сильным, — сказала Кассандра и подошла к постели, нагнулась и прикоснулась к рукам брата.
Она настойчиво шептала:
— Атрей… услышь меня… мы тебя любим, ты нам так нужен! Вернись к нам оттуда, куда ты ушел. Найди дорогу назад. Сейчас не твой черед. Не твой.
Ройс коснулся ее плеча. Это прикосновение вернуло ее назад, из мира глубокой боли, охватившей ее.
— Тебя ждут, — сказал он.
Она покинула комнату, вышла из дворца; от яркого солнечного света заболели глаза. Кассандра села на великолепную белую лошадь, которую ей подвели, и вместе с Ройсом отправилась в путь по улицам города. Она приветствовала людей, выслушивала их сердечные пожелания. И все это время думала только об Атрее.
Похоже, Ройс тоже размышлял о нем, и, как только они выехали из города и направились к плодородным холмам и равнинам за Илиусом, он спросил:
— О какой операции может думать Елена? Удивительно, но она была не против поговорить с ним об этом. Скорее наоборот, во время разговора отступал ее страх.
— Это называют трепанацией. Цель такой операции — уменьшить давление на мозг.
— Я слышал о таком, но…
Она взглянула на него и увидела, что он мрачнее тучи.
— А английские врачи знают?
— Некоторые — возможно, хотя я не думаю, что кто-то из них проводит подобные операции на практике. Очень сложно себе это представить.
— Елена весьма искусна в этом.
— Хочешь сказать, она раньше уже делала такие операции?
— Да, несколько раз.
— Это просто поразительно, — сказал он, — впрочем, как и все на Акоре.
На секунду Кассандра отвернулась, чтобы помахать рукой стоявшим у дороги детям. Польщенные, они заулыбались, подпрыгивая от нетерпения.
— Я надеюсь, что реальность тебя не разочаровала, после того как ты в течение стольких лет пытался представить, какие мы, акорцы, на самом деле, — сказала она, когда они отправились дальше.
— Совсем наоборот, — ответил он, и задержавшийся на ней взгляд был очень теплым.
Она тихонько засмеялась. Меллинос ехал позади них, и краем глаза она заметила, что он напрягся и неодобрительно на нее посмотрел. Кассандра подавила вздох. Она подозревала, что советник — хранитель традиций — считал, что именно он должен был находиться рядом с ней, что не стоило бы предоставлять такую честь зеноксу. Но так как Ройс был братом ее невестки, а значит, стал членом семьи, даже Меллинос не имел права критиковать ее за то, что принцессу сопровождает мужчина-родственник.
Ближайшая оливковая роща была в нескольких милях от Илиуса. Дорога вела к вершине холма, так что прежде, чем они увидели сами деревья, их взору предстало целое море белых цветов.
По мере того как они спускались с холма в рощу, вокруг них вырастали и стволы деревьев. Они находились на большом расстоянии друг от друга, чтобы пропустить достаточно солнечного света, но зрелище и так было просто восхитительное.
— Это одна из самых старых рощ на Акоре, — тихо сказала Кассандра.
Она огляделась, разглядывая деревья, знакомые ей с детства. Среди деревьев она заметила площадку, где когда-то летними днями играла с Алексом в салки, пока юный Атрей сопровождал дедушку, который тогда был ванаксом. Там, под огромными старыми деревьями, всего лишь несколько лет назад она сидела с матерью, беседуя о будущем, делясь мечтами. Как часто она сюда приходила, с какой легкостью
