отпуске.
— Но ты ведь можешь работать удаленно?
— Я старший партнер, Кейт.
— Значит, они купили не только твой профессиональный опыт, но и твою душу?
— Да я ни черта в этом не понимаю! — взревел Грант, и все тюлени, включая большого самца, испугались и нырнули в воду.
Кейт немного помолчала, чтобы дать ему время успокоиться.
— В сельском хозяйстве? — осторожно спросила она.
— Да. Оно меня не интересует и никогда не интересовало. — Он опустил голову и, сжав руки в кулаки, тихо произнес: — Я не фермер.
— Что тебя интересует? Юриспруденция? — так же тихо спросила она.
Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем он ответил:
— Это то, чем я зарабатываю себе на жизнь.
— Но?
— Но я не только ходячий перечень законов.
Кейт задумчиво нахмурилась:
— Представь себе, что у тебя многомиллионное состояние и тебе больше не нужно работать. Чем бы ты тогда занялся?
— Понятия не имею. Порой мне кажется, что компания, в которой я работаю, была в моей жизни всегда. Я приложил столько усилий, чтобы в нее попасть.
— Хорошо. Попробую подойти с другой стороны. Какие журналы лежат на твоей этажерке для прессы?
Неожиданно он рассмеялся:
— Это сеанс психоанализа?
Кейт подняла бровь:
— Полагаю, ты читаешь не только контракты?
— У меня огромное количество журналов.
— По какой тематике?
Он пожал плечами:
— Гражданское строительство. Инженерное дело. Архитектура.
— Зачем тебе это?
Грант устало посмотрел на нее — очевидно, ему надоели ее расспросы.
— Потому что заниматься строительством интересно. Я целыми днями ищу в контрактах слабые места, чтобы сделать их недействительными. Поэтому мне приятно читать о людях, которые что-то строят, а не разрушают.
— Тогда построй что-нибудь, Грант. Это может не иметь никакого отношения к сельскому хозяйству.
— Ты мне предлагаешь застроить «Таллоквэй»? Ты? — произнес он с недоверием.
— Я предлагаю изменить «Таллоквэй». Использовать наилучшим образом. Построить центр по защите окружающей среды. Построить школу, музей естествознания.
— Но «Таллоквэй» всегда была фермой.
Почему он так зациклен на прошлом?
— Ты не обязан разводить овец только потому, что это делал твой отец. Старые сараи в дальней части фермы первоначально предназначались для коров.
По ее мнению, ни тем ни другим животным не подходит эта пустынная земля, терзаемая ветрами. Внезапно ее поразила догадка.
— Ветер! — воскликнула она.
Глаза Гранта сузились. Повернувшись, Кейт взяла его руки в свои:
— Ты мог бы построить ветровую электростанцию.
Смешок, вырвавшийся из его горла, оскорбил ее.
— По-твоему, я похож на фанатичного защитника природы?
Такого, как она и ее команда? Кейт проглотила обиду, не желая ссориться.
— Я не поверю ни на секунду, что человек, интересующийся инженерным делом, не знает о преимуществах альтернативных источников энергии и о том, что эта прибрежная зона как нельзя лучше подходит для строительства ветростанции.
Его глаза сузились, спина напряглась.
— Это удовольствие не из дешевых, — пробормотал он.
— Да, я знаю, зато оно весьма прибыльное. — Иначе вверх и вниз по побережью не было бы столько ветровых электростанций. — Уверена, что Алан Сефтон хотел бы управлять первым в стране городом, который полностью обеспечивался бы электроэнергией с помощью ветроустановок. Он выделил бы необходимые средства, понимая, что расходы быстро окупятся. Подобный проект, несомненно, получил бы поддержку со стороны комиссии по охране окружающей среды, так как он сберегает природные ресурсы.
Его скулы порозовели, глаза загорелись. Очевидно, эта идея его заинтересовала. Вряд ли это связано с выбросом норепинеферина, поскольку Кейт сейчас в белом халате и без макияжа.
Он запрокинул голову и посмотрел на вершины утесов, на которых постоянно гуляет ветер. Его глаза потухли. Он покачал головой:
— Нет. «Таллоквэй» — это овцеводческая ферма. Так было при моем отце и так должно оставаться.
— Что, если человек, которому ты продашь ферму, через пять лет построит на ней завод, производящий удобрения?
Грант резко побледнел:
— Я этого не допущу. Я составлю контракт, в котором будет четко указано, что может и чего не может делать новый владелец.
— Кто захочет покупать ферму по высокой цене с подобными ограничениями? С таким же успехом можно установить на ней буферную зону.
Он перебрался на край валуна и спрыгнул с него. Кейт сделала то же самое.
— Мой отец всю свою жизнь посвятил «Таллоквэй». Я не могу допустить, чтобы его многолетний труд пошел коту под хвост.
— Лео был согласен на установление буферной зоны.
Покачав головой, Грант пошел вверх по тропинке. Кейт последовала за ним.
— Нет. Должно быть, у отца был собственный план. Просто он не успел довести его до конца.
— Лео был смертельно болен. Может, он хотел изменить свою жизнь, пока было еще не слишком поздно?
— Зачем? — бросил Грант через плечо. — Он разводил овец, и ему это нравилось.
— Джон Пикеринг утверждает, что в душе Лео был рыбаком. Что, если он занимался фермерством только потому, что считал это своим долгом?
Грант резко повернулся, и она чуть не налетела на него.
— Кейт, прекрати это. Я знаю, что ты делаешь.
Она нахмурилась:
— И что же я делаю?
— Пытаешься посеять в моей душе семена сомнения. Уговорить меня на твой безумный проект.
— Я лишь пытаюсь избавить тебя от навязчивой идеи относительно предопределенности судьбы «Таллоквэй» и заставить взглянуть на ситуацию с практической точки зрения.
Как только эти неосторожные слова сорвались с ее губ, взгляд его стал холодным как лед.
— Навязчивой идеи?
— Грант, я не…
— Привести тебя сюда было ошибкой, — процедил он сквозь зубы, после чего продолжил идти наверх. — Мне следовало знать, какой выбор ты сделаешь.
