какой-то на редкость неудачный день…
…Конан без труда разыскал единственную в Пайрогии контору наемников. Остановившись у входа, он долго и с искренним восхищением разглядывал добротное каменное здание.
«Старый жмот меня, наверное, уже и не помнит, – размышлял киммериец. – Однако визит вежливости я ему все-таки нанесу. Пускай порадуется встрече…»
Конан похрустел костяшками пальцев и с мрачной ухмылкой подошел к дверям.
…Человек все-таки навсегда сохранил присущее диким животным умение заранее чувствовать приближающуюся опасность, и как Аль Браско не пытался отогнать тревогу, она все росла и росла. «Что же это такое, – уговаривал себя шемит. – Бояться каких-то призраков. Эдак я скоро от собственной тени начну шарахаться…»
А Конан в это время открыл тяжелую створку и вступил в темный коридор. Навстречу ему сразу шагнули два субъекта весьма подозрительного вида. Оба выбриты наголо, с круглыми золотыми серьгами в ушах, у обоих за поясами широкие тесаки. По виду – аргосцы.
– Тебе чего, северянин? – хмуро спросил тот, что был повыше.
– Вообще-то я старый друг вашего хозяина, – как можно доверительнее сказал Конан. – Вот, был проездом в Бритунии и решил заглянуть.
– Хозяин никого не принимает… – начал было второй, но Конан перебил его коротким:
– Не пропустите – все кости переломаю.
– Попробуй, – презрительно бросил высокий.
Конан не стал долго возиться. Первого он на полдня усыпил ударом в шею, а второму дал в солнечное сплетение, а затем добавил по затылку сложенными в замок руками. Перешагнув через слабо дергавшиеся тела, киммериец фыркнул (Аль Браско в своем кабинете вздрогнул) и начал подниматься по длинной деревянной лестнице. Ступеньки под ним тихонько поскрипывали.
Аль Браско прислушался и насторожился. Ступени начинали скрипеть только под достаточно тяжелыми людьми. Воображение тут же с готовностью нарисовало ему образ разъяренного варвара, однако шемит немедленно отогнал эту мысль. Как и сильнейшее желание спрятаться куда-нибудь и уже из надежного укрытия посмотреть, кто пришел. Вместо этого он обреченно вздохнул и сделал вид, что погружен в чтение. Надо будет быстренько выпроводить посетителя и отправиться вздремнуть. Иначе точно начну сходить с ума…
…Конан немного постоял, любуясь позолоченной ручкой в форме оскаленной волчьей головы, затем толкнул дверь и вошел.
Аль Браско, уже приготовившийся сказать свою любимую фразу: «Сохранность любого товара и тайна перевозки гарантируется», икнул и потерял дар речи. Он так и застыл, подавшись вперед, с выпученными глазами и полуоткрытым ртом.
Конан вразвалочку подошел к столу, откровенно посмеиваясь над произведенным эффектом, присел на край, небрежно скинув на пол кучу свитков, и осведомился:
– Ну что, не ждал, приятель?
Шемит понял, что немедленно убивать его, кажется, не собираются. Не те времена, да и Конан здорово изменился. Лет десять назад киммериец ворвался бы в комнату Аль Браско, предварительно измолотив всех его людей, и без всяких разговоров раскроил бы череп. Лет пять назад перед тем, как прикончить, долго пинал бы шемита ногами и спрашивал, как ему жилось на украденные денежки. Но сейчас… На киммерийца напало какое-то странное, не свойственное ему благодушие. Этим нужно было пользоваться.
Аль Браско торопливо возблагодарил Митру, Иштар, Бела и всех, кого еще вспомнил, а особенно Крома – за то, что удержал своего не в меру буйного питомца от жестокого, но вполне заслуженного убийства «старого, больного человека». А так как киммериец задал вопрос, он, очевидно, ждал ответа. Шемит решил не злить непредсказуемого варвара задержками и приготовился обрушить на него целый ушат дифирамбов, перемешанных с оправданиями и жалобами на тяготы жизни. Для начала он выпалил:
– Конан, я взял твои деньги, потому что был уверен, что ты вусмерть упился и они тебе больше не понадобятся.
Конечно, это была ложь. Однако она немного походила на правду и была единственным разумным ответом, пришедшим в голову шемиту.
Конан ухмыльнулся. Он примерно представлял, что творится в душе вороватого компаньона и догадывался, что шемит больше всего опасается, как бы варвар не сделал из одного Аль Браско двух. У Конана была мысль вытрясти из шемита все имеющиеся деньги, а потом прикончить его, но потом он понял, что не сможет убить старика. Скорее всего, он просто заберет то, что ему причитается… ну, и слегка надает Аль Браско по морде. Варвар еще некоторое время с интересом слушал разнообразные причитания шемита, и, когда тот вконец запутался, перебил его резким вопросом:
– Хватит трепотни. Куда деньги дел, мерзавец?
– В этот дом вложил, – испуганно ответил Аль Браско.
– Значит, так, – начал Конан. Ему надоело сидеть на краю стола и он подвинул себе кресло. – Сколько нам Тот-Амон и его компания заплатили на двоих?
– Тысячу стигийских тиллей, – без малейшей запинки ответствовал шемит. – Послушай, Конан…
– Заткнись, – приказал киммериец. – Память у тебя хорошая, но один удар мечом – и он станет очень плохой. Хочешь?
– Не-ет, – заикаясь, выдавил шемит.
– Так вот, – продолжил Конан. – Ты бросил меня без копера в кармане посреди этого дурацкого Эрука и смылся. Думаешь, мне пришлось легко? В общем, я считаю, что будет вполне справедливо, если ты вернешь мою долю… в двукратном размере. Я согласен взять ее любыми деньгами – хоть стигийскими, хоть бритунийскими или даже рупиями. Ты человек богатый и в этой комнате наверняка отыщется такая сумма. Я прав? – при этих словах Конан как бы невзначай погладил рукоять меча. – Да не трясись ты, смотреть противно! Я пришел только забрать долг да еще поговорить с тобой кое о чем.
Аль Браско несколько приободрился, скрылся за своим массивным столом, долго гремел выдвижными ящиками, а затем с вымученной улыбкой выложил на столешницу два увесистых кожаных мешочка.
– Здесь по тысяче шелонгов в каждом, – сказал он, придвигая мешочки к варвару. Конан не поленился, развязал мешки, проверил некоторые монеты на зубок и остался доволен.
– Ну вот мы и в расчете, – заключил киммериец. – Самое страшное уже позади. А теперь поведай-ка мне, что любопытного происходило, происходит и будет происходить в вашему захолустном городишке? Такой старый лис, как ты, всегда в курсе всех сплетен.
– Новость дня, – торжественно сказал почти успокоившийся Аль Браско. В конце концов, что такое потеря двух тысяч золотых по сравнению с сохраненной жизнью? – Вчера на королевском пиру во время потешного боя заезжий силач прикончил дарфарца Мбвангу…
– Тоже мне, новость! – хмыкнул Конан. – Это я решил чуток размяться.
– Мне следовало сразу догадаться, – с затаенной горечью прошептал шемит.
– Чего ты там бормочешь? – немедленно последовал резкий окрик.
– Ничего особенного, – торопливо сказал Аль Браско. – Вспоминаю, что еще такого случилось, что могло бы тебя интересовать. Ночью был пожар, сгорело восемь человек. Поговаривают, – шемит перешел на тихий шепот, – это дело рук какого-то черного мага!
– Тоже не новость, – отмахнулся Конан. – А об оборотнях ты чего-нибудь знаешь?
– О каких оборотнях? – выпучил глаза Аль Браско. – Да не бывает их!
– Было бы время, я тебя познакомил кое с кем, и ты тут же быстренько сменил мнение, – проворчал Конан. – Слушай, а лично у тебя и твоей конторы ничего странного в последние месяцы не случалось? Скажем, люди не пропадали?
Аль Браско нахмурился, изображая глубокую задумчивость. На самом деле он прикидывал, говорить ли варвару о Фалконе или не стоит. Наконец, он решился:
– Представления не имею, зачем тебе это все нужно, но в начале осени исчез один из моих лучших воинов, вместе со своим отрядом и купцом, чей груз они охраняли.
– Где это случилось? – Конан подался вперед.
– Понятия не имею, – честно ответил шемит. – Их нанимали сопроводить купца до Султанапура и обратно. В Султанапур они прибыли, это я точно знаю. А обратно не вернулись. Никаких следов, никаких
