мог согреть весь просторный зал.
Едва новые посетители опустились на табуреты, как к ним не спеша направился сам хозяин трактира, до того меланхолично потягивавший пиво за стойкой. Хозяин, к удивлению Конана, не имел ничего общего с кезанкийскими горцами. Он был чистокровным бритунийцем: коротко обрезанные светлые волосы, ухоженная бородка (опять же светлая), прямой нос, тонкие губы и зеленые глаза, смотревшие проницательно и с долей хитрости. Конан еще раз удивился отсутствию внушительного брюха, отличавшего большинство содержателей трактиров. Здешний хозяин выглядел стройным и подтянутым. Несмотря на холод, он носил кожаную безрукавку, и мышцы на обнаженных руках выглядели крепкими и сильными. Дополнял костюм неизменный белый передник, хоть и заляпанный пивом и жиром, но достаточно чистый. «По крайней мере, его недавно стирали», – отметил Конан. Он знавал некоторых трактирщиков, которые меняли передник только тогда, когда он просто сгнивал.
– Что угодно? – с холодной учтивостью спросил хозяин.
– Пару кружек пива и жаркое, – сказал Конан, кидая на стол завалявшуюся в кошеле золотую монету Пограничного королевства.
Трактирщик недовольно скривился, взял монету, осмотрел ее, придирчиво вертя в руках, и даже попробовал на зуб.
– Тут золота не больше, чем здесь, – наконец вынес он решение и для наглядности постучал по деревянной столешнице. – У вас, случаем, нет бритунийских денег? Пиво стоит стер за кружку, мясо – два стера. Итого четыре.
Конан недобрым словом помянул Пограничное королевство и Эрхарда в придачу.
– Слушай, хозяин, а четыре монеты Пограничья тебя не устроят?
– И что я потом буду с ними делать? – едко поинтересовался трактирщик. – Оставлю на память? Они не имеют никакой цены. Уж не знаю, бедные там все в Пограничье или скупые, но золота в их деньгах не больше двух частей, остальное медь…
Гуннар порылся в кошельке и швырнул на стол бритунийскую монету в пять стеров с изображением герба страны – скачущей лошади.
– Держи.
– Совсем другой разговор, – желтый кругляшок исчез в кармане фартука, а к Гуннару покатился стер сдачи. Трактирщик отправился на кухню за заказом, но, уходя, бросил Конану:
– Послушай доброго совета – если у тебя только такое золото, поменяй его. Много, конечно, не выручишь, зато избавишь себя от постоянных неприятностей.
Киммериец выслушал его с кислой миной. Он уже прикинул, в какие убытки вогнали его Эрхард и старейшины Брийта. Позже ему предстояло не раз вспомнить щедрость своего приятеля, когда ростовщик вручил ему за двадцать пять тысяч Пограничного королевства всего лишь пятьсот золотых шеллинов Бритунии.
– Где найти хорошего менялу? – спросил Конан, тяжело вздохнув.
– На улице Рыночных ворот, на самом рынке, на Золотой улице или на площади Копий, – отозвался владелец трактира.
Киммериец еще раз вздохнул и решил, что, когда вернется в Пограничье, устроит Эрхарду хорошую взбучку. И наплевать, что бывший десятник стражи нынче нацепил на себя корону!
Симпатичная служанка из местных уроженок принесла поднос с внушительным окороком и двумя кружками. Отхлебнув пива, Гуннар предложил:
– Хочешь, отведу тебя к моему знакомому ростовщику?
– Договорились, – буркнул Конан и принялся за окорок.
– Оставь половинку, – попросил Гуннар, глядя, с какой скоростью исчезает мясо. Конан промычал что-то с набитым ртом, но, увидев, что его не поняли, согнул руку в известном жесте.
– За мой счет жрет и делиться не желает! – весело удивился стражник. – Сидел бы сейчас голодный и без пива…
Конан отмахнулся от него и продолжил трапезу.
Наевшись и напившись до отвала, киммериец прислонился к стене, скучающим взглядом рассматривая закопченный потолок. Гуннар, опершись локтями на стол, медленно прихлебывал терпкое светлое пиво, держа кружку обеими ладонями.
Сквозь мутную слюду окна с трудом пробивались алые лучи заходящего солнца. В Пайрогии наступал по-зимнему ранний вечер, однако посетителей в трактире не прибавилось. Хозяин скучал за стойкой. Горца о чем-то шептались в своем углу, изредка бросая в сторону киммерийца настороженные взгляды. Конана они нисколько не беспокоили. Горцы выглядели слишком испуганными, слишком долго прожившими в городе, слишком одомашнившимся. Тигра нельзя приручить, но можно смирить и засадить в клетку. Варвар знал, что эти не нападут первыми, но на всякий случай проверил, легко ли выходит из ножен Рангильдор.
Дверь внезапно с грохотом распахнулась – очевидно, ее наградили снаружи хорошим пинком. В трактир гурьбой ввалились человек восемь. Все в одинаковых куртках из толстой кожи с вшитыми стальными пластинами и заклепками. Тяжелые плащи, подбитые мехом, теплые стеганые шапки, а уж оружием увешаны – дальше некуда. У шестерых из-за плеч торчат рукоятки парных мечей, у двоих колчаны, полные стрел. У троих Конан приметил небольшие кистени, мелькнули странная длинношипная булава и тяжелая секира на длинной рукояти. Число разнообразных ножей, кинжалов, стилетов и мизерикордов вообще казалось невероятным.
Конан презрительно ухмыльнулся. Таким количеством орудий убийства обвешиваются только мальчишки-недоучки, стремящиеся произвести впечатление. Настоящие мастера и просто умелые воины никогда не станут нагружать себя лишним железом. Ну как, скажите, можно одновременно использовать два меча, двуручную секиру, булаву и копье впридачу? Поэтому варвар не придел никакого значения тому, что вся веселая компания расположилась в двух шагах, за соседним столом. Гуннар, однако, беспокойно заерзал:
– Может, пойдем куда-нибудь в другое место?
Ответом ему был полный безмерного удивления взгляд.
– Мальчишек испугался? Они ведь и оружие толком держать не умеют!..
– Я знаю одного из них, вон того, с булавой на коленях, – Гуннару явно было не по себе. – Он из личной охраны Вегеля. А у советника в телохранителях настоящие мастера!
– Брось. Какой воин будет цеплять на себя столько побрякушек? – Конан по-прежнему не видел в оживленно болтающих парнях возможных соперников.
– Это маскарад, – убежденно ответил Гуннар, нервно глотнув пива. Конан заметил, что руки у стражника слегка дрожат. – Чтобы ничего не заподозрили. Они подождут, пока мы расслабимся, а потом нападут…
– Думаешь, они пришли за мной? – спросил, наклонясь к нему, Конан. Варвар больше не улыбался.
– Надеюсь, что я отобьюсь, – серьезно проговорил Гуннар.
– Пусть попробуют, – нехорошо ощерился Конан. Рангильдор под столом лишился ножен.
– Чего ты их так боишься? – спросил киммериец немного погодя.
– Как же бедному простому стражнику не бояться отродий Нергала… – неохотно ответил Гуннар.
– Что ты имеешь в виду? – сразу же перебил Конан.
– Ты что, не знаешь? – искренне удивился Гуннар.
– Не знаю чего? – теперь настала очередь Конана удивляться.
Гуннар понизил голос до едва слышного шепота:
– В охране Вегеля – оборотни и упыри. Так, во всяком случае, говорят знающие люди…
Киммериец ухмыльнулся углом рта:
– Знающие люди… Ха! Наслушался базарных сплетен…
– Пошел ты, варвар, – оскорбился Гуннар. – Я-то уж наверняка побольше твоего знаю!
– Не верю, – заявил Конан, но в душе у него шевельнулся клубок сомнений. Он припомнил, что говорил Джареф… «Может, Гуннар в чем-то и прав?» Варвару неожиданно стало не слишком уютно. За окнами окончательно стемнело, Кейлаш все не появлялся…
Веселая компания трепалась и пила пиво. Конан и Гуннар в это время сидели, как на муравейнике – ерзали на табуретах и проверяли оружие.
Дверь снова хлопнула. В трактир ввалился
