– Чем же, хотелось бы знать, столь ценна голова этого злоумышленника? – не понял Монброн.
– Тем, что если Плоскомордого сейчас угробят, его людям волей-неволей придется выбирать нового вожака, – авторитетно растолковал незаметно подошедший Сигурд. – Что, как пить дать, обернется для города новыми неприятностями. И еще неизвестно, каким окажется следующий глава Прибрежного Союза. Так что для всех будет лучше, если голова Эвана останется при нем… Капитан, что делать? Ребята волнуются. Сирус вопит, мол, надо либо поднимать паруса и сматываться, либо драться. Он, видишь ли, не нанимался сидеть и глазеть на берег. Я ему двинул пару раз по шее, но всем рты не заткнешь…
События в гавани Карташены, казалось, искренне забавляли ванахеймца. Еще бы – столько возможностей отличиться, а потом хвастаться налево и направо!
– Подождем, – отрезал Конан.
– Как скажешь, – покладисто согласился рулевой, устроился на шатком ограждении причала и осведомился: – Что, Эван в самом деле наломал дров?
– Фарес утверждает, будто Плоскомордый сам заварил неразбериху с пропавшими кораблями, – мрачно буркнул Конан. – Хотелось бы послушать, что он скажет в свое оправдание. Мы ведь по его милости примчались разбираться с каким-то злобным чудищем, а теперь выясняется…
– Может, он вовсе не при чем, – вступился Монброн. Не то, чтобы ему был симпатичен предводитель местной шайки. Просто молодой человек был твердо убежден: любое дело требует всестороннего рассмотрения и справедливого решения. – Мало ли что болтает этот ваш… как его… Фарес! Вам же отлично известно, что он мог запросто соврать!
– Зачем ему это понадобилось? – немедленно задала вопрос оживившаяся Агнесса.
– Фарес, конечно, врет с такой же легкостью, как дышит, – подтвердил Конан. – И вообще, от всей здешней кутерьмы за лигу несет откровенным надувательством. Сначала пропавшие корабли. Вроде бы их утопил дракон. Теперь выходит, что ящерица не имеет к ним никакого отношения…
– Конечно, не имеет! – кивнула донна Вальехо.
– …И Фарес внаглую заявляется в Карташену, притаскивает на хвосте эту подозрительную посудину, я имею в виду «Иньесту», и утверждает – сгинувшие корабли на совести Эвана, – завершил свою краткую обличительную речь корсар. – Что, спрашивается, я должен думать и кому верить? Я совершенно не знаю этого парня, Плоскомордого, но достаточно хорошо знаком с Фаресом. Он в жизни не рискнул бы соваться в зингарский город с обвинениями, не имея на руках надежных доказательств и парочки кораблей за спиной. Кроме того, он еще на входе в залив увидел, что тут стоим мы. И не повернул обратно. Значит, уверен в виновности Плоскомордого.
– Его уверенность основывается на словах людей с «Иньесты», – Маэль внезапно почувствовал себя в родной стихии. Какая, в сущности, разница – выслеживать зверя, обосновывать доказательства философских учений или доказывать виновность человека? Используются одни и те же приемы, а наставники отпрысков семейства Монбронов не зря получали свое жалованье. – Из человека, как известно, можно выбить какое угодно признание. Вам ли этого не знать, капитан? Имейся у нас возможность переговорить, нормально, без угроз, переговорить с кем-нибудь из экипажа «Иньесты», мы бы смогли узнать какие-нибудь подробности. Кому-нибудь известно хоть что-то об этом загадочном корабле? Кто им командует? Откуда он взялся? Под флагом какой страны плавает, то есть ходит? Неужели вы сразу и безоговорочно поверили Фаресу? А как насчет того, что Эван рискует собственным делом? Оно, как я понимаю, досталось ему отнюдь не легко, чтобы вот так, походя, ставить его под угрозу!..
Деррик восхищенно присвистнул и несколько раз демонстративно похлопал в ладоши. Агнесса удивленно подняла брови. В ее таинственных глазах мелькнуло нечто вроде мимолетного восхищения – или Монброну показалось?
– Тебе бы в законники податься, а не в странствующие рыцари, – ошеломленно проговорил Ди Блайи. – Через год имел бы собственное поместье в Офире и кучу обязанных тебе нобилей… Правда, врагов нажил бы ничуть не меньше.
– Соображаешь, – признал Конан. – Только все эти премудрые рассуждения нам пока ни к чему. На «Иньесту» не попасть, да и сомневаюсь я, чтобы Фарес оставил в живых кого-нибудь из ее команды, разве что капитана. Не такой он человек. Плоскомордый, согласен, тоже не выглядит круглым дураком. И делом своим наверняка дорожит, не спорю. Но пока я не разберусь, что здесь к чему, не двинусь с места. Если Эван действительно придет в гавань, я послушаю, что он скажет, и тогда решу. А пока мы – третья сторона.
– Вы на службе у Зингары, капитан, – вкрадчиво напомнила Агнесса. – Конечно, мы признаем ваше право самостоятельно принимать решения, но все же не забывайте об этом обстоятельстве. А месьор Монброн во многом прав. Это досадное происшествие выглядит крайне подозрительно…
– Дон губернатор закончил трепаться, – перебил хозяйку Деррик, не забывавший присматривать за событиями на набережной. – Направляется сюда. Агнесса, по-моему, твой дядюшка не просто в ярости. Он ищет козла отпущения, которого можно будет разорвать на клочки.
Спокойно дремавшая на теплых досках Чинкуэда вскочила, поджала обрубок хвоста и попятилась, спрятавшись за людскими ногами. Примеру своей любимицы последовал и Деррик, потянув следом барда.
– Ты чего? – вполголоса возмутился Ди Блайи. – Я хочу послушать…
– Посмотри на неразумное животное. Оно право – не стоит маячить на виду у сильных мира сего, когда они раздражены, – шепотом пояснил Деррик. – Я без того у господина губернатора вместо камня в сапоге. Не сомневайся, ты ему тоже не нравишься. Еще решит сорвать дурное настроение…
Обычно шумная и крикливая свита дона Карбальо сегодня уменьшилась едва ли не вдвое и вела себя тише воды, ниже травы. Впрочем, чем дальше господин губернатор удалялся от причала, занятого «Ха- Сем», тем говорливее и оживленнее становились его спутники. Поравнявшись с причалом «Вестрела», они уже разговаривали в полный голос, иногда переходя на крик. Речь шла об одном – необходимости примерно наказать шемитов, осмелившихся показаться в гавани сопредельного государства. Правда, никто не стремился занять место в первых рядах защитников города и не предлагал разумного плана действий.
Дон Карбальо, как верно определил Деррик, походил на разъяренного быка. Только что не фыркал и не рыл копытом землю. Донна Агнесса, давно привыкшая к вспыльчивому характеру старшего родственника, решительно направилась ему навстречу. Маэль по привычке шагнул за ней, но был остановлен сердитым шипением Деррика: «Не вмешивайся!»
Впрочем, господин губернатор и его племянница говорили достаточно громко, чтобы их услышали все, собравшиеся на причале. К тому же свита дона Карбальо несколько притихла.
– Чего они хотят? – деловито спросила Агнесса, пропуская мимо ушей сдержанные, но все же достаточно цветистые дядюшкины проклятия. – Они выдвинули какие-нибудь требования?
– Выскочку из Бальи они хотят, – устало вздохнул дон Карбальо, растеряв часть своего возмущения. – Причем немедленно и лучше всего – связанного по рукам и ногам. В крайнем случае Фарес согласен обождать до заката. В самом крайнем – до завтрашнего утра. И еще он желает, чтобы город обеспечил его людей провиантом и пресной водой!
– А если они не дождутся ни до завтрашнего, ни до послезавтрашнего утра? – продолжила настаивать донна Вальехо. – Что тогда?
– Тогда? – обозлился губернатор. – Ты отлично знаешь, что тогда произойдет! – он оглянулся через плечо, понизил голос и быстро проговорил: – Возвращайся в усадьбу, собери все, что поценнее, и как можно быстрее уезжай из города!.. Если хочешь, можешь прихватить с собой парочку бездельников – твоего прихлебателя Деррика и пуантенского рифмоплета. Все равно от них никакого толку.
– Никуда я не поеду, – безмятежно ответила Агнесса. – Если станет известно, что я уехала, в тот же миг разбегутся и остальные. Кто тогда останется защищать город?
– Каким образом я до вечера разыщу этого мерзавца Плоскомордого? – свирепо вопросил дон Карбальо, и его обвисшие было усы снова встали торчком. – Если бы не его безумные выходки… И не твое пособничество!..
– Если бы не мое, как вы изволите выражаться, пособничество, в городе могла разразиться междоусобная война, – отрезала госпожа графиня. – Вам так этого хочется?
– Все, чего мне хочется – поскорее заполучить нашего доморощенного авантюриста, – буркнул губернатор.
