– Послушайте, капитан, он не рискнет мне ничего сделать. Это будет против всех законов. Его же собственные люди перестанут ему подчиняться. Мы побеседуем и я сразу же вернусь. Ведь так?
– Так, несомненно так, – с готовностью закивал Фарес. Обернулся к своим людям, терпеливо ожидающим возле сходен «Ха-Сем» и начала пристани, что-то гортанно выкрикнул. Цветистое пятно дрогнуло и распалось: кто-то вернулся на борт корабля, кто-то побежал по причалу – встречать подплывающую лодку.
Разогнавшаяся шлюпка ткнулась носом в пристань, с нее перебросили веревочный конец. Шесть поднятых весел замерли, чуть подрагивая, с лопастей струйками бежала вода.
– Прошу, – широким жестом указал на лодку Фарес.
– Если что… – угрожающе проговорил капитан «Вестрела».
– Все будет в порядке, – небрежно отмахнулся Эван. Прошел по мокрому причалу, ловко, несмотря на перевязанную руку, спрыгнул в покачивающуюся шлюпку. За ним последовал шемит. Канат отвязали, гребцы дружно охнули, наваливаясь на весла, и стремительная скорлупка понеслась обратно, к отражающемуся в спокойной зеленоватой глади «Ветру Эгера».
– Фарес слишком труслив и умен, чтобы пойти против законов океана, – убежденно сказал Сигурд, провожая взглядом удаляющуюся лодку. – Все обойдется.
– Законы – законами, а пропавшие корабли, извините, кораблями, – вполголоса пробормотал Деррик. – Как хотите, господа, а мне все это кра-айне подозрительно…
– Зачем они отправились туда? – донна Агнесса, оказывается, не смогла больше наблюдать за событиями издалека и подошла поближе. Блайи, вздыхая, тащился следом за ней.
– На переговоры, – кратко ответил Конан. – Фарес уверяет, что даст Эвану возможность повидать этого таинственного свидетеля.
– И вы поверили? – возмущенно ахнула донна Вальехо.
– Он сам того захотел, – вмешался Сигурд. – Что ж, прикажете нам его за шкирку держать? Взрослый парень, должен разбираться, что и как…
– Ой, – вдруг сказал Ди Блайи. Сказал достаточно тихо, но все, не сговариваясь, повернулись к нему. Бард, не вступавший в общий разговор, пристально следил за приближающейся к выгнутому борту «Ветра» шлюпкой.
За дальностью расстояния никто не смог в точности разглядеть, что произошло. Вот лодка встала вровень с караком, сверху, как и полагается, сбросили развернувшийся трап… Кто-то из гребцов натягивает веревочную лестницу за нижние ступеньки, чтобы было удобнее подниматься… Фигурка в черном встает в переваливающейся на маленьких волнах лодке, хватается одной рукой за перекладину, ставит ногу на нижнюю, умело подтягивается, поднимается выше…
И падает.
Опрокинувшись, спиной вперед падает в воду. Фарес вскакивает, раскачивая шлюпку, пытается ухватить пролетающее мимо тело. Шемит не успевает, и Плоскомордый с неслышным здесь, на берегу, всплеском исчезает под водой. Взлетают белые брызги. Гребцы, перевесившись через борт, склоняются над водой, кто-то швыряет за борт веревку с грузом на конце…
Над пристанью повисает ошарашенное молчание. Краем глаза Маэль замечает, что побледневшая Агнесса вздрагивает, делает крошечный шажок назад и начинает медленно, как во сне, оседать на доски причала.
Он и Блайи успевают подхватить девушку. Напрочь забывший о своих обязанностях Деррик не обращает на хозяйку никакого внимания. Он стоит у самого края пристани, вцепившись в невысокий бортик ограждения, и что-то бормочет. По движениям губ Маэль догадывается – Деррик считает. Как долго человек может пробыть под водой, не всплывая?
– Донна Агнесса! – нет, она, как прирожденная зингарийка, не может позволить себе упасть в обморок. Темные глаза широко открыты, но, похоже, она ничего не видит. – Госпожа графиня, как вы?
– Со мной все хорошо, – внятно произносит донна Вальехо и в подтверждении своих слов освобождается от поддерживающих ее рук и твердо встает на ноги. Монброн уверен, что она лжет, но разве поспоришь с женщиной? – Господин капитан, вы видели, что там случилось?
– Пятьдесят два… Не выплывет… – растерянно говорит Деррик, но все равно продолжает считать уходящие мгновения: – Пятьдесят три… Пятьдесят четыре…
– Он сорвался, – каким-то севшим голосом отвечает за капитана Сигурд. – Его не толкали, он сорвался… Или заметил что-то на борту корабля и сам прыгнул…
– Шестьдесят восемь, – еле слышно произносит Деррик, обшаривая взглядом бухту. Ди Блайи с тоской смотрит на берег – ему очень хочется туда, подальше от всех этих непонятностей и тайн.
В шлюпке галдят. Настолько громко, что отголоски долетают даже до берега. Фарес поднимается на борт своего корабля, но гребцы продолжают вглядываться в голубовато-зеленую искрящуюся толщу.
Конан молчит. Почему-то это пугает Маэля больше всего. В этом молчании – невысказанный приговор. Даже если Плоскомордый достаточно умелый пловец и, скажем, прячется под днищем «Ветра Эгера», ему все равно необходимо вынырнуть за следующим глотком воздуха. А вода в гавани Карташены сегодня настолько спокойна и прозрачна, что плывущий человек непременно будет замечен. Кроме того, будь ты хоть каким умельцем, немного наплаваешь с переломанной или вывихнутой рукой…
Монброну никогда не доводилось тонуть, но сейчас он очень отчетливо представил, как это происходит. Ласковая, теплая вода постепенно становится все темнее и холоднее, играющее на волнах солнце блекнет, до боли, до потери сознания хочется вздохнуть – но вместо воздуха глотаешь воду, соленую влагу океана. А что потом?..
Это казалось невероятным – в яркий, солнечный день прямо у тебя на глазах исчезает человек, с которым ты только что разговаривал. Который стоял в двух шагах от тебя, ты отчетливо видел ехидный блеск в его глазах, слышал голос, по-здешнему раскатисто произносивший слова. И этот человек совершенно по-идиотски сорвался с веревочной лестницы, упал в море, захлебнулся и утонул.
– Идем, – вдруг отрывисто бросает Конан. – Быстро!
– Куда? – растерянно спрашивает Ди Блайи. – Все кончено. У них больше нет виновного, что им теперь здесь делать?
– С тебя золотой, – Маэль не сразу признает в этом невнятном сипении некогда звонкий голос Деррика. – Ошибаешься. Посмотри на корабль.
Над «Ветром», до того стоявшем неподвижно и выглядевшем совершенно обезлюдевшим, вспыхивают белые полотнища поднимаемых парусов. Тех, что расположены ближе к носу, Маэль не знает, как они называются. Паруса слабо вздуваются, опадают, снова наполняются… и карак начинает медленно разворачиваться носом к пристаням.
– Идем, – повторяет Конан, и на этот раз никто с ним не спорит.
Они спускаются с пристани. Господин губернатор неуверенно пытается остановить племянницу, но та проходит мимо него, словно мимо бездушного предмета. Деррик на миг задерживается, чтобы бросить короткую, резкую фразу, от которой дон Карбальо вскидывается, точно вытянутый плетью норовистый жеребец. Но Деррик уже уходит, и рядом с ним бежит его неразлучная рыжая псина, а «Ветер Эгера» закончил разворот и теперь медленно, тяжеловесно движется к причалам, раздвигая шелковистые, прохладные волны Закатного океана.
В нарушение приказа капитана и всех морских законов, по крайней мере десяток человек из команды «Вестрела» покинули корабль, рассыпавшись по причалу. Среди них Маэль признал давешнего знакомого с ярмарки – Асторгу с его неизменной золотой серьгой. Остальные были ему незнакомы. Впрочем, завидев капитана, они мгновенно очутились там, где им полагалось находиться – на борту карака. На пристани остались только мрачнеющий на глазах Асторга вкупе с грузным зингарцем средних лет, обладателем роскошных, закрученных вверх усов, и молодым светловолосым парнем, смахивающим на немедийца.
– Только не говори, я сам скажу, – не дал капитану даже рта раскрыть Асторга. – Мы опять по уши в неприятностях? Вы стояли ближе и точно видели – Плоскомордый упал или его столкнули?
– Упал, упал, – закивал Сигурд. – Точно говорю, сорвался!
– Столкнули, – убежденно заявил усач. – Либо Фарес, либо кто-то из гребцов. А может, с корабля стрелу пустили. Ну не может человек с Побережья вот так, запросто, плюхнуться с трапа и отправиться на дно!
