года! — не мог поверить я.
У нас даже голова закружилась от картин, которые пронеслись в нашем воображении.
— Здесь летели ядра наших и французских пушек, свистела картечь, стоял грохот разрывов и дым окутывал поле, — как под гипнозом, живописал Вася. — Мимо дуба в своих красно-синих мундирах шли в сторону Москвы французы, шли как на парад, не сомневаясь, что скоро с победой вернутся назад. И тогда весь мир будет у ног Наполеона.
— Не получилось у них. Может, они не слышали, что «кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет»? А наш дуб был в центре сражений, во всем участвовал!
Мы тщательно исследовали нашего долгожителя и обнаружили, что где-то на уровне десяти метров от земли есть заросшая рана.
— Наверное, это от пушечного ядра, а рядом, смотри, — изуродованная ветка, это точно рана, сказал Вася.
Так нам стало обидно с Васей, что французы учат своих детей выдуманной истории, что это будто бы они победили нас.
Элен тоже, когда посмотрела фильм «Война и мир», заявила, что Толстой искажает правду, и больше не захотела в этот вечер разговаривать ни с кем.
Дома было неуютно, какое-то напряжение витало в воздухе, и мы с Васей вечером опять отправились к дубу и прикрепили на смотровой площадке нашей космической станции флажок России.
Петя В.
Да, здорово, что, прикасаясь к дубу, мы при касаемся к тем давним временам. Вот она, машина времени!
Вскоре наше путешествие в прошлое было нарушено странной картиной, которую мы увидели в бинокль. К реке шли Даша и Маша, и опять с букетами цветов! За ними и вокруг них несся Борька. Вот они подошли к речке. Я уж подумал, не собираются ли эти чудачки теперь бросать цветы в воду? Ведь прошлый раз они зачем-то отнесли их в лес.
А дальше вообще все стало еще непонятнее и запутаннее. Девчонки положили букеты на берег, разделись, бросились прямо с крутого берега в воду и поплыли против течения. Я осторожно спросил у Пети, не было ли в его роду родственников с чудинкой. Борькино поведение меня тоже, мягко сказать, удивило. Он, радостно визжа, несся по берегу вслед за близнятами. А когда те метров через пятьсот повернули назад, Борька с тем же радостным визгом бросился в воду. Теперь они плыли по течению втроем. Девчонки затем опять повернули против течения. Борька выскочил из воды, поскакал вдоль берега и снова сиганул в воду. Я предположил, что это из-за нашего вчерашнего концерта сестрицы свихнулись, ну а Борька просто за компанию. А может, мы вчера своим ночным концертом вообще всех до полного умопомрачения довели. К этому времени вся троица вышла из воды, девчонки прямо на мокрые купальники надели платья, благо стоит жара, опять взяли букеты и отправились в лес. Борька прямой на водкой прилетел к нам. Вот интересно, как он узнал, где мы?
А что касается нас, то наше любопытство достигло предела. Куда это отправились девчонки? Одно мне непонятно, почему нам так интерес но, что делают, чем живут, о чем думают, что с ними происходит, с этими девчонками? Ну не все ли равно, куда понесли они цветы? Похоже, не все равно; может, это у нас от деревенского воздуха?
Но об этом завтра, так как к нашему дубу шли наши папы. Как говорят, в такие моменты надо представить самое худшее. И потом либо это исполнится, а ты будешь психологически готов с этим встретиться, либо все обойдется.
Вася П.
24 июля. После объяснения с родителями мы решили просто провести день по-японски, то есть в созерцании и раздумьях. А что, в космосе мы ведь тоже будем созерцать. Надо научиться получать от этого удовольствие. Мы решили созерцать с дуба и ни в каких рискованных мероприятиях не принимать участия. Как всегда, мы помогли бабе Нюре полить огород, а когда она нас отпустила побегать-поиграть, мы отправились к дубу. Едва мы забрались на дуб, как я ре шил взять быка за рога:
— Первое, Вася, что я хочу тебе напомнить, так это то, что нам надо вначале перечитать главу «Трагедия на кладбище» из «Приключений Тома Сойера». Перечитывать будем ночью, что бы психологически настроиться, и лучше при свечах, а еще лучше — после двенадцати и в безлунную ночь.
— А второе тогда что? — дрогнувшим голосом спросил меня неустрашимый друг.
— А второе — это тренировка, закрепляющая навык, — твердо сказал я. — Днем относим на кладбище и оставляем у какой-нибудь могилы мячик от пинг-понга, он белый, и в темную ночь его будет хорошо видно. Вот этот мячик ты и принесешь.
— А почему я? — совсем скис Вася.
— Как-то ты заявлял, что для тебя это пустяки, — напомнил я ему, — вот ты и начнешь, а вторым буду я.
От Васиного нытья нас отвлекло то, что мы увидели уже до боли знакомую картинку: Даша и Маша с лилиями, а вслед за ними Борька бежали к речке.
Заплывы с Борькой опять повторились в точности как и прежде, близнецы затем прогнали Борьку и направились в лес. Не сговариваясь, мы с Васей спустились вниз и решили наконец выяснить все! Борька стрелой примчался к дубу.
— Борька, веди нас к Маше и Даше, — приказали мы ему.
Нам показалось, что Борька нас понял, потому что он радостно хрюкнул и понесся как сумасшедший. Мы едва поспевали за ним. Девчонки, наверно, бежали по тропинке, наш же проводник пер по кустам и буреломам, но нам так хотелось узнать тайну близнят, что мы даже не замечали, как хлестали и царапали нас безжалостные ветки.
— Борька, пощади, притормози немного, — умоляли мы нашего мучителя, но бег так его увлек, что он несся, как черно-белая торпеда. Тяжело дыша, мы подбежали к поляне и увидели сестер.
Они стояли перед обелиском. Их букеты лежа ли возле двух мемориальных досок с длинными списками имен павших солдат. Борька почему-то не подбежал к своим подружкам, ему, видимо, было заказано приближаться, и он прятался за нашими спинами. Мы тихо подошли к девчонкам, которые даже и не удивились, увидев нас, только приветливо кивнули.
Над обелиском высоко в небе сияло солнце, небо было синим-синим. Когда мы читали фамилии похороненных здесь солдат, Бася с изумлением сказал:
— Смотри, наших однофамильцев сколько…
А может, они нам даже и родня дальняя… Вот этому Пети ну всего шестнадцать лет было, а вот, смотри, Басин Семен, ему — восемнадцать.
Тут Маша тихо сказала:
— Да, это младший брат нашего прадеда.
Петя В.
А я подумал, что вот так же в далекой деревне Оскуй Новгородской области, в такой же братской могиле лежит мой двадцатилетний прадед, командир взвода автоматчиков.
Мне вспомнилось, как мы с родителями езди ли в эту деревню на празднование 60-летия По беды. Сколько туда приехало людей, сколько было цветов! Мы все постояли в минуте молчания. Вечером мы жгли костры, ели походную кашу и пели военные песни.
Вася П.
