Вайолет теперь совершенно проснулась.
— Ради Бога, это же не значит, что я умею готовить!
— Капитан решил, что вы прекрасно справитесь, мэм.
Капитан решил! И наградой за то, что она пришла ему на помощь накануне вечером, должна была стать работа?
Вайолет было наплевать на решение капитана. Она из семейства Редмондов.
Грибер правильно истолковал выражение ее лица.
— Вам едва ли придется готовить еду, — успокоил он. — Все дело в подготовке. Кое-что отварить. Хотя Геркулес предпочел бы приготовить что-нибудь изысканное, но это всего лишь корабль: смешать, сварить, просто вытрясти долгоносиков и личинок и все такое; решить, что можно съесть, а что выкинуть за борт, потому что там завелись жуки. Правда, мы взяли в Лондоне свежие припасы, так что о жуках на время можно забыть.
— Долгоносики?
Вайолет совершенно не хотелось искать жуков в корабельных припасах.
— И поскольку плавание не будет долгим, у нас есть овощи, — весело продолжал Грибер. — Их надо чистить. Возможно, капитан даже прикажет забить корову, потому что они пьют столько воды. Свежая говядина! — с довольным видом сообщил он.
Коровы? Так вот почему она слышала мычание.
— Но я…
— Можно спросить, вы шьете?
— Конечно!
Вайолет не знала, почему ее так возмутил этот вопрос. На самом деле ей шить совсем не хотелось. Она сразу представила себя в окружении грязных штанов и рубашек матросов.
Однако если придется выбирать между жуками и штанами, она, несомненно, выберет второе.
Грибер заулыбался.
— Вот и хорошо. Может, тогда вы будете чинить паруса? Мы тут все шьем, мисс Редмонд. За парусами нужно следить, без них никуда.
В душу Вайолет закралось отчаяние.
— Но я обычно только вышивала инициалы на носовых платках, цветы и тому подобное.
— Я спрошу капитана: может, он разрешит вам вышить пару цветков на парусах или его инициалы, чтобы вы не скучали. Думаю, он не будет против. Цветы на парусе хорошо бы смотрелись, — продолжал размышлять Грибер. — Хорошо, когда на корабле есть женщина.
Вайолет беспомощно смотрела на него.
Взгляд Грибера был полон обожания. Однако Вайолет надеялась его отговорить.
Грибер встревожился. У него хватало смелости только смотреть на Вайолет, а перед кокетством он бы дрогнул.
— Я подожду снаружи, пока вы переоденетесь, а потом отведу вас к Геркулесу.
— Я могу испачкать платья, — сухо заметила Вайолет.
— Ничего страшного. Геркулес даст вам передник. Зачем вам пятно крови на платье! Они у вас все такие красивые, — убедительно добавил Грибер.
— Мистер Грибер, куда мы сейчас направляемся?
— «Фортуна» идет в Брест, — ответил Грибер, вспыхнул и поднял глаза к потолку. — А потом мы с вами пойдем в камбуз.
Вайолет закрыла дверь, обругала графа и принялась думать, каким платьем не жалко пожертвовать.
— Вы привели мне ее?
Геркулес не верил своим глазам.
Он оглядел Вайолет с головы до пят, и на его лице появилось выражение паники при виде высокой, бледной, ухоженной, надменной аристократки. Он накинулся на Грибера.
— Что я должен с ней делать?
Он в отчаянии обхватил руками голову и принялся раскачивать ею так яростно, словно хотел оторвать и швырнуть за борт от горя. Это был маленький коренастый человечек с мускулистым торсом, огромными руками, короткими ногами и красивым лицом с настоящим греческим профилем.
— Приказ капитана, мисс Редмонд будет помощником кока.
Геркулес отпустил несколько крепких выражений на греческом и театрально вздохнул.
Странно, как все эти люди в конце концов повиновались приказам капитана, какими бы нелепыми они ни были.
— Покажите ваши руки, мисс Редмонд.
Вайолет медленно протянула ладони вперед, подозрительно глядя на огромные ножи, которые лежали на длинных, с толстыми столешницами столах, составленных под прямым углом.
Геркулес взял ее руки на удивление нежно, несмотря на все свое негодование, осмотрел со всех сторон, перевернул, словно перед ними были отбивные и он решал, стоит ли их купить, потом поднял каждую руку и, прищурившись, посмотрел на ногти.
Грибер жадно топтался на месте.
— Может, вы хотите услышать и мое мнение?
Он наклонился взглянуть на руки Вайолет.
Геркулес нахмурился и отмахнулся, Затем резко отбросил руки девушки от себя.
— Бесполезно! Мягкие как у ребенка! От этих рук толку не будет.
— Мягкие… — ошарашено протянул Грибер. — Можно, я тоже взгляну, мисс Редмонд?
Он с надеждой потянулся к ней.
Вайолет спрятала руки за спину и враждебно посмотрела на мужчин.
— Это руки леди, мистер Геркулес, — произнесла она ледяным тоном.
Она приподняла брови, и Геркулес последовал ее примеру. Никогда она не видела таких черных и густых бровей, его нос был похож на крупную картофелину, а надменный рот сурово изогнут.
Они с презрением глядели друг на друга.
— Неужели? И что могут делать эти ваши ручки? Шевелить веером? — Он потряс пальцами под подбородком. — Тянуть за шнурок, чтобы позвонить слугам?
И Геркулес дернул рукой невидимый шнур.
— Да, это все, что они могут, — спокойно согласилась Вайолет.
Геркулес замолчан и прищурил глаза.
Проклятие. Он был умнее, чем она предполагала.
— На корабле все трудятся, иначе вы превращаетесь в бесполезный груз и мы вышвыриваем вас за борт, — солгал он.
Они мерили друг друга ледяными взглядами. Геркулесу приходилось вытягивать шею, его шапка то и дело норовила соскользнуть с лысой вспотевшей головы.
Грибер с беспокойством переводил взгляд с Геркулеса на Вайолет.
— Хорошо, хорошо! Я груб! — наконец спокойно признал Геркулес. — У меня полно дел, мне надо кормить команду, и у меня нет желания носиться с принцессой, которая ничего не умеет делать. Ратскилл был неумехой, еле шевелился, проливал суп, а теперь вы! Обязательно отрежете ножом свои нежные белые пальчики, матросы найдут их в супе и станут жаловаться. — Геркулес напустился на Грибера. — Ты! — прокричал он. — Ты ведь умеешь чистить картошку? Ты и поможешь мне.
В его голосе слышалось такое отчаяние, что ей стало его почти жаль.
— Я интендант, друг. Прости. Дай девушке шанс. Это приказ капитана. Геркулес, а наш капитан Флинт совсем не глупец.
Не глупец, а хитрый негодяй, мрачно подумала Вайолет, и все противоречивые чувства относительно капитана сменились одним — негодованием.
— Честное слово, мисс Редмонд, будь моя воля, я бы весь, день носил вас в паланкине и кормил сладостями, — искренне сказал Грибер.
Его веснушчатое лицо так и сияло.
