Этот город выглядит именно так, как я представлял себе старый южный город.
Вот почему я осталась здесь. Большая часть Флориды забита туристами и застроена. Я люблю маленькие города.
Сара разломила пластинку жвачки на три части.
Джейк сунул свою долю в рот. Корица защипала язык, но он был благодарен горечи, пронзившей душившее его оцепенение.
Будет дождь. Тогда он и Сара смогут вернуться домой и поговорить. Что случится, когда он заставит ее сказать правду, кто знает? Может, он поцелует ее и будет ласкать, пока она не поймет, что ничто другое не имеет значения. Ни то, что она сделала, ни то, чем был он. Ничто не важно, кроме того, что он с ней, а она — с ним. Он ударил ладонью по рулевому колесу.
Джейк? — тревожно воскликнула Сара.
Он выдавил улыбку.
Я, кажется, тоже проголодался. Где ты хочешь поесть?
Она пожевала большой палец. Это у нее Николас перенял вредную привычку?
Как насчет жаркого на свежем воздухе?
И содовой?
Почему бы и нет? Ты уже набил живот мороженым, так какой вред тебе сможет причинить абсолютно бесполезная вода?
Я не знаю, — серьезно ответил Николас. — Давай посмотрим.
Сара закатила глаза.
Хочешь, я привяжу к нему веревку, чтобы ты мог подвесить его на потолке, когда захочешь спать?
Он сорвется, я думаю. Лучше я пошлю его к тебе.
Джейк посмотрел на Николаса, барабанящего по крышке ведра, и постарался не думать о Саре в постели.
Она потянулась. Более бледная кожа на внутренней стороне руки привлекла его взгляд. Ему хотелось последовать за этой светлой линией до ее исчезновения в рукаве блузки и дальше. Точно сам по себе, палец Джейка пощекотал тонкую руку. Сара вздрогнула, ресницы на мгновение опустились.
Замерзла?
Она покачала головой.
Джейк обхватил ее плечо и отказался думать о других местах, скрытых блузкой.
Пока он не раскрыл ей правду, надо быть настороже. Он не может больше позволять себе касаться ее. И раньше не должен был, противно напомнил внутренний голос. Хоть бы все это скорее закончилось.
Они нашли клетку для лягушки и, поддавшись просьбам Николаса, купили крохотный собачий свитер и шотландский берет для Ф. Рогги, как назвал мальчик лягушонка. Натягивая маленький свитер через шишковатую голову Ф. Рогги, Джейк проклинал собак и лягушек.
Мне кажется, что его шея не подходит для свитеров, — хмыкнула Сара, когда под свитером скрылось все, кроме немигающих глаз.
Нет, он хороший. Я люблю его, а он любит меня.
Николас смотрел в глаза Ф. Рогги.
Может быть, свитер давит? Похоже, что ему не нравится.
Джейк решил помочь Саре. Ей было необходимо несколько секунд, чтобы прийти в себя. Каждый раз, взглядывая на лягушку, она начинала хихикать.
Но он не успел.
Давай подождем и наденем свитер прямо перед парадом. Я не думаю, что лягушонку нравится наряжаться, — сказала Сара, смеясь и переводя взгляд с лягушки на Джейка и обратно.
Хорошо. Что тут такого смешного?
Джейк невольно рассмеялся вместе с ней. Никогда он еще не смеялся так по-дружески ни с кем, пока не встретил Николаса… и Сару.
Ему приходилось сопротивляться не только физическому влечению к ней.
Ухаживание. — Она снова захихикала. — Помнишь ту старую песню — «Лягушка пошла на свидание»?
Помню, но зеленый просто не мой цвет.
Ее улыбка растапливала лед в его душе.
Да, действительно.
Может, если ты поцелуешь меня, я превращусь в принца.
Он хотел, чтобы его слова прозвучали легкомысленно, однако они получились серьезнее — тревожащие, намекающие на что-то, о чем он старался не думать, но ему понравилось, как смягчилось ее лицо.
Правда. У тебя душа принца, Джейк Донелли.
Ее синие глаза потемнели от чувства, которое он не мог определить.
Все ты, Сара. Ты — волшебница, — прошептал он губами, пересохшими от мимолетного видения того, что могло бы быть между ними.
Джейк поднес ее изящную ладонь ко рту и поцеловал.
Ты, одна ты.
Он сжал ее пальцы в кулачок, мечтая о том, как они ласкали бы его, если б это было возможно.
Ты мало говоришь, но, когда говоришь, твои слова столько значат. Такие чудесные вещи!
Она потерла кулачком его губы.
Ты обладаешь огромной властью надо мной, помни об этом, что бы ни случилось.
Почему ты говоришь так, как будто должно случиться что-то ужасное? Ты пугаешь меня. Я не хочу, чтобы моя жизнь снова стала такой, как прежде. Пожалуйста, не надо.
Просто настроение. Запиши это на счет бессонницы.
Я хочу есть, — вмешался Николас.
Ну, поехали на жаркое, — сказала Сара, поворачиваясь к мальчику и оставляя Джейка болезненно желать чего-то смутного.
Поехали.
Когда грузовичок остановился, Николас полез через Сару к дверце.
Они направились к месту в парке, где жарилось мясо. Николас с клеткой шел между взрослыми.
Сара почувствовала, что тоже проголодалась. Николас заявил, что хочет жареный хлеб, ей хотелось жаркого и колы, а Джейк, молча, прокладывал дорогу между киосками-вигвамами, украшенными к празднику пальмовыми листьями.
Джейк купил болотной капусты и подсмеивался над Сарой, пока она не разрумянилась от смеха. Однако в его подшучивании она чувствовала какое-то непонятное напряжение и настороженно следила за ним.
Когда появились судьи и вручили Николасу приз за «Лучше всех одетого питомца», Джейк пожалел, что у него нет фотоаппарата. Сара заметила, что у судей явно все в порядке с чувством юмора. Николас сказал, что хотел бы оставить свитер на Ф. Рогги. Джейк сказал «нет». Сара сказала «нет». И в первый раз с момента знакомства с Николасом Джейк увидел, как мальчик закатил истерику. Настоящую истерику с топаньем ног, выпученными глазами и громким ором. После всего, что пришлось пережить этому ребенку, он устроил истерику из-за лягушачьего свитера. Джейк был ошеломлен.
Однако Сара посадила Николаса на колени и крепко обняла, потом осторожно взяла лягушку из рук мальчика.
Перестань, Николас. Ф. Рогги не привык к свитерам. Ему в них плохо. Посмотри, какой он несчастный.
Мне все равно! — взвизгнул Николас.
Нет, не может быть. Ведь ты отвечаешь за него. Если ты неправильно будешь с ним обращаться, он умрет.
Говоря это, Сара стянула свитер с лягушки.
