через каждый час. Вожак болотников никак не мог взять в толк, почему это извечные враги, сухачи и его собственное племя, должны жить рядом, не пуская друг другу кровь при каждом удобном случае.
— А может, вы нас из болот выманить хотите, да там, на месте сухом, и перерезать всех до единого!
— Зачем нам это? — прижала руки к груди Элия.
— Зачем, зачем… пес вас, сухотников, знает!
Элия опустила голову и не ответила на оскорбление.
И все же Бротгару пришлось уступить. Его люди заявили, что лучше смерть в открытом бою, чем такая жизнь. Хуже болот быть ничего уже не может.
Прошла добрая неделя, прежде чем войско сухачей и болотников было готово к бою.
Блейд вымотался за это время до последней степени. Естественно, ему пришлось обучать новобранцев премудростям воинского строя, о котором тут никто не имел ни малейшего понятия, сражению на улицах города и тому подобным вещам.
Наоми гордо не обращала на него внимания, а вот Тамар — совсем напротив. Болотники встали лагерем невдалеке от поселка Элии, затем понемногу принявшись за расчистку полей…
Небольшое войско уже было готово к вторжению, когда к Блейду в палатку, которую он делил с Тамар, вошла Элия.
— Я думала над твоими словами, чужак, — начала она, и странник невольно поразился — доселе Элия наедине с ним использовала средний род по отношению к себе, как и прочие Слитые. — Я смотрела на тебя и Тамар и думала. Наоми — мой приемыш… я старалась поступать, как все… и не понимала, что на самом деле делала. Казалось бы, вокруг столько людей… а Наоми оставалась для меня лишь одной из дифференцированных, то есть существом низшего сорта…
— А теперь? — осторожно спросил Блейд
— Теперь все как-то начало меняться… Я понимаю, у вас с Тамар все совсем иначе… но она ходит шалая от счастья не только потому, что ты даешь ей физическое удовлетворение… Вы вместе — и каждый становится вдвое сильнее… — Элия откинула капюшон — Я хотела бы стать настоящей матерью! — внезапно вырвалось у нее.
Великая Скрывающая тотчас поднялась, словно стыдясь этого признания.
— Если мы победим, я заставлю кое-кого из Слитых пошевелить мозговыми извилинами!
Глубокой ночью ударные отряды начали переправляться через Реку. На северном берегу с треском валились деревья, они падали поперек русла, образуя нечто вроде гигантского моста Блейд не мог понять, отчего Слитые оставили его в покое после того, как он зарубил леростара. Им бы обрушиться всей мощью на поселок, потребовать выдачи бунтовщика и смутьяна, а вместо этого они дали восставшим время на подготовку. Он недоумевал, недоумевал до тех пор, пока его войско — почти пятнадцать сотен воинов — не начало переправу.
В первом эшелоне двигались чудовища Элии. Надо признать, что выведенные ею монстры ни в чем не уступали созданиям Города со Шпилями.
Слитые дали авангарду переправиться, а затем, в полном соответствии с правилами военного искусства, нанесли отсекающие удары по флангам. Среди их чудовищ шагали и пресловутые марабуты — почти точные копии людей, созданные в городских лабораториях.
Две чудовищные орды вцепились друг другу в глотки, и тут Блейд двинул на прорыв главные силы. Заблаговременно надрубленные деревья полетели в Реку по импровизированному мосту в бой пошли людские сотни.
Странник так и не сумел взглянуть со стороны на битву чудовищ. Плечом к плечу с Бротгаром и Тамар он рубился в первых рядах; навстречу им вышли уже сами Слитые — вместе с леростарами.
Эти звери обошлись воинству Блейда очень дорого. Хотя на самого странника они не нападали, а, напротив, поджав хвосты, пускались наутек, с остальными воинами они расправлялись почти играючи. Но одновременно на поле битвы мог находиться только один леростар, и Слитые даже не пытались выставить двоих.
Ночной бой был короток и яростен. Блейд бросался в самые опасные места, и леростары отступали перед ним, звери так и не дерзнули принять предложенный им поединок. Пришелец с Земли словно бы заряжал людей Гартанга своей энергией и дерзким презрением к смерти, арбалетчики бестрепетно шли на леростаров, разряжая свое оружие в упор с таких дистанций, на которых броня уже не могла защитить чудовищ. Утыканные стрелами, леростары погибали один за другим — сперва слабели от потери крови, и тогда люди бросались на них, добивая копьями…
К утру вокруг Города со Шпилями сомкнулось кольцо осады.
Блейд скомандовал передышку. Леростары успели растерзать почти сотню человек; еще два десятка воинов полегло в схватках со Слитыми. Правда, тех было перебито вдвое больше — сорок или пятьдесят.
Как опытный полководец Блейд понимал, что лучше всего ворваться во вражескую крепость на плечах бегущего неприятеля, но его людям нужно было привыкнуть к виду блистающей твердыни. Первая ставка Слитых была бита, но кто мог предугадать, что еще найдется у них в резерве?
Подступы к Городу казались совсем не укрепленными. Стена, разумеется, была серьезным препятствием, и сейчас в войске Блейда вовсю шло изготовление штурмовых лестниц. Даже его необученные воины сумеют взять город, если Слитые не удивят каким-либо сюрпризом.
Отдых был недолог. Парламентеры из города не появлялись, и Блейд тоже не спешил отправлять своих. Время переговоров прошло; или люди возьмут верх, или владычество Слитых продлится на века, и страшная игра будет идти по-прежнему — матери станут топиться в трясине, чудища будут красть детей, а обитатели болот и лесов — гнуть спины, собирая долгожив.
Кроме того, Блейд и не собирался вступать в переговоры. Он не питал симпатий к вивисекторам — пожалуй, за исключением одного лишь Лейтона. Но тот действовал из побуждений долга; к тому же что позволено Зевсу, то не позволено быку. Странник угрюмо ухмыльнулся. Нет, никаких переговоров! Сегодня он покажет этим Слитым, любителям копаться в чужих мозгах, что время шуток прошло!
В то же время он был далек от мысли уничтожить всех андрогинов до единого. Тотальные войны были не в его вкусе. Нанести военное поражение, разоружить… это более соответствовало обстановке.
Штурм начался ровно в полдень: десятки лестниц одновременно пали на стену, и сотни людей бросились в атаку. Тишину смел хриплый боевой рев, в котором не осталось уже ничего человеческого. Первые фигурки воинов перемахнули через гребень стены, горохом посыпались внутрь.
— Что могут сделать Слитые? — Блейд повернулся к Элии.
— Выпустят монстров… марабутов… в третьей линии пойдут сами. Боюсь, ты не понимаешь, чужак. Для моих бывших соплеменников этот штурм и возможная резня — всего лишь развлечение! И чем опаснее ситуация, тем острее и желаннее игра. Берегись! Они могут сперва поддаться…
Странник молча кивнул. Выпрямившись, он взмахнул топором, подавая знак к атаке отряду болотников во главе с Бротгаром. Их Блейд намерен был вести сам.
Зелень ухоженного газона была залита кровью и завалена телами мертвых и умирающих; кипящее кольцо смертельной рубки опоясало подножия изящных башен: Слитые сумели остановить первый натиск. Странник видел сомкнувшихся в жестоких объятиях людей и зверей, терзающих друг друга. Элия оказалась права: Слитые действительно пустили в ход целую армию монстров.
Тут были и уже встречавшиеся Блейду пауки, и масса иных, незнакомых ему тварей, размерами от собаки до быка — многоногие, многоглавые, зубастые, с распахнутыми пастями, источавшими слюну, с горящими бешенством глазами. Чаша весов заколебалась; судьба сражения висела на волоске. Твари Слитых раз за разом прорывали строй лесных ополченцев. Странник стиснул зубы — имей он побольше времени, он сумел бы превратить эту толпу в настоящий римский легион, в котором все умели ударять разом, как один кулак!
Страшилище-кентавр с двумя длинными многосуставчатыми клешнями вместо рук играюще расшвырял людей на своем пути и, издав торжествующий визг, понесся прямо навстречу Блейду.
Раздалось слитное гудение. Арбалетчики успели вовремя, но даже добрый десяток настигших чудовище стрел не остановил его прорыв; люди вокруг странника попятились, остался рядом один лишь
