Мила тихонько рассмеялась.
– Когда ты коньяк принес, Иришку чуть удар не хватил… Ну мы с ней от Кирюши и припрятали… Так ты в фонд сегодня идешь или нет?
– Нет, – помрачнев, бросил Колодников. – И пусть хоть одна сволочь слово скажет!..
– Ну и отлично!.. – обрадовалась Мила и, кажется, вполне искренне. – Ты поспи немного, если хочешь…
В этот момент ожил телефон. Подключили на свою голову…
– Фирма «Эдем» слушает… – Ничуть не стесняясь ослепительной своей наготы, Мила стояла вполоборота к Колодникову. – Насчет работы?.. В смысле – охранником или шофером?.. Кем? Девушкой по вызову?.. – Она прыснула и, повернувшись к Алексею, сделала большие глаза. Впрочем, они у нее и так были не маленькие. – Молодой человек, наша фирма «голубых» не обслуживает… Ах, это вы какую-то свою знакомую хотите пристроить… Что?!
Услышав последнее восклицание, Колодников встревоженно приподнялся на локте и был поражен тем, как изменилось лицо Милы. Скорпиона давят с таким лицом, с каким она слушала трубку.
– Да вы сами-то понимаете вообще… – медленно цедя слово за словом, снова заговорила она, и Алексей уже и голоса ее не узнал, – на какую работу вы хотите устроить свою жену?.. Что значит «а чо»?.. Ты! Урод! Больше сюда не звони, понял?.. Позвонишь – скажу ребятам: приедут – опустят!.. У меня твой номер – на табло…
Мила бросила трубку, постояла, тяжело дыша.
– Боже, какой только мрази не бывает на белом свете!.. – обессиленно сказала она, помотав головой, отчего волосы ее снова рассыпались по плечам. Нахмурилась и, сорвав с горлышка бутылки акцизную марку, взяла со стола штопор.
Глава 11
С опером Колодников столкнулся на подходе к кабинету. Коридоры райотдела милиции были угрюмы и сумрачны, поскольку пролегали в самой толще здания, так что сиянье дня проникало туда лишь с лестницы да из двух торцовых окон. Тускло-желтые панели и старый коричневый линолеум съедали свет уже в десятке шагов от окна. Ртутная лампа, мигающая в середине коридора (остальные не горели вообще), тоже мало способствовала ясному различению жизненно важных предметов – таких, например, как двери и обозначенные на них номера. Поэтому опер Геннадий Степанович поначалу явился Колодникову на фоне оконного проема в виде движущегося навстречу силуэта – темного, смутного, коренастого.
Опознать его удалось лишь в тот самый миг, когда они почти уже разминулись.
– Геннадий Степанович!..
Опер обернулся, всмотрелся, сухо поздоровался.
– Геннадий Степанович! – потрясая вчерашним номером «Городских ведомостей», негромко, но с чувством возопил Колодников. – Ну что же это, а?..
– Чего там? – отрывисто спросил тот, коротко взглянув на сложенную гармошкой газету.
– Да пишут уже про меня!.. – плачущим голосом объяснил Алексей. – Вы ж меня под пулю подводите!.. Ну зачем же так делать-то?.. Программист, группировка…
Опер озадаченно нахмурился.
– Ну-ка… – пробормотал он, забирая «Ведомости». Отступил к бестолково помигивающей лампе дневного света и, напряженно прищурившись, всмотрелся в указанную Колодниковым заметку.
– Ни черта не видно… – с досадой сказал он. – Вы – к следователю?
Колодников остолбенел.
– Ну вы же мне сами вчера… повестку-то…
– Да помню, помню…
Опер что-то прикинул, посмотрел на часы.
– Значит, так, Алексей Петрович… – глядя куда угодно, только не на Колодникова, сказал он. – Следователь сегодня с тобой говорить не будет. А что касается заметки… Ну-ка, пойдем, разберемся!..
Сопровождаемый по пятам Алексеем, опер вернулся в конец коридора, где достал из кармана ключ и отпер дверь кабинета – не того, что был обозначен в повестке. Войдя, указал Колодникову на стул, сам же занял рабочее место и, распластав газету на столе, углубился в чтение.
– Так… – сказал он наконец с недоумением и вопросительно посмотрел на Алексея. – А где тут про тебя?..
– Ну как же!.. – заволновался тот, привставая со стула. – Вот… «Некий программист, проживающий в том же доме…»
– А-а… – несколько даже оторопело протянул Геннадий Степанович, снова склоняясь над мерзкой заметкой. – А я тоже сперва не понял… Какой, думаю, программист?.. – Хмыкнул, покачал головой, потом аккуратно сложил «Ведомости» и отодвинул на самый край стола. – Ну а мы-то тут при чем?
– То есть как?.. – окончательно растерялся Алексей.
– А так. С журналистами я не беседовал. Следователь – тоже. Скорее всего, поймал корреспондент жильца, дворника… А уж тот ему наплел всякого… Мы ведь теперь газетам не указ, это раньше они к нам по любому поводу за разрешением бегали. А чего ты хотел, Алексей Петрович?.. Вот уже и пресса тобой заинтересовалась…
Уронив руки на колени, Колодников с отчаянием смотрел на пододвинутую опером газету. «КРУТЫЕ» СВОДЯТ СЧ…' Хвостик заголовка скрывался за перегибом.
