– Запей.
Благородно терпкий гранат отбил мерзкое послевкусие, и уже спустя несколько секунд Ар-Шарлахи с удивлением почувствовал себя значительно бодрее. Муть, плававшая перед глазами, исчезла.
– Что это? – спросил он, протягивая стеклянный цилиндрик.
– Сейчас? – как-то странно переспросил Тианги, выдавливая в склянку остаток сока. – Спиртной напиток…
– А раньше?
– Долго объяснять, – сказал Тианги и, взяв со стола гладкий круглый шнур, тоже сел на пол. Неуловимым и каким-то обыденным движением вывязал сложный узел и вопросительно посмотрел на своего молчаливого товарища. Ар-Шарлахи с интересом присматривался к шерстяному некрашеному одеялу, в которое тот по-прежнему зябко кутался. Изжелта-бурый оттенок наводил на мысль о верблюжьем подшерстке, но мысль эту Ар-Шарлахи отверг немедленно. Даже в упраздненном ныне храме Четырех Верблюдов кошма, свалянная из священного подшерстка, имела куда более скромные размеры. Кроме того, одеяло с виду было совсем новым.
– Называй меня Ани, – сказал человек и, помолчав, продолжил: – Итак, ты говоришь, что стал разбойником пятнадцать дней назад. Как это произошло?
– На корабле начался бунт, – решив не вдаваться в подробности, объяснил Ар-Шарлахи. – Меня выбрали главарем…
Он запнулся, увидев, что Тианги сноровисто вывязал еще один узел, сложнее первого. Словно записал то, что произнес Ар-Шарлахи.
– Не отвлекайся, – бросил Ани (Кстати, еще одно совершенно неслыханное имя!). – Почему именно тебя?
– По ошибке. Меня приняли за Шарлаха… Есть такой разбойник, и у нас с ним похожие имена… Словом, меня схватили вместо него.
Украдкой он покосился на Тианги. Тот прислушивался к беседе и сосредоточенно вывязывал узлы.
– То есть тебя везли в Харву, но ты поднял бунт?
– Нет. Меня как раз везли из Харвы. Государь послал караван к морю…
Оба собеседника вскинули головы, и Ар-Шарлахи осекся. Должно быть, он сказал сейчас нечто крайне для них важное. Тианги даже не довязал узла.
– Улькар ищет путь к морю? – недоверчиво спросил Ани и тревожно взглянул на Тианги. – Погоди вязать… Зачем?
Ар-Шарлахи объяснил.
Внезапно смуглое лицо Тианги исказилось. Он швырнул шнурок об пол и вскочил на ноги.
– Какое бессмертие? Что за бред?.. – Он резко повернулся к Ани. – Вот видишь, тамахи? Значит я был прав! Он уже тогда затевал собственную игру! А теперь и вовсе отбился от рук!..
– Успокойся, – негромко проговорил Ани, и Тианги с недовольным видом снова опустился на пол. – А кто готовил поход? Сам Улькар?
– Досточтимый Тамзаа, – сказал Ар-Шарлахи, и собеседники его опять переглянулись.
– Не понимаю… – растерянно произнес Тианги. – Ирва ничего не сообщал об этом…
Хмурый Ани кутался в одеяло.
– То есть дело затевалось настолько тайное, – подвел он итог, – что в него даже не посвятили секретарей… Да, пожалуй, ты прав. Улькар действительно отбился от рук… Ну а ты, Ар-Шарлахи? Какое ты имел отношение к этому походу?
– Я был проводником.
– Ты знаешь дорогу к морю?
– Нет… Предполагалось, что ее знает Шарлах…
– Это с которым тебя перепутали?
– Да.
Ани опустил курчавую голову и надолго задумался.
– Как полагаешь, пошлет Улькар второй караван?
– Н-не знаю… – сказал Ар-Шарлахи. – Без проводника?.. Вряд ли… Хотя… Нет, не знаю.
– Шарлах в самом деле выходил к морю?
– Нет.
– Почему ты так уверен?
– Я разговаривал об этом с… с его людьми.
Ани кивнул и испытывающе взглянул на Тианги. Тот пожал плечами.
– А с другой стороны, тамахи, зачем ему врать? – спросил он.
Ар-Шарлахи, естественно, сообразивший, что речь идет именно о нем, почувствовал обиду и испуг.
– Клянусь рогом верблюда по имени Ганеб! – запальчиво вскричал он, прижав ладони к груди. – Я понимаю, история моя достаточно невероятна, но тем не менее все, что я вам рассказал, правда!
