присела на его край и пробормотала:
— Я думала, мы с тобой уже обсудили все возможные варианты, но это что-то новенькое. — Ее плечи опустились, и, когда остатки гнева улетучились, она глухо рассмеялась. — Отдаться тебе в обмен на твою половину «Аманте Верано»? Это возмутительное предложение, Джек, но вполне приемлемое. Какое бы решение я ни приняла, я в любом случае окажусь в невыгодном положении.
— Ну если ты предпочитаешь смотреть на ситуацию с этой стороны…
— А разве есть другая сторона? — перебила его Бренна. — Если я соглашусь на продажу твоей половины, я навсегда отделаюсь от тебя, зато получу бог знает кого в качестве нового партнера, и мне страшно даже себе представить, что будет с моим бизнесом. Если я не соглашусь, ты превратишь мою жизнь в ад. — Бренна принялась расхаживать туда-сюда, энергично жестикулируя. — Таким образом, отбросив остатки самоуважения и переспав с тобой, я спасу свой бизнес. Теоретически это звучит заманчиво, но я уже говорила тебе, что мне какое-то время будет нужна твоя поддержка.
В конце концов она, упершись руками в бока, посмотрела на него. Ее грудь, прикрытая крошечным бюстгальтером, вздымалась и опускалась. Гнев вернулся.
— Скажи мне, с какой еще стороны можно на это смотреть. Так, чтобы не пострадала ни моя гордость, ни мой бизнес?
Она уставилась на него широко распахнутыми глазами в ожидании ответа. Он загнал ее в угол, не оставив ей ни единой лазейки для бегства. Преподаватели университета Сан-Франциско, который он окончил со степенью магистра экономики управления, гордились бы тем, как он мастерски применил проверенную временем деловую стратегию, поставив своего противника в невыгодное положение и обеспечив себе преимущество.
Вот только почему-то он совсем не испытывал удовольствия. В гнетущей тишине Бренна прерывисто дышала, уголки ее глаз блестели от слез. Затем она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, словно пытаясь взять себя в руки.
У Джека сдавило грудь. Он никогда раньше не видел слез Бренны. Она дулась, кричала, хлопала дверьми, но никогда не плакала.
Она не проронила ни слезинки, когда развалился их брак, стойко держалась на похоронах своей матери, но сейчас, когда она рискует потерять половину своих чертовых виноградников, у нее глаза на мокром месте. Это возмутительно, но он все равно чувствует себя мерзавцем.
Его тело было по-прежнему напряжено, но ему удалось произнести ровным тоном:
— Забудь об этом, Брен. Считай это предложение проявлением моего временного помешательства.
Глаза Бренны распахнулись, лицо вытянулось от изумления. Она посмотрела на Джека так, словно он только что ее ударил:
— Что?
— Я сказал забудь.
— Не думаю, что это возможно. — От гнева ее слезы вмиг высохли. — Ты не можешь поиграть со мной и уйти. Все изменилось, Джек. Я больше не позволю тебе причинить мне боль.
— Я причинил тебе боль? — удивился он.
— Да, ты разбил мне сердце, Джек, но я уже перестала плакать.
Он разбил ей сердце? Она из-за него плакала? Да она хладнокровно порвала с ним и ушла, ни разу не оглянувшись.
— Ты сама ушла от меня, Брен. Не забывай об этом.
Ее губы дернулись.
— Да. А ты был так любезен, что предложил отвезти меня домой, пока я собирала вещи.
— А что еще мне было делать? Ты сказала, что тебе со мной плохо и ты хочешь домой. Я не мог заставить тебя остаться.
— Ты не хотел, чтобы я осталась. Ты был так же несчастен, как и я.
— Я тебе это говорил, Брен?
— В этом не было необходимости. — На последнем слове ее голос сломался, и она прокашлялась. — Ты прав, — добавила она. — Нам следует это забыть.
Ну уж нет. Он не позволит ей отступить, когда она сама бросила ему вызов.
— Довожу до твоего сведения, что это ты ушла. Ты подала на развод. Как ты можешь винить меня в том, что я разбил тебе сердце, когда сама меня бросила?
Бренна отпрянула, словно он ее ударил. Затем глаза ее сузились.
— Хочешь сказать, что это я во всем виновата? Даже не пытайся. В разрыве всегда виноваты обе стороны. Я любила тебя, Джек, и мне было больно, потому что ты меня не любил.
Он не ослышался?
— Ты думаешь, что я тебя не любил?
— Ты меня
— Я этого не отрицаю. Но если говорить о разбитом сердце, думаешь, мне не было больно, когда ты предпочла мне виноградники в Сонома? Так что не смей больше говорить, что я тебя не любил. Потому что это не так.
Он был вознагражден за свою откровенность, когда ее глаза широко распахнулись.
— Дела у нас всегда обстояли лучше, когда мы не разговаривали.
Никто не мог вывести его из себя так, как Бренна. Ему следовало оставить ее одну и не затевать этот разговор.
— Я с тобой согласен.
— Тогда почему?..
— Думаю, мы закончили этот разговор. Нет смысла возвращаться назад и начинать заново этот спор. Когда будешь готова подписать бумаги, дай мне знать. — Взяв свое полотенце, он повесил его на плечо и удалился.
Глядя вслед уходящему Джеку, Бренна испытывала облегчение и в то же время вспоминала болезненную сцену из их прошлого. Вот только на этот раз не будет ошеломляющего примирения в постели.
На дрожащих ногах она подошла к столику и села на стул. Услышав, как закрылась дверь дома, она закрыла лицо руками.
Это настоящий кошмар, от которого она никак не может проснуться. Она чуть не поддалась соблазну и не приняла его непристойное предложение. Если бы он его не озвучил, она бы, возможно, сейчас находилась в его объятиях.
Как он только посмел ей такое предложить… Ей даже думать об этом невыносимо. Что хуже: тот факт, что Джек такого невысокого мнения о ней, или то, что на долю секунды она всерьез задумалась над его предложением.
И как объяснить боль, которая охватила ее, когда он взял его назад?
Она думала, что время сделало ее невосприимчивой к нему. Что за прошедшие десять лет она его забыла.
На ее глаза навернулись слезы. «Нет!» — сердито приказала она себе, глубоко дыша. Она больше не будет из-за него плакать. Она выплакала достаточно слез после их расставания. В восемнадцать лет она безумно его любила, но со временем пришла к выводу, что чувства были односторонними. Поэтому, когда Джек сказал ей, что любил ее и страдал после ее ухода, она испытала сильное потрясение, от которого не могла отойти до сих пор.
От сильного эмоционального напряжения у нее заболела голова. Взяв халат, она поплелась в дом, все еще не веря, что Джек снова заставил ее плакать.
Глава 5
