присутствия, она медленно шла, потягивая вино из бокала. Пояс ее короткого халатика тащился следом за ней по белым плитам. Поставив бокал на столик, она начала раздеваться.
Тогда Джек вспомнил, что еще привлекало его на виноградниках Макса.
Даже при тусклом освещении он видел четко обозначенные мышцы ее рук и спины — результат физического труда, а не занятий в спортзале. Темное бикини закрывало совсем немного, позволяя ему увидеть зрелище, которое он не забыл, несмотря на все эти годы. Он помнил, какая сила была в этих стройных шелковистых бедрах.
Его тело накалилось так сильно, что, казалось, вода вот-вот зашипит. Бренна потянулась, спина ее выгнулась дугой, когда она подняла руки над головой. Его взгляд скользнул по ее высокой груди, по плоскому животу.
В его мозгу пронеслись эротические воспоминания, и желание пронзило его раскаленной стрелой. Тогда он оперся ладонями о бортик, оттолкнулся от дна и начал выбираться из воды.
Услышав плеск воды, Бренна повернулась, и густые рыжие волосы выбились из заколки и рассыпались по плечам.
— Черт побери, Джек, когда это затаивание в темноте стало твоим хобби?
Когда Бренна произнесла эти слова, он уже стоял рядом с ней. Чтобы не дать волю своим рукам, он поднял с бортика полотенце, наспех вытерся и обернул его вокруг пояса, чтобы Бренна не заметила, как он возбудился.
— С каких это пор плавание стало называться затаиванием в темноте?
— С тех пор как ты начал делать это здесь, — ответила она, скручивая волосы в жгут, чтобы снова закрепить их на затылке. Ее взгляд скользнул вниз по его телу, и ее щеки покраснели. Когда она снова подняла на него глаза, он увидел в них знакомый блеск.
Огонь желания разгорелся в нем с новой силой. Должно быть, Бренна почувствовала, как он возбудился: она вздрогнула и потянулась за халатом.
— Нет необходимости быть скромной, Брен. Я уже видел твои прелести.
Ее лицо напряглось, но она ничего не сказала. Молчание длилось несколько минут, прежде чем Бренна, прокашлявшись, нарушила его:
— Э-э… думаю, будет лучше, если я тебя оставлю.
— Снова убегаешь, Брен?
Она расправила плечи:
— Нет, не убегаю. Я пришла сюда, чтобы расслабиться, и спор с тобой не входит в список тех вещей, которыми я бы хотела заниматься сегодня вечером.
Перед глазами Джека пронеслись волнующие образы того, чем бы он хотел заняться сегодня вечером, и он прогнал их усилием воли. Ему трудно контролировать реакцию его тела на близость Бренны, но он должен бороться с искушением. Десять лет назад он получил хороший урок, и не нуждается в повторении пройденного.
— Не позволяй мне мешать тебе плавать.
— Плавать? — Она еле заметно улыбнулась. — Я не собиралась плавать.
Джек указал на ее купальник:
— В таком случае это очень интересный выбор наряда.
Закатив глаза, Бренна взяла свой бокал с вином:
— У меня был трудный день.
Обойдя горшки с чемерицей, она опустилась в ванну с пузырящейся горячей водой и, довольно вздохнув, спросила:
— Ты не против?
— Нисколько. — Сняв с себя полотенце, Джек забрался в огромную ванну и сел напротив нее, прежде чем Бренна успела возразить. — Нам нужно о многом поговорить, — сказал он.
Бренна закрыла глаза и погрузилась в воду по шею.
Она даже не догадывается, что винный завод — это последнее, о чем он сейчас думает.
— Я не хочу снова с тобой спорить. Это очень утомительно, а я так сегодня устала.
— Кто сказал, что мы будем спорить?
Открыв глаза, Бренна посмотрела на него с недоверием:
— У нас много лет не было цивилизованного разговора. Думаешь, сегодня у нас получится? При этих обстоятельствах?
Бренна была права, но ее мягкий хрипловатый голос зачаровал его. В ее резких ответах не было ни пыла, ни сарказма. Это хороший знак. Откинувшись назад, он скопировал ее позу и пожал плечами.
— Пока все хорошо.
Она мягко рассмеялась:
— Все всегда бывает в первый раз.
Джек испытал ощущение дежавю. Бренна выглядела спокойной. Ее лицо окружал пар, ноги лежали всего в нескольких дюйма от него. Его охватили приятные воспоминания, и ему захотелось притянуть ее к себе и…
— Как обстоят дела в «Гарретт пропертиз»? Макс говорил, что ты собираешься строить новые отели на восточном побережье.
Вопрос Бренны вернул его к реальности.
— Все идет хорошо. На следующей неделе я еду в Нью-Йорк подписывать окончательное соглашение.
Уголки ее рта дрогнули в улыбке.
— Макс был бы доволен. Он всегда хотел иметь отель на Манхэттене.
— А я все это время думал, что ему нужен был только винный завод.
Ему понравилось удивленное выражение ее лица, и он ей подмигнул.
— Завод у него уже был, но ты же знаешь, что твой отец никогда не останавливался на достигнутом.
— Да, Гарреттов нелегко удовлетворить. — Джек встретился с ней взглядом и смотрел на нее до тех пор, пока ее щеки не вспыхнули.
Она отвела глаза, затем неловко кашлянула и с улыбкой посмотрела на Джека:
— Это точно.
Затем она снова закрыла глаза и еще чуть глубже опустилась в воду. При этом ее ноги задели его ноги, и она быстро отодвинулась. Несколько минут они сидели молча. Джек наблюдал за тем, как ее тело постепенно расслабляется. Когда она наконец заговорила, ее голос был ровным и спокойным:
— Сегодня мы собрали последний виноград ранних сортов. Урожай хороший, и сок получится великолепный.
Пока им удавалось вести цивилизованный разговор. Это обнадеживало.
— Только ты можешь назвать виноградный сок великолепным.
Бренна улыбнулась:
— Из великолепного сока получается великолепное вино. Это большое счастье.
— Что еще делает тебя счастливой, Брен? — Неожиданный вопрос, сорвавшийся с его губ, потряс его не меньше, чем ее.
Она устало вздохнула:
— Сейчас мы будем спорить?
Джек не смог удержаться от улыбки, но глаза Бренны по-прежнему оставались закрытыми, и она не могла ее видеть.
— Не будем, если ты не начнешь. Я просто задал тебе вопрос.
Ее плечи опустились.
— Прекрасно. — Немного подумав, она провела ладонями по поверхности воды и добавила: — Хороший урожай и хорошее вино.
«Она когда-нибудь думает о чем-то другом?»
— А кроме вина, Брен?
Она поджала губы в притворном раздражении:
