– Ее приданым, милорд, было аннулирование ваших долгов. Вы думали, он собирается еще компенсировать вам расходы? – Он насмешливо фыркнул.
Майкл ощетинился; в нем росла ярость, на шее запульсировала вена.
– Я скажу вам, что я думаю, Керри, – произнес о» тихо с угрозой в голосе. – Я думаю, что вы с вашей «малышкой» придумали план, как прибрать к рукам все наследство Карринг-тона. Думаю, вы оба – с помощью бесчестного поверенного – подделали завещание. Надеялись, что я не стану разводиться с женой, опасаясь скандала, и она по-прежнему будет жить в роскоши. Разумеется, при условии, что вам не удастся меня убить.
На лице Гэлена промелькнуло озадаченное выражение, потом он плотно сжал губы.
– Можете понимать это, как хотите, Дарфилд. Но знайте, если понадобится, я привлеку вас к суду. Так что верните мои деньги. Майкл с вызовом рассмеялся:
– Вы явно недооцениваете меня, Керри. Я нисколько не боюсь скандала и ничуть не возражаю против развода с дочерью Каррингтона. И с большим удовольствием оставлю у себя наследство капитана в качестве компенсации за потраченное время и причиненные неудобства.
Лицо Гэлена залилось краской.
– Это может вас погубить, – прошипел он, для вящей убедительности хлопая себя перчатками по бедру.
– Сильно сомневаюсь в этом, – ответил Майкл. – Я бы на вашем месте дважды подумал, прежде чем мне угрожать, сэр. Вы – проходимец и негодяй, по вас плачет веревка, и я сделаю все, чтобы вас потащили на виселицу.
Гэлен побледнел
– Хорошенько подумайте над тем, что я вам сказал, Дарфилд. Завещание не было выполнено полностью, и если я подам в суд, кредиторы Каррингтона не получат денег, и вина за, это, дорогой мой, падет на вашу голову, – парировал он.
– Убирайтесь из моего дома! – прорычал Майкл.
– Вы глупец, Дарфилд! – Гэлен повернулся, едва не налетев на стул. Он рывком распахнул дверь, потом остановился и оглянулся. – Ваше имя вываляют в грязи. Снова...
– Я так не думаю, – спокойно ответил Майкл. – Совершенно уверен, что прежде буду иметь удовольствие увидеть вас на виселице.
Гэлен поджал губы; он хотел сказать что-то еще, но передумал и вышел из комнаты. Майкл спокойно закрыл за ним дверь и снова повернулся к сваленным в кучу платьям. Взял одно, голубое, поднес к лицу и вдохнул запах ее духов, потом бросил его и направился к буфету, где выстроились в ряд графины. Шагая по коридору, Гэлен бормотал себе под нос проклятия. Рутье полный идиот, если думал, что Дарфилд поддастся на их шантаж, Этот дьявол ни за что не уступит, в этом Гэлен теперь нисколько не сомневался. По дороге в холл он услышал, как открылась дверь в библиотеку. Абби стояла на пороге и смотрела на него пустыми глазами. Она была бледна как смерть. Под тусклыми безжизненными глазами легли темные тени. Волосы были рассыпаны по спине, схваченные на затылке кожаным шнурком. На ней было какое-то бесформенное коричневое платье, к груди она прижимала книгу в кожаном переплете.
– Боже мой, – выдохнул Гэлен.
Выражение лица Абби не изменилось.
– Мне запрещено с тобой видеться, – равнодушным тоном произнесла она.
Оглянувшись, Гэлен быстро прошел в библиотеку. Абби не сделала попытки отойти в сторону, и ему пришлось обойти ее, чтобы попасть в комнату. В библиотеке царил угнетающий полумрак, и Гэлен быстро раздвинул портьеры на окнах. Абби зажмурилась, отвернувшись от яркого солнечного света, хлынувшего в комнату.
– Майкл рассердится, если застанет тебя здесь, – тихо сказала она.
– Боже милостивый, Абби, посмотри на себя! – воскликул Гэлен.
Абби пожала плечами и медленно двинулась к мягкому креслу с таким видом, словно несла неподъемный груз. Небрежно уронила книгу на столик и в изнеможении опустилась в кресло, сжавшись в комок-
Охваченный тревогой, Гэлен спросил:
– Что он с тобой сделал?
Абби даже не взглянула на него, не пошевелилась. Внезапно разъярившись, Гэлен двумя шагами пересек комнату, схватил ее за локоть и заставил распрямиться. Абби не издала ни звука; ее глаза смотрели на него без всякого выражения.
– Что он сделал? Он тебя морит голодом? – крикнул Гэлен, ужаснувшись ее апатии.
Абби опустила глаза.
– Какое это имеет значение?
Гэлен склонился над ней. Взял за подбородок и приподнял лицо, чтобы заглянуть в глаза. – Это имеет значение. Безжизненные фиалковые глаза Абби на мгновение блеснули, но тут же снова погасли. Растроганный и обеспокоенный ее отчаянием, Гэлен медленно выпрямился и запустил пальцы в волосы. Хуже всего было то, что это он довел ее до такого состояния. Его охватило чувство вины, которую он готов был искупить любой ценой.
– Черт побери, я не знаю, что он сделал, но ты не можешь так дальше жить! – Она не ответила, словно не слышала. – Никогда не считал тебя трусихой, Абби. Абби потупилась.
– Я не трусиха.
– Но ведешь себя, как трусиха. Он обвиняет тебя в немыслимых преступлениях, которых ты не совершала, А ты сидишь тут и терзаешь себя.
Абби поморщилась и с трудом поднялась с кресла, потом медленно, через силу, переместилась к окнам.
– А как, по-твоему, я должна себя вести? Притворяться, будто все обстоит так, как до твоего появления здесь? – спросила она, стоя к нему спиной. – Ты ни в чем не виновата и должна вести себя соответствующим образом, – резко ответил он. Абби напряглась.
– Что ты предлагаешь? Чтобы я надела лучший наряд и отправилась на прогулку в город, будто ничего особенного не произошло? – сердито спросила она.
– Именно это я и предлагаю, – с нажимом произнес Гэ-лен, его негодование против Майкла росло с каждой минутой. Абби бросила на него скептический взгляд.
– Ты, должно быть, сошел с ума.
– Я этого не допущу. Я не позволю тебя вот так запугивать! – хрипло произнес ГэлеН.
Захлебнувшись рыданиями, Абби больше не могла сдерживаться. Потоки слез лились из глаз, она снова сжалась в комок. Гэлен обнял ее. Прижал к груди. Рыдания сотрясали хрупкое тело Абби, она отчаянно цеплялась за лацканы его сюртука и рыдала так, что казалось, сердце ее сейчас разорвется. Гэлен все крепче сжимал ее в объятиях, словно хотел защитить, и никак не мог проглотить подступивший к горлу комок. Наконец рыдания ее стали стихать, а руки, цеплявшиеся за лацканы, разжались.
– Абби, малышка, – прошептал он. – Мне очень жаль. Поверь, я не хотел причинять тебе боль.
Одинокая слезинка скатилась по ее щеке.
– Ты не причинил мне боли, Гэлен, это все отец. Зато теперь я узнала настоящую цену Майклу, – прошептала она. – Больше я не стану из-за него плакать. Хватит!
– Правильно, – поддержал ее Гэлен.
– Я правду говорю, Гэлен! Он даже слушать меня не стал, Тебя он совсем не знает, но сразу назвал негодяем! А меня обвинил во лжи. Неужели я не заслуживаю хоть какого-то уважения? – Она уткнулась в его шейный платок.
– Конечно, заслуживаешь, – с готовностью ответил он.
– Мне следовало оскорбиться! Я никогда ке давала ему повода усомниться во мне!
– Я знаю, малышка, – ответил Гэлен, радуясь, что в ней снова просыпается мужество.
Абби внезапно отпрянула от него и вытерла нос тыльной стороной ладошки.
– Почему я должна сидеть взаперти в этом Богом забытом доме? Я не сделала ничего дурного!
– Если ты будешь сидеть взаперти и чахнуть, он подумает, что тебе действительно есть что скрывать, – подбодрил ее Гэлен.
Абби сдвинула брови.