Аманда, прислонившись к двери, следила, как он ходит вдоль полок. Она предполагала, что он сразу направится к книгам в ярких, красочных обложках – детективам, фантастике, триллерам, – то есть именно таким, которые ему предложили бы в книжном магазине. Но его, похоже, больше интересовали старые издания – не обязательно классиков, а просто книги, дорогие сердцу Аманды, которые она перечитывала под настроение.
Он выбрал один старый детектив и сборник рассказов, но с тоской посмотрел на полку со множеством современных политических романов. Аманда вытащила один том и вручила ему.
Он взглянул на обложку и улыбнулся.
– Спасибо. И как вы догадались, что я поклонник семейства Кеннеди? Ты просто спасла мне жизнь, Аманда.
Она помолчала в нерешительности, гадая, заметил ли он сам, как ее назвал. Впрочем, какая разница? Ни обращение по имени, ни ее маленькая услуга на самом деле не имеют значения. Ну, прочитает он пару- другую ее книг – и что? От этого они не станут друзьями, вот о чем она не должна забывать. Она резко щелкнула выключателем и захлопнула дверь.
Попугай уставился на них и сварливо гаркнул:
– Нехор-рошая птичка.
Чейз приостановился и посмотрел на клетку.
– Как, ты сказала, его зовут? Флойд?
Аманда кивнула.
– Странное имя для птицы, верно? Вообще-то он Красавчик Флойд.
– Его назвали в честь знаменитого преступника?
Аманда кивнула.
– Да, наверное. Не смотрите на меня так, не я выбирала имя. Его бывшая хозяйка умерла прошлой зимой.
– И птица перешла к тебе по наследству?
– Ну, кто-то ведь должен был заботиться о Флойде. Миссис Хендерсон я знала много лет, еще с тех пор, как в старших классах подрабатывала у нее уборкой квартиры. Всех ее птиц я тоже знала, вот почему…
– Я считал, что ты совсем недавно приехала в этот город.
На ее лице отразилось минутное замешательство.
– Нет. Я в Спрингхилле выросла.
– Но… поскольку тебя не было здесь четыре года назад, когда снималась «Зима моего сердца»…
Она сама сказала ему об этом, но никак не ожидала, что он запомнит. Чейз Уортингтон, судя по всему, куда более внимательный слушатель; она его явно недооценила. Аманда старательно сохраняла ровный тон:
– Я училась в колледже. А когда приехала на летние каникулы, съемки уже закончились, так что мне не досталось захватывающих впечатлений.
Флойд снова свистнул и громогласно потребовал:
– Играем в мяч!
– Очень жаль, Флойд. Сегодня по телевизору не показывают ни одного матча. – Аманда заметила, как дрогнули в улыбке губы Чейза. – Со стороны забавно выглядит, когда с птицей беседуют, как с человеком, правда? Флойд обожает бейсбол, это одна из его любимых игр. Миссис Хендерсон была поклонницей этого вида спорта, и Флойд не только имитирует рефери, но и высвистывает первые семь нот «Звездно- полосатого стяга».
– Вот это да! А почему именно первые семь?
– Полагаю, это предел его возможностей. Больше он просто не в состоянии запомнить. Но и того достаточно, чтобы довести вас до умопомешательства, поскольку фраза-то не закончена, она обрывается на кошмарно высокой ноте, после которой звенит в ушах. Можете себе представить. – Она прошла через всю гостиную и распахнула дверь в коридор. – Надеюсь, книги доставят вам удовольствие, мистер Уортингтон.
Он остановился в дверном проеме.
– Может, ты перестанешь называть меня на «вы»?
Аманда почувствовала, как с бешеной скоростью забилась жилка на горле.
– А почему?
– Потому что так обращаются к чужим, а я уверен, ты не даешь свои книги людям, которых не знаешь и которые тебе не нравятся. Спокойной ночи, Аманда. – И он зашагал по коридору, тихонько насвистывая «Звездно-полосатый стяг». После седьмой ноты замолчал – и начал снова с первой.
Ничего удивительного, подумала она. Его, как всегда и всех, поразил Флойд.
Аманда закрыла дверь и добрых две минуты стояла, прислонившись к косяку. Потом, хоть она и не была голодна, сделала себе бутерброд и вернулась с ним в гостиную. Флойд сквозь прутья клетки косился на ее тарелку, и Аманда машинально отломила кусочек хлеба, вынула листик салата и ткнула все это в кормушку.
Сбросив туфли, опустилась на низкую кушетку. Пару раз откусила бутерброд – и отставила тарелку на старинный сундук с ровной крышкой, служивший ей журнальным столиком, а рядом с тарелкой пристроила ноги.
Ей казалось, что она ко всему готова.
Все будет легко и просто, не так давно убеждала она себя. Чейз Уортингтон станет просто очередным клиентом. Менеджер Аманда Бейли будет относиться к нему так же, как ко всем прочим приезжим: проявит уважение, постарается исполнить все просьбы – и оставит его в покое.
Но она никогда не предполагала, что он не оставит в покое ее.
– Да будь же благоразумна, Аманда! – рассердилась она сама на себя. – Ему нужны были твои книги, и он пустил в ход все свое обаяние, чтобы добиться желаемого. Только круглая дура сделала бы из этого вывод, что его тянет к тебе и что следующие четыре недели он будет торчать у тебя под дверью. Даже если он и испытывает легкий интерес, все равно его ждет работа. – Ей попадался на глаза график съемок. Одного взгляда достаточно, чтобы понять – с завтрашнего дня Чейз Уортингтон будет слишком занят, чтобы уделять внимание еще чему-нибудь или кому-нибудь – включая и собственного сына.
Ее вообще удивило, что он взял с собой Ники. Не очень-то это разумно – тащить малыша через полстраны, в совершенно незнакомое место, лишив его привычной обстановки и распорядка дня, ради того, чтобы несколько минут в день он пообщался с отцом! Несчастный вид Ники сегодня словно говорил, что он полностью согласен с таким мнением: куда лучше было бы остаться дома.
С другой стороны, жизнь Ники Уортингтона с самого начала не была нормальной. Аманда помнила, что малышу еще не исполнилось и месяца, когда его снимок появился на обложке журнала «Современная женщина». Пару недель спустя он уже отправился с Дезире Хант на натурные съемки. А двух лет от роду остался без матери, после той авиакатастрофы…
Аманда убрала тарелку с сундука, открыла крышку, достала хранившееся там старое стеганое одеяло. Под ним были стопкой сложены толстые альбомы. Она раскрыла верхний и принялась медленно переворачивать страницы.
До «Зимы моего сердца» она не обращала никакого внимания на Чейза Уортингтона. Он был просто одним из многих красавцев – героев «мыльных опер», а они все казались Аманде на одно лицо. А потом объявили о начале съемок «Зимы моего сердца», и Спрингхилл был назван местом действия…
Хоть ей и не удалось попасть в Спрингхилл на время съемок, Аманда все равно испытывала глубоко личный интерес к фильму, потому что родной город есть родной город. Она добросовестно прочитывала посвященные фильму статьи из местной газеты, ждала с нетерпением выхода «Зимы» на экраны и вместе со всей страной рыдала над трагическим концом. Она прекрасно понимала Стефани, когда та сказала что-то насчет родственного отношения к Чейзу; сама Аманда тоже испытывала теплые, почти как к близким людям, чувства к звездам экрана, словно они сроднились со Спрингхиллом. Она проглатывала все, что появлялось в прессе о Ники, и с восторгом следила за стремительно набирающей высоту карьерой четы Уортингтон. Позже она даже начала собирать вырезки из газет и журналов – об авторском шоу Чейза, о все более значительных ролях Дезире… об авиакатастрофе.
Самые ранние вырезки уже начали желтеть. Аманда не знала тогда, как нужно их правильно хранить;
