дрожь. Интересно, назвал бы Чарлз эту кухню спокойной, если бы по ней сновали белки? Ерунда, тут же возразила она самой себе, белки принадлежат не Риджу. Если он переедет...
Дрожь стала сильнее.
Чарлз, прищурившись, разглядывал ее. Морея быстро взяла себя в руки.
— У Риджа свой собственный прекрасный дом, — ответила она.
Чарлз нахмурился, и Морея торопливо добавила:
— Не знаю, что там мама себе думает, но мы с Риджем еще ничего не обсуждали. Я имею в виду совместное проживание и все такое. К тому же у него свой собственный дом.
— У него есть дом? Вот бы не подумал... Нет, не то чтобы он показался мне нереспектабельным или несолидным, но как-то...
— ... с ним это не вяжется? Может быть, тебе следует узнать его получше? Трудно разговаривать во время игры в теннис или когда вокруг много народа. Может быть, мне стоит пригласить его сюда? И вы бы с ним хорошенько поговорили, вдвоем — ты и он.
Чарлз кивнул.
— Думается, рано или поздно мне придется задать ему вопрос о его намерениях в отношении тебя. — При этих словах в его глазах мелькнул прежний веселый огонек, которого Морея давно уже не видела.
Она сняла телефонную трубку и тут только вспомнила, что Ридж собирался пробыть в конторе еще пару часов, а как звонить туда, она не знала.
— Черт! — воскликнула она. — Придется справиться в информационной службе!
— Ты что, не помнишь его номер? — удивился Чарлз.
— У меня в кабинете автоматический набор телефонов. А от этих штучек окончательно портится память. К тому же Ридж недавно переехал в новый кабинет.
Набирая номер Риджа, она подумала, что он вполне может не взять трубку, чтобы не отрываться от работы. Она сама всегда так поступала. Но ведь Риджу мог позвонить потенциальный клиент.
— Колтрейн, — услышала она в трубке его низкий голос, и снова по спине пробежала знакомая дрожь.
— Ридж, — произнесла она и добавила уже для Чарлза: — ... дорогой...
— Морея, ягодка моя! — потеплевшим голосом откликнулся он. — Ты уже по мне соскучилась? И как сильно?
— Ужасно. Не мог бы ты приехать ко мне ненадолго?
— Господи! — воскликнул Ридж в ответ. — Может быть, вызвать “скорую помощь” или подождать, пока собственными глазами не увижу, что с тобой такое стряслось?
— Здесь мой отец, он говорит, что вам так и не удалось как следует поговорить и узнать друг друга.
— То есть ты хочешь сказать, что он созрел до разговора со мной?
— Ну, тогда я жду тебя через несколько минут, — проговорила Морея, понимая, что Ридж и не ждет прямого ответа на свой вопрос.
— Бегу. Но скажи, пожалуйста, где ты живешь?
Морея чуть не застонала: не могла же она при отце объяснять ему адрес! Чарлз моментально заподозрит что-то неладное с женихом, который не знает адреса своей невесты. Почему Риджу не пришло это в голову?
Нет, это ты должна была обо всем подумать и все предусмотреть, нечего винить во всем Риджа, одернула она себя.
— Я в данный момент готовлю еду, — ласково проговорила в трубку Морея. — На твою долю сделать яичницу?
— Нет, спасибо, я ее ненавижу. Я понял — ты не можешь говорить. Хорошо бы твой адрес оказался в телефонной книге.
— Ты такой заботливый, дорогой, — проворковала Морея и положила трубку, прежде чем могли возникнуть еще какие-то осложнения. — Не будем его ждать с ужином, — сказала она отцу, — он уже поел.
За едой она расспрашивала Чарлза о его книге, а он интересовался делами, которые она сейчас вела. Потом отец вызвался вымыть посуду, чтобы она померила обновку, купленную Мередит.
— Мама велела с этим не медлить: если тебе не подойдет, она должна будет завтра же вернуть это, — пояснил он.
Морея взглянула на часы: времени до приезда Риджа было вполне достаточно. Да и наверняка консьержка позвонит и предупредит ее, когда он появится внизу.
Вместо делового костюма, который Морея ожидала увидеть, в пакете оказалось длинное вечернее платье. Это белое платье совершенно не походило на все то, что Мередит обычно покупала ей. Но сидело оно просто превосходно.
Как только она вышла из спальни, чтобы показаться отцу, раздался звонок в дверь. Чарлз появился из кухни с полотенцем, повязанным вокруг талии.
Он был свидетелем того, как вошедший Ридж запечатлел поцелуй на губах его дочери.
— Ну что ты, дорогая, — ласково произнес Ридж, — могла бы одеться и попроще, хотя если тебе так удобно...
— Как ты умудрился приехать так быстро? — горящими от поцелуя губами спросила Морея. — И консьержка...
— Она очень обрадовалась нам.
Тут Морея почувствовала мягкое прикосновение и, опустив глаза, увидела у своих ног Фланагана.
— И собака?..
— Дорогая, — с нажимом произнес Ридж, — можно подумать, что мы с Фланаганом здесь впервые!
Он был абсолютно прав, надо быть осторожнее.
— Ну хорошо, не буду вам мешать, — сказала она.
— Вам не кажется, что она хочет избавиться от нас? — спросил Ридж Чарлза.
Морея фыркнула и указала им на дверь в спальню, переоборудованную под домашний кабинет. Ридж усмехнулся, велел собаке ждать и прошел за Чарлзом в комнату.
Морея сняла новое платье и надела джинсы. Как он мог подумать, что она нарядилась специально для него!
Проходя мимо кабинета, она услышала мужские голоса и с трудом подавила искушение остановиться у двери и подслушать, о чем они говорят.
Фланаган лежал на том самом месте, где оставил его хозяин, и Морее пришлось переступить через него, чтобы пройти в гостиную.
Кухня была убрана, Чарлз сделал все, что мог. Выписать чек матери за платье она не могла, так как чековая книжка находилась в кабинете, который сейчас занимали Ридж и Чарлз. Документы по делу Петровски были там же, да и сейчас ей было бы трудно сконцентрироваться на них.
Наверное, обсуждают приданое, подумала Морея. Она надеялась, что в ходе разговора Риджу удастся все-таки проникнуть в раковину, в которой вот уже некоторое время жил Чарлз. Интересно, что он использует для этого: убеждение, сочувствие или конфронтацию, а может быть, у него на вооружении есть какие-то другие приемы, о которых она и не подозревает?
В любом случае, если кто-то и может вызвать доверие Чарлза, это только Ридж. Ее мать в этом смысле совершенно права. Еще когда они с Риджем занимались делом Симмонсов, Морея поняла: с Риджем Колтрейном спорить трудно. Мало того, когда дело было уже закрыто, она в душе признала его правоту.
Странно только, что раньше она никогда не осознавала этого.
Морея вышла на балкон и села там на диван. Откуда-то доносился слабый запах цветущих роз, вечер был на удивление тихим и теплым. Щебетанье птиц привлекло на балкон и Фланагана, он вошел и разлегся у ее ног.
Глядя на гостиную с балкона, Морея заметила, что картина над газовым камином висит криво. Интересно, давно ли? Наверное, с тех пор, как ушла прислуга. Она хотела попросить Синди найти замену, но
