На руку резчика сел комар. Убив его, старик стал вертеть в пальцах брусок дерева.
— Мне что-то не хочется работать, — пробормотал он. — Ши, где ты?
Слепой мальчик сидел за хижиной и прислушивался к многообразным шумам и голосам. Вот уже год, как он и Ван жили у резчика. Иногда мальчик отправлялся вместе с Ваном в город, чтобы продать на базаре резные фигурки драконов, львов, орлов, крестьян в больших шляпах или восьми бессмертных богов. Но чаще Ши оставался дома, играл на бамбуковой флейте или слушал рассказы старика. Долго шли Ван и Ши по дорогам, прося милостыню, чтобы не умереть с голоду, пока не добрались наконец до Янчжоу и остановились у резчика переночевать. Хижина старика была такой ветхой, что грозила вот-вот развалиться. Ван заново ее отстроил, и одинокий старик не отпустил от себя Вана и Ши. Так они у него и остались. Иногда Ван ходил в город и нанимался на какую-нибудь временную работу.
— Иду, дедушка, — отозвался Ши.
Мальчик подошел к столу и принялся ощупывать все, что на нем лежало, пока не коснулся руки старика.
— Ван еще не вернулся, — сказал резчик. — Жаль, а то бы он помог мне напилить бруски из корней.
— А ведь он ушел вчера утром, — печально отозвался Ши,
— У Вана беспокойная душа, Ши.
Старший сын соседа-канатчика крикнул из своего двора:
— Ши, поиграл бы ты немного. Под твою флейту работа спорится.
Но Ши не хотелось играть.
— Сядь ко мне, — сказал ему старик.
— Я боюсь, дедушка, что когда-нибудь Ван уйдет и больше не вернется. Он такой вспыльчивый.
— Хочешь, я расскажу тебе историю о Ван Мане, прославленном военачальнике?.. Да ты потерпи, вечером Ван вернется… Я могу тебе еще рассказать, как много сот лет назад один кузнец ударом меча разрубил пополам камень. А ты сыграй какую-нибудь веселую песенку. Ведь соседи тебя просили…
Но слепой Ши в ответ только склонил голову, прислушиваясь к какому-то шуму.
— Я слышу, как скачут всадники, дедушка. Вы их уже видите?.. Много всадников…
И в самом деле, на мощеной дороге, идущей вдоль канала, появились всадники. Их фигуры четко выделялись на фоне неба и казались огромными. Четыре стражника скакали впереди, расчищая путь.
— Я вижу их, — сказал старик. — Сорок дней назад они отправились на юг. Теперь они возвращаются.
— Кто это, дедушка?
— Господин наместник и его телохранители.
— Как много лошадей!
— Пошли, Ши.
Резчик взял слепого мальчика за руку и направился с ним к дамбе, отделяющей канал от дороги.
— Я хочу видеть его лицо, — пробормотал старик.
— Как он выглядит, дедушка? Расскажи мне.
— Он скачет на породистом коне, два всадника держат над ним балдахин из голубого шелка. Представь себе, чужеземца со смуглым лицом. У него высокий лоб, большие глаза, надменный взгляд, длинный нос, темная борода почти совсем закрывает нижнюю губу. Он еще молод, Ши. Чужеземцы с длинными бородами обычно гораздо моложе, чем кажутся. У него красивая фигура, он высокого роста и держится прямо. Я не знаю, Ши, что сказать тебе о нем. Я закрываю глаза, и тогда вижу его лучше, потому что образ его живет во мне… Теперь мы должны пасть на колени и коснуться лбом земли, потому что мимо нас проезжает господин наместник. Я думаю, что он такой же, как и все остальные, — чужой. Их всех надо ненавидеть, всех, до одного. Но когда стареешь, Ши, ненавидеть становится все труднее и труднее.
— Сколько всадников, дедушка!
— Да, много. Столько, что не сосчитать на пальцах. Они проносятся мимо, а мы должны лежать перед ними в пыли. Ну вот, теперь можно встать.
Старый резчик с трудом поднялся и вдруг увидел вдалеке Ванна.
— Ван идет! — воскликнул он радостно.
Они втроем направились домой. Ши и Ван поддерживали старика, которому трудно было подыматься по склону. Придя в свой двор, он сел к столику, взял в руки брусок и начал что-то вырезать.
— Что это будет за фигурка? — спросил Ван. — Бессмертный или дракон?
— Смертный, Ван. Тот, кто только что проскакал мимо нас под голубым балдахином, — ответил старик.
— Тогда не забудьте сделать надпись: «Чужой дьявол», — проворчал Ван.
— Я видел его лицо… — пробормотал резчик. — Ты не должен так часто бегать в город, — добавил он, — Ши боится, когда ты пропадаешь по ночам.
Марко Поло возвращался из поездки по югу своего округа. Двадцать семь городов находились под управлением наместника Янчжоу. Там процветали торговля и ремесла, хотя преступное хозяйничанье ставленников Ахмеда нанесло им немалый ущерб. Вот уже год, как Марко пытался привлечь к себе честных чиновников и убрать с должностей бесчестных. Но разобраться в людях было нелегко. Во всех присутственных местах он видел только склоненные спины и слышал льстивые речи.
Хубилай-хан требовал от своего нового наместника таких же огромных податей, как и от его предшественника. Облегчить положение населения Марко Поло мог лишь тем, что повел борьбу с многочисленными дополнительными сборами, которые прежде попадали в карман чиновников- лихоимцев.
Когда великий хан покорил провинцию Манзи, он разделил ее на девять округов. В каждый округ он назначил вице-императора, который, будучи вместе с тем и верховным наместником, пользовался неограниченной властью. Вице-императоры ежегодно посылали в Ханбалык отчеты, в которых значились не только суммы собранных податей, но и перечислялись все важнейшие события, которые произошли за это время. Каждые три года происходила смена вице-императоров, как, впрочем, и всех остальных должностных лиц огромного государства.
Резиденцией вице-императора, которому подчинялся наместник Марко Поло, был Ханчжоу, один из самых крупных и богатых городов империи. По красоте зданий и месторасположению он мог бы поспорить с самим Ханбалыком. Во время своей поездки венецианец побывал в Ханчжоу и собственными глазами видел все его великолепие. Вице-император принял его весьма благосклонно и дал ему возможность во всех подробностях изучить жизнь города и систему его управления.
Ханчжоу был расположен между легендарным Западным озером и большой рекой, которая благодаря сложной системе отводных каналов снабжала водой всю южную столицу. В Ханчжоу, как в Венеции, улицы и переулки шли вдоль каналов, так что в любое место можно было добраться не только пешком или на лошади, но и на лодке.
Подати, которые император получал из округа Ханчжоу, оказались так неправдоподобно велики, что Марко, когда ему назвали сумму, сперва с недоверием и сомнением покачал головой. Округ Ханчжоу был прибрежным, и поэтому там было множество соленых озер и лагун. Император получал свою долю со всего, что добывалось, делалось или выращивалось в стране, и в казну поступало из Ханчжоу, не считая налога на соль, двести десять таманов, или шестнадцать миллионов восемьсот тысяч венецианских золотых дукатов.
На обратном пути в Янчжоу Марко Поло часто думал о том, что видел в Ханчжоу, и твердо решил сразу же по приезде записать в свою книгу путевых впечатлений все, что он там пережил и узнал.
Наместник скакал во главе отряда телохранителей по мощеной дороге вдоль дамбы императорского канала и не обращал никакого внимания на окружающее. Ему казалось, что слова бессильны выразить его впечатления, и он жалел, что не может изобразить кистью то, что видел.
Марко часто мысленно возвращался к могиле своего друга на каменистом склоне над могучей рекой. Сбылось то, что Матео смутно предчувствовал. Он покоится в чужой земле, далеко от родины, так далеко, что даже больно об этом думать.
