ущербе, причинённом Тасиро-сан.
Тасиро был в опасности, но у него ничего не украли. Он так и сказал следователю.
— Но они же захватили вас, и вы чувствовали, что вам угрожает опасность. Этого достаточно. Их можно обвинить в том, что они запугивали вас. Без этого заявления мы не сможем начать расследование.
Но Тасиро даже не знал имён своих обидчиков. Всё, что он мог, это попытаться найти тот дом в посёлке.
— Я знаю посёлок Тора-но Ки, — сказал следователь. — Домов там от силы двенадцать, а жителей едва наберётся человек тридцать, в основном дровосеки и угольщики. Место глухое, туда электричество-то провели всего десять лет назад.
Следователь хорошо знал подведомственную ему территорию.
— Люди там все хорошие. Меня ваш рассказ удивил. Не думал я, что там поселились такие дурные люди…
— Значит, эта шайка — пришлая? — спросил газетчик.
— Пока не проведено расследование, сказать ничего нельзя. Но может оказаться и так…
Тасиро тоже сомневался, что преступники были из местных.
— Как бы то ни было, попробуем разобраться на месте. Раз Тасиро-сан согласен дать заявление, полиция немедленно приступит к работе. А теперь, Тасиро-сан, яга могли бы вы показать нам этот дом?
— Я готов.
Когда они вышли из гостиницы, к следователю присоединились ещё трое мужчин. За углом поджидал джип. Урча мотором, машина поднималась по горной дороге.
Солнце было ещё высоко. Открывавшийся в его ярких лучах пейзаж производил совсем иное впечатление, чем ночью. Вот и чайный домик. На этот раз до него совсем быстро добрались.
— Остановите на минуточку, — сказал следователь водителю.
— Скажите, пожалуйста, в посёлке Тора-но Ки в последнее время ничего не случилось? — спросил следователь у старухи-хозяйки.
— Нет, ничего такого. А по-вашему, там что-то случилось?
— Нет, нет, — засмеялся он. — Просто я некоторое время не приезжал к вам. Вот и подумал: может, кто из жителей Тора-но Ки уехал куда в другое место.
— Никто из них никуда не уезжал, — покачав головой, ответила старуха. — Жизнь теперь несладкая — цены на древесный уголь упали. Так что разговоры о том, чтобы заняться чем-то другим и уехать отсюда, ходят. Но пока все живут, как жили.
— А не похоже, чтобы кто-нибудь из других мест приехал в Тора-но Ки?
Но старуха отрицала и это.
Компания двинулась дальше. Перед развилкой, где на Тора-но Ки отходила узкая тропа, джип остановился. Они направились к посёлку. Внизу, под крутым обрывом, густо поросшим травой и деревьями, бурлил горный поток. Солнце жарило нещадно. Парило. Лес, казалось, никогда не кончится. Наконец в низине показался посёлок. Маленькие, низенькие, похожие одна на другую хибарки беспорядочно сгрудились на тесном клочке земли.
Преодолев последний холм, они спустились в посёлок и увидели, что люди высыпали на улицу, заинтересованные неожиданным появлением полиции. В основном это были женщины с детьми. Все бедно одетые, как следует не причёсанные, без косметики. Лица грубые, как у мужчин, и почерневшие на солнце.
— Тасиро-сан, где тот дом? Вспомните, пожалуйста, — попросил следователь.
Тогда, ночью, здесь царила кромешная тьма. Единственной зацепкой был пожар. Тасиро надеялся обнаружить пепелище. И ещё: к дому вели каменные ступени. Он точно помнил, что спускался по ним, убегая.
— Вот, — показал Тасиро следователю, — сюда меня привели.
Следователь обошёл вокруг дома.
— Ну что ж, попробуем зайти.
Сгорела задняя половина дома. Со стороны входа он был цел. Заглянули в окошко — нет ли кого внутри. Таблички с именем хозяев у входа не было. Дверь заперта.
Следователь Цуцуи постучал. Ответа не было. Тогда он обратился к женщинам, наблюдавшим за происходящим:
— А что, здесь никто не живёт?
— Никого там нет, — ухмыляясь, ответила одна из женщин.
— Как никого нет?
— А вот так. Этот дом используется для собраний. Там давно никто не живёт.
Это было неожиданно даже для следователя. Зачем посёлку в десять домов дом для собраний?
— И никто не присматривает за домом? — Следователь посмотрел на пепелище. — Да, похоже, никто не присматривал.
— Вы правы. Мы недосмотрели, и случился пожар.
— В полицию заявили о пожаре?
— Заявили, как положено.
— Какова причина пожара?
Услышав этот вопрос, одна из женщин слегка улыбнулась:
— Это неосторожность, господин.
— Неосторожность? Что вы имеете в виду?
— Дом используется для собраний, в нём всегда есть люди, вот кто-то и обронил окурок.
Тасиро стоял рядом и слышал весь этот разговор. Он забеспокоился: ведь пожар устроила Кири-но Онна — вдруг это обнаружится? Но, к счастью, полицейский прибыл сюда не пожар расследовать, и разговор на этом закончился.
— А что, позавчера вечером в этом доме тоже собирались?
— Не-ет, позавчера никакого собрания не было.
— Вы не правы, — сказал следователь, — вечером, от девяти до десяти часов, тут точно собралось четыре или пять человек.
— Неправда, за всё время существования посёлка тут ни разу не проводили собрания в столь поздний час, — продолжала настаивать женщина. — Всякий раз принимается решение, во сколько собраться. Мой муж тоже в этом участвует. Но в тот вечер он рано вернулся домой и лёг спать.
Другие женщины наперебой подтвердили её слова.
— Этого не может быть, — сказал следователь, в раздумье склонив голову. — У меня есть сведения. А кто живёт рядом с этим домом?
— Я, — отозвалась женщина средних лет.
— Скажите, в тот вечер, часов от девяти до десяти, никто там не собирался?
— Не было такого. Что ни говори, я ведь совсем рядом. Когда там собрание, я всегда слышу, будто под ухом. Позавчера вечером, пока не вспыхнул пожар, там никого не было.
— Вы не ошибаетесь?
— Я не могу ошибаться. Я не лгу. Или господин следователь сомневается в моих словах? — раздражённо спросила женщина.
— Нет, нет, об этом нет речи. — Теперь следователь внимательно смотрел на Тасиро: — Согласитесь, странно, Тасиро-сан. Женщины говорят, что никто здесь не собирался и никто не входил. Вы уверены, что это именно тот дом?
— Именно тот. Несомненно, — категорически подтвердил Тасиро.
— Странно. А кто-нибудь из мужчин есть дома?
— Нет, все ушли на работу, — ответили женщины.
Но тут как раз подошёл мужчина. По одежде видно — дровосек. На спине у него висела большая пила. Следователь окликнул его. Прохожему было лет сорок. Коренастый, невысокого роста. Обветренное волевое лицо.
— Позвольте вас расспросить кое о чём, — вежливо обратился к нему следователь. — Вы здесь
