мысли. — Саяма и О-Токи покончили с собой, как влюбленные. Это произошло недалеко от Хакаты. Они вдвоем уехали с Токийского вокзала. Ясуда видел их, когда они садились в поезд, и показал их двум женщинам. Таким образом, создал так называемых «посторонних очевидцев». Странно, не правда ли?
Михара понял, на что намекает инспектор, — зачем нужны очевидцы, если двое влюбленных собираются покончить с собой? Если Ясуда не обычный случайный свидетель, то какую роль он сыграл в этом самоубийстве? Это было неясно.
— Не знаю, но что-то тут есть.
— Разумеется, есть, — кивнул Касаи. — Когда проанализируешь факты, то все они указывают на преднамеренность действий Ясуды. Но цель, цель! Какова цель? Пока мы этого не знаем.
— Но если удастся точно установить, что действия были преднамеренными, мы докопаемся и до цели.
— Верно, — ответил инспектор. Они переглянулись, отлично понимая друг друга.
— А ты понимаешь, почему Ясуда издали показал официанткам отъезжающих, воспользовавшись этими четырьмя минутами? Ведь можно было пройти прямо на ту платформу, где стоял экспресс.
— Конечно, понимаю. Ведь с пятнадцатого пути отбывают поезда дальнего следования. Если бы Ясуда пошел прямо туда, это было бы неосторожно. Гораздо более естественно смотреть с платформы тринадцатого пути. Ведь он сказал, что едет в Камакуру. Все продумал.
Касаи улыбнулся соглашаясь.
— Да, кстати, наш сотрудник беседовал с проводником, который обслуживал экспресс «Асакадзэ» 14 января.
Михара подался вперед.
— К сожалению, опрос ничего не дал. Проводник не помнит, пустовало ли какое-нибудь место. Говорит, давно было, запамятовал. Тупица этакий! Если бы он пошевелил мозгами, мы сразу узнали бы, где сошла О-Токи.
Хоккайдо и Кюсю
1
Когда Киити Михара утром пришел на службу, инспектор Касаи был уже там.
— Доброе утро.
— Доброе утро, — Касаи поднял голову. — Подойди-ка сюда на минуточку. Ну как, отдохнул хоть немного после командировки? — спросил он, отхлебывая чай из огромной чашки.
— Да. Ведь уже двое суток прошло. На бессонницу я не жалуюсь, за две ночи выспался, — смеясь, ответил Михара.
— Конечно, по всем правилам полагалось бы дать тебе на денек отпуск. Но потерпи, уж очень время горячее.
— Нет-нет, благодарю вас, я в отличной форме.
— Так вот, насчет Тацуо Ясуды, — инспектор перешел к делу. — Да ты присядь.
Михара сел напротив начальника.
— Проверка показала, что он довольно-таки основательно связан с министерством. Правда, количество его поставок не слишком велико, но что-то уж слишком благосклонен к нему заведующий сектором Есио Исида.
— Что?! Есио Исида?!
Михара поразился: Исида — один из столпов министерства. Он возглавлял как раз тот отдел, который был замешан в деле о взяточничестве. В министерстве его считали умным, способным работником, однако негласная проверка показала, что Исида — человек подозрительный.
— Да, между ними очень интимные отношения. Интересные сведения.
Михара вспомнил вчерашнюю встречу с Тацуо Ясудой. Бесспорно, он человек с острым умом, это видно сразу. А глаза — о, эти приветливые глаза видят насквозь! Такой своего не упустит. Его самоуверенность действует на окружающих подавляюще. Михара вчера почувствовал, что он из тех, кого голыми руками не возьмешь. Подобному типу в самом деле ничего не стоит вкрасться в доверие к начальнику сектора вроде Есио Исиды.
— А не удалось ли выяснить, в каких отношениях был Ясуда с покойным Саямой?
— Я как раз об этом думал. Нет, здесь, кажется, нет ничего подозрительного, — ответил Касаи. — Конечно, какая-то связь существовала. Саяма ведь был помощником начальника отдела и неплохо справлялся со своими обязанностями. Но проверка показала, что их отношения не шли дальше деловых. Никаких данных о большей близости нет.
Касаи протянул Михаре пачку сигарет. Он взял одну, закурил.
— Ну что, попробуем копнуть Ясуду? — инспектор придвинулся к Михаре — так он делал всегда, когда испытывал к чему-либо особый интерес.
— По-моему, это необходимо. Во всяком случае, очень хочется, — ответил Михара, глядя в хитро поблескивавшие глаза начальника.
— Вопрос случайности и преднамеренности? — пошутил Касаи. У него, очевидно, было хорошее настроение.
— Здесь имела место преднамеренность и только преднамеренность. Эти четыре минуты были использованы преднамеренно. Слишком уж малое время для случайности.
— «Если удастся установить, что действия были преднамеренными, то можно докопаться и до их цели», — так, кажется, ты вчера сказал?
— Да, так.
— То есть Ясуде было мало видеть собственными глазами отъезжающих Саяму и О-Токи. Потребовались еще очевидцы. Все получилось очень естественно, слишком уж естественно для случайности. Так?
— Я думаю, так.
— Правильно. Я с тобой согласен. Что ж, берись за дело. Обдумай все хорошенько. Даю тебе полную свободу.
Михара смял сигарету о край пепельницы. Слегка поклонился.
— Есть. Не отступлюсь, пока не соберу всех доказательств.
Но инспектору, кажется, не хотелось сразу отпускать Михару.
— А с какого конца думаешь начать? — спросил он как бы между прочим. Но тон его был серьезным.
— Сначала выясню, где был и что делал Ясуда в течение трех дней, 19, 20 и 21 января.
— В течение трех дней, значит. Гм, трупы самоубийц были обнаружены на Касийском взморье утром двадцать первого, следовательно, проверишь, что он делал в этот день и в течение двух предыдущих. Но, кажется, нужно два дня, чтобы покрыть расстояние от Токио до Кюсю и обратно.
— Да. Пожалуй, и двадцать второе число придется прихватить.
— Сколько времени идет обычный поезд от Токио до Хакаты?
— Чуть больше двадцати часов. А экспресс типа «Асакадзэ» — семнадцать часов двадцать пять минут.
— Значит, только на дорогу требуется около сорока часов… — Инспектор задумался…
2
