Михара снова сидел в приемной Ясуды. Девушка, подавшая чай и печенье, сказала, что Ясуда-сан сейчас говорит по телефону и просит его подождать. Он долго не появлялся. Михара разглядывал натюрморт, висевший на стене. «Однако деловые разговоры отнимают много времени», — подумал помощник инспектора. В этот момент в дверях появился Ясуда.
— Простите, заставил вас столько ждать! — сказал он, широко улыбаясь.
Как и вчера, Михара почувствовал, что этот человек его подавляет.
— Это вы простите, что так часто приходится вас беспокоить, — сказал он, приподнимаясь.
— Ну что вы! Жаль, что задержал вас. Разговаривал по телефону, — в глазах Ясуды появилось снисходительное выражение.
— Видно, дела у вас идут хорошо. От души рад.
— Благодарю. Но сейчас как раз был не деловой разговор. Звонил домой, в Камакуру.
— А-а, с супругой беседовали? — Михара вспомнил, что жена Ясуды живет в Камакуре.
— Нет, с женщиной, которая за ней ухаживает. В последнее время болезнь жены обострилась, а я не могу каждый день ездить в Камакуру. Вот и приходится по междугородному справляться о ее состоянии, — Ясуда продолжал вежливо улыбаться.
— Трудно вам приходится!
Ясуда поклонился.
— Ясуда-сан, — Михара старался держаться как можно проще, — вот я сегодня опять к вам с вопросами.
— Я вас слушаю. — Делец был абсолютно спокоен.
— Мне хотелось узнать… Правда, прошло уже много времени, и, может быть, вы не помните… Так вот, были ли вы в Токио с 20 по 22 января? Я спрашиваю это просто для сведения.
Ясуда засмеялся.
— Так я вам и поверю! Небось подозреваете меня в чем-нибудь?
— Ну что вы! Просто для сведения.
Михара сказал это умышленно, рассчитывая, что Ясуда тут же свяжет его вопрос с самоубийством Саямы. Однако лицо Ясуды оставалось непроницаемым.
— Двадцатого, гм… двадцатого… — Задумавшись, он прикрыл глаза, потом вынул из ящика стола маленькую записную книжку, полистал. — Ну да, правильно, 20 января я выехал по делам на Хоккайдо.
— На Хоккайдо?
— Да, в Саппоро у меня есть крупный покупатель, фирма «Футаба секан». Я ездил к ним. Пробыл на Хоккайдо два дня… — он снова заглянул в записную книжку, — и двадцать пятого вернулся в Токио.
Хоккайдо… Михара ничего не понимал. В обратную сторону от Кюсю.
— Рассказать вам подробней о поездке? — Ясуда улыбался, глядя прямо в лицо инспектору.
— С удовольствием послушаю, — Михара вытащил из кармана блокнот и карандаш.
— Итак. Двадцатого выехал из Токио, в девятнадцать часов пятнадцать минут, с вокзала Уэно, экспрессом «Товада».
— Простите, вы поехали один?
— Да. Обычно по делам я всегда езжу один.
— Спасибо. Продолжайте, пожалуйста.
— На следующее утро, в девять часов десять минут, приехал в Аомори. Этот поезд подается прямо на пароход, курсирующий между Аомори и Хакодатэ, говорил Ясуда, время от времени заглядывая в записную книжку. — В четырнадцать часов двадцать минут был уже в Хакодатэ. Дальше состав соединяют с экспрессом «Маримо». Он отправляется в 14.50. В Саппоро прибыл в 20.34. На станции меня встретил Каваниси-сан, служащий фирмы «Футаба секай». В гостинице «Марусо» для меня был заказан номер. Там я и остановился. Это было вечером двадцать первого. Двадцать второе и двадцать третье провел в Саппоро, а двадцать четвертого выехал обратно и двадцать пятого вернулся в Токио.
Михара все записал.
— Ну как, пригодятся вам эти сведения? — пряча записную книжку и продолжая улыбаться, спросил Ясуда.
— Спасибо большое, вы все очень подробно рассказали, — уклончиво ответил Михара и тоже слегка улыбнулся.
— Да, у вас тоже не легкий хлеб. Оказывается, приходится проверять всевозможные вещи.
Это было сказано спокойно, но Михара уловил легкую иронию.
— Не обижайтесь, пожалуйста. Это я ведь так, для очистки совести спрашиваю.
— Ну что вы, я нисколько не обижаюсь. Всегда к вашим услугам.
— Простите, снова оторвал вас от работы…
Ясуда проводил Михару до выхода. Спокойный и самоуверенный, как всегда.
По дороге в департамент полиции Михара зашел в кафетерий на Юракуте. Как обычно, заказал чашку кофе. Вытащил записную книжку, составил небольшую табличку:
20 января. Токио. С вокзала Уэно экспрессом «Товада» в 19.15 отбыл в Аомори. В Аомори приехал 21 января в 9.09. Далее пароходом до Хакодатэ.
Прибыл в 14.20. Из Хакодатэ экспрессом «Маримо» до Саппоро. Прибыл в 20.34 (на вокзале его встретил служащий фирмы). Остановился в гостинице «Марусо».
Пробыл в Саппоро с вечера 21 по 24-е. 24-го выехал в Токио. Прибыл в Токио 25 января.
Пока Михара изучал свою таблицу, официантка, подававшая кофе, заглянула через его плечо.
— О, Михара-сан, собираетесь на Хоккайдо?
— Да, как будто собираюсь… — усмехнулся Михара.
— Как здорово! Недавно были на Кюсю, а теперь на Хоккайдо. То на запад, то на север — как птица, — с завистью сказала официантка.
И действительно, арена событий протянулась от одного конца Японии до другого.
3
Вернувшись на работу, Михара подробно доложил обо всем начальнику. Тот принялся изучать таблицу.
— Так-так… — Касаи слушал очень внимательно. — Да, удивил… Хоккайдо и Кюсю — совершенно противоположные концы!
— Кажется, мы потерпели небольшое фиаско, — Михара уже начал сомневаться в собственной версии.
— Ты думаешь, он говорит правду? — сказал инспектор, подперев щеку рукой.
— Ясуда — человек умный. Он не станет врать, если мы можем его проверить.
— И все же необходимо проверить.
— Разумеется. Попросим управление полиции Саппоро опросить служащего фирмы «Футаба секай», который, по словам Ясуды, встретил его на вокзале.
— Да, распорядись, пожалуйста.
Михара было поднялся, но Касаи остановил его:
— Погоди минуточку. Ясуда женат?
— Да. Но жена больна легкими и живет в Камакуре.
— Да-да, вчера ты говорил.
— Как раз сегодня, когда я был у него, он звонил туда, справлялся о ее здоровье. Ей, кажется, стало хуже.
— Значит, в Токио он живет один?
В Токио Ясуда жил один, в районе Асакэя. У него были две прислуги.
