2
У Большого Будды Михара сошел с трамвая. Больницу Хасэгавы он нашел быстро. Михара подал свою визитную карточку.
Директор был полный человек с багровым лицом и аккуратно причесанными седыми волосами. Он положил на стол визитную карточку Михары и сел против него.
— Я хотел узнать, как протекает болезнь супруги Ясуды-сана.
Директор больницы снова пробежал глазами визитную карточку посетителя, потом взглянул на него:
— Ваш вопрос связан с делами государственной службы?
— Да, в некотором роде.
— Речь идет о так называемой тайне пациента?
— Нет, меня не интересует то, что обычно скрывается от посторонних. Просто я хотел узнать, каково общее состояние больной.
Директор кивнул и приказал медсестре принести историю болезни жены Ясуды.
— Болезнь — туберкулез легких. Точнее — множественный очаговый туберкулез, очень затяжной и трудно поддающийся лечению процесс. Она страдает этим уже около трех лет, и, если говорить прямо, на полное выздоровление нет почти никаких надежд. Я предупредил об этом Ясуду-сана. Поддерживаем ее постоянными инъекциями. Новые препараты.
— Следовательно, она все время проводит в постели?
— Вернее, то встанет, то опять сляжет.
— В таком состоянии она совсем не выходит из дому? — спросил Михара.
— Нет, на прогулки может выходить. У нее родственники в Югаваре [10]. Иногда она ездит туда с ночевкой. Отдыхает день или два. Это ей разрешено, — ответил директор.
— И вы, доктор, каждый день бываете у нее с визитом?
— Нет, ведь при таком заболевании не характерны внезапные ухудшения. Я посещаю ее обычно по вторникам и пятницам. Иногда еще в воскресенье после обеда заглядываю.
Михара посмотрел на него с удивлением. Доктор понимающе улыбнулся.
— Видите ли, она любит литературу. Среди таких больных часто встречаются люди, пишущие стихи. Она больше увлекается прозой, много читает, кажется, сама пробует писать короткие вещи.
Михара слушал директора и вспоминал литературные журналы и переводные романы, которые видел в комнате больной.
— Откровенно говоря, я тоже иногда пописываю. Даже дружу с таким писателем, как Масао Кумэ. Сейчас в Камакуре живет много литераторов, но я поддерживаю знакомство только с метром Кумэ. В моем возрасте, знаете ли, уже стыдно лезть в литературу. Но ничего не могу поделать со своей склонностью. Мы, старики любители, выпускаем здесь тоненький журнал с очерками, короткими стишками. Нужно же чем- нибудь заниматься в свободное время. Таким образом, наши вкусы совпадают, вот я иногда и заглядываю по воскресеньям к моей пациентке, чтобы поболтать о литературе. Она всегда бывает очень рада. Вот полгода назад дала мне свою рукопись — очерк для нашего журнала.
Директор сам увлекся разговором и предложил Михаре показать этот журнал.
Михара, разумеется, согласился.
Доктор принес тоненький, страниц в тридцать, журнал под названием «Нанрин». Посмотрев оглавление, Михара нашел очерк Реко Ясуда «Цифровой пейзаж». Он про себя отметил ее имя — Реко, раньше он не знал, как зовут женщину. Начал читать этот очерк со странным названием.
«Когда все время лежишь, часто возникает желание почитать. Но в последнее время романы и рассказы стали неинтересными. Я часто закрываю книгу, не прочитав и половины. Как-то раз меня навестил муж. Потом он уехал, забыв расписание поездов. От скуки я его полистала. Для меня, лежачей больной, путешествия — вещь недоступная. Но я читала расписание с неожиданным интересом. С большим интересом, чем плохой роман. Муж часто ездит по делам, потому всегда и покупает расписание. Он хорошо изучил его в целях чисто практических, а для меня, прикованной к постели, оно имело совершенно особую привлекательность.
В расписании поездов даны названия всех станций Японии, и, пока я читаю их одно за другим, все станции проходят у меня перед глазами. Провинциальные железные дороги особенно помогают воображению. Тоецу, Сайкава, Сакияма, Юсубару, Магариканэ, Ита, Готодзи — это названия станций одной ветки в глуши Кюсю. А вот другая ветка, на северо-востоке Японии, — Синдзе, Масугата, Цуя, Фурукути, Такая, Каригава, Амарумэ. Я вижу деревушку, стиснутую горами, раскидистые южные деревья, на склонах — густой лес. Или Амарумэ… Маленький тоскливый северный городок, над крышами низкие серые тучи. Моему воображению представляются окрестные горы, долины, улицы городков и поселков, шагающие по ним люди. Помню, в „Цурэдзурэгуса“ есть такая фраза: „Стоит мне услышать имя, и за ним сейчас же возникает образ его обладателя“. И вот, когда мне бывает особенно тоскливо, я открываю расписание, и дурное настроение сейчас же проходит. Я отправляюсь в путешествие туда, куда мне захочется, — на Тюгоку, Сикоку или на север.
Как хорошо фантазировать! Я смотрю на свои часы: полдень уже прошел, стрелки показывают час тридцать шесть минут. Листаю расписание и ищу это время — час тридцать шесть минут. Ага, вот — на станцию Сэкия линии Этиго только что прибыл поезд № 122. А на станции Акунэ Кагосимского направления пассажиры покинут вагоны в час тридцать девять минут. А в Хиданомия пришел поезд № 915. В это время поезда останавливаются и на других станциях: Фудзю линии Сане, Икуда линии Синею, Кусано линии Токива, Китаносиро линии Гоно, Водзи основной линии Кансай.
Я лежу в постели и смотрю на свои тонкие пальцы, а по всей стране бегут поезда и одновременно останавливаются на разных станциях. Самые различные люди, шагая по своему жизненному пути, входят в вагоны и выходят из вагонов.
А поезда идут во всех направлениях и иногда встречаются на какой-нибудь станции. И я уже знаю, где и когда они встретятся. Мне становится весело.
Встреча поездов… Она неизбежна, она предопределена заранее, эта встреча во времени. А встреча людей, едущих в них, встреча в пространстве, — чистая случайность. И я фантазирую и вижу, как по всей земле в это мгновение сталкиваются миллионы человеческих жизней. Я могу по-своему представлять эти жизни — ведь они не втиснуты ни в какие рамки. И эта моя фантазия гораздо увлекательнее, чем романы, созданные чужим воображением. Одинокая, зыбкая, как во сне, радость.
Расписание поездов, страницы, испещренные бесконечными цифрами… Сейчас это мое самое любимое чтение».
— Любопытная вещица? — спросил директор, увидев, что Михара кончил чтение. Когда он улыбался, его глаза делались узкими, как щелочки. — Ведь все время в постели, очевидно, поэтому ей и приходят в голову такие мысли.
— Да, наверное, — Михара вернул журнал директору. Он говорил безучастным тоном, словно забыв о существовании собеседника. Нет, его взволновала не фантазия прикованной к постели Реко Ясуда. Он мысленно повторял одну фразу: «Муж часто ездит по делам, потому всегда и покупает расписание, он хорошо изучил его…»
3
В департамент полиции Михара вернулся часов в восемь вечера. Инспектор Касаи уже ушел домой.
На столе под чернильницей лежала телеграмма. «Как быстро пришла», подумал Михара и развернул бланк. Это был ответ на его запрос из управления полиции Саппоро.
