— Докажите, — смягчаясь, потребовала Жозефина. — А вот докажите! Прямо здесь и сейчас!
— Извольте, — нагло ответствовал знакомый басок. — Не проблема.
Машикули затея жены не понравилась.
— Но-но, Матвей, не хамите, вы в моем доме, — возмущенно призвал он к порядку гостя и зло пояснил жене:
— Юноша прятался не от тебя.
— А от кого? — удивилась та.
После этого вопроса заговорили все хором. Машикули твердил о каком-то важном деле, которое якобы очень полезно для их семьи, некий Матвей рвался всем доказать, что совсем он не гей, а Жозефина с чисто женским упрямством пыталась на разные темы разговаривать сразу с обоими…
Короче, Денисия мало что поняла, но зато успокоилась и расслабилась, осознав, что ее уже точно не будут искать. И сразу ее начал мучить внезапно возникший вопрос: что это за Матвей прятался по соседству?
«Неужели Аронов, — подумала она, — голос похож, но как он сюда попал? И зачем он в шкафу сидел? Эх, хоть бы одним глазком поглядеть, да высовываться опасно».
А компания, ни на минуту не умолкая, начала перемещаться в соседнюю комнату, и было бы все хорошо, да тут, на беду Денисии, зазвонил ее мобильный, с которым она в последнее время не расставалась. Точнее, мобильный принадлежал не ей, а покойной Зое.
Зоя купила его тайком от Воровского специально для связи с Александром. Именно поэтому Денисия не расставалась с телефоном, ожидая заветного звонка.
И вот теперь, когда звонок наконец прозвенел, Денисия вынуждена была безжалостно отключить мобильный. Но и это ее не спасло. Музыкальная трель не скрылась от чуткого уха мадам Жозефины.
— Что-о? — завопила она. — Мальчик был не один? Там еще кто-то прячется?!
И мигом извлекла из шкафа Денисию. Драться Жозефина, памятуя о силе соперницы, на этот раз и не помышляла, но вопила с тройной силой.
Однако Денисии было не до нее. Она, не веря своим глазам, смотрела на Матвея Аронова, извлеченного из соседнего шкафа несколько ранее. Он тоже смотрел на нее, но, похоже, удивлен совсем не был.
Жозефина тем временем, не получив вразумительных разъяснений, окончательно распалилась и накинулась с кулаками.., на мужа. Машикули, спасая свои бока, вынужден был приоткрыть завесу над тайной.
— Дорогая, — закричал он жене, попеременно указывая то на Аронова, то на Денисию. — Этот молодой человек влюблен в эту крошку!
— Да-а? — поразилась Жозефина, осыпая супруга увесистыми тумаками. — Тогда почему он выбрал для встречи с ней именно твою спальню?
— Это вышло случайно! Так бывает!
— Так бывает лишь у распутников! Ты устроил здесь групповичок?!
Денисия вспыхнула, но промолчала; Аронов, наглец, не повел и ухом. Похоже, мысль француженки не показалась ему отвратительной. А вот Машикули расстроился и, вяло отражая нападки жены, взмолился:
— Дорогая, если ты бить меня перестанешь, я все тебе объясню!
— Объясняй! — смилостивилась Жозефина, слегка отступая.
И Машикули с подъемом поведал, как накануне к нему явился прекрасный юноша (Аронов) и рассказал о беде возлюбленной (Денисии). Машикули и раньше слыхал от Воровского об этой милейшей деве (о Денисии), а тут еще молодой человек (Аронов) признался, что терзает его тайная страсть, что он безмерно и молчаливо в красотку (в Денисию) влюблен и рвется в беде ей помочь, но как, не знает.
— А ты, старый сводник, как всегда, знаешь все, — зловредно заметила Жозефина.
— Ну дорогая, — виновато развел Машикули руками, — грешен я, признаю: да, я чрезмерно умен и ничего не могу с этим поделать.
Жозефина слов не нашла, лишь сказала:
— Ха-ха!
А Машикули скромно продолжил:
— От большого ума мне и хлопоты: все идут за советом, за помощью. О тебе памятуя, моя нежная курочка, я помогаю не всем, а тут такой исключительный случай. Ты же знаешь, как я на склоне лет отношусь к влюбленным. Разве мог я им отказать?
Тут уж взбунтовалась Денисия.
— Кому — им? — по-русски спросила она и продолжила, испепеляя взглядом Аронова:
— Этот повеса вам врет. Если он кого-то и любит, так лишь себя, а к делу примазывается моему только лишь ради рейтинга. А ну, признавайся, это ты в мой номер проник? — спросила она, уже грозно наступая на Аронова.
— Да, я, — тоже по-русски ответил он.
Жозефина крутила головой и ничего не понимала.
— О чем говорят эти дети? — спросила она у мужа.
— Девушка благодарит молодого человека за его любовь и просит любить ее крепче и крепче, — не моргнув глазом, солгал Машикули.
— А он что ей отвечает? — пожелала знать Жозефина.
— А он говорит, что она красотой своей похожа на утреннюю зарю и северное сияние, вместе взятые.
И что глаза у нее ярче звезд, и что губы ее нежней лепестков роз и лилий, а стан ее тоньше лианы.
— Он же не больше двух слов сказал, — поразилась Жозефина.
— Да, вот такой лаконичный у русских язык, — просветил ее Машикули. — Всего два слова, но каким их наполнили смыслом! — с патетикой воскликнул он и прозаично добавил:
— Это я еще не все перевел.
— Правда? О-о-о! Как это все прекрасно! — восхитилась Жозефина. — Как романтично! Эти дети, они просто Ромео и Джульетта!
— А почему, ты думаешь, я взялся голубкам помогать?
— Ах, петушок мой, ты настоящее чудо! — складывая на груди ладони, умилилась Жозефина.
— Да, я большой души человек, — застенчиво подтвердил Машикули, но супруга с ним не согласилась.
— Я этого не говорила, — заявила она, — но, коль ты неповинен, прости, я слегка на тебя накричала.
— Слегка?!! — хором изумились Машикули, Матвей и Денисия.
— Да, я чуть-чуть погорячилась, — игнорируя их удивление, продолжила Жозефина, — но я же не знала, что ты помогал юным душам соединиться и обрести покой, избавляя сердца их от пламенной лихорадки безответной любви.
— Ах, как она говорит, — по-русски шепнул Аронов Денисии. — Хоть бери и записывай.
Она обожгла его презрительным взглядом, отвернулась и промолчала. Мадам Машикули, заметив ее неприветливый жест, обняла Денисию и принялась ее уговаривать.
— Простите этого милого юношу, — защебетала она. — Да, он от вас прятался и подслушивал. Согласна, это нечестно, но и вы делали то же самое. Вы прятались от меня, но я же вас с Бертраном простила, потому что понимаю: вы это делали ради меня. Не хотели меня расстраивать, и я вам за то благодарна.
— Но это другое дело, — промямлила Денисия.
— То же самое, — заверила ее Жозефина и, азартно щелкнув пальцами, вдруг сообщила:
— Знаете, чем мы сейчас займемся?
Господин Машикули насторожился:
— Чем?
— Мы достанем из твоих подвалов самого дорогого вина и выпьем за счастливый союз влюбленных.
За то, чтобы все беды миновали этот союз.
