— И не смейте мне возражать! Вы назюзюкались! — закричала Денисия и, похоже, совершила открытие для Аронова.
Он растерянно пожал плечами, потупился и виновато спросил:
— Да? Я назюзюкался? Вы уверены?
— Абсолютно!
— Ну, тогда простите меня за беспокойство.
С вашего позволения, я пошел.
Он действительно рискнул сделать несколько неуверенных шагов к выходу, чем привел Денисию в ужас: парня сильно штормило.
— Куда вы? — закричала она.
— Я домой, то есть в свой номер, — с достоинством пояснил Аронов.
Она всплеснула руками:
— Господи, вы в своем номере, это я к вам пришла.
Он, словно увидев ее впервые, удивленно уставился на Денисию и спросил:
— А вы мне не снитесь?
— С чего вы взяли?
— Я уже слышал нечто подобное: я пошел — куда? — домой — вы же дома.
— Да, это было у господина Машикули, — согласилась она, храбро подставляя ему свое плечо. — Все повторяется в этом мире.
— Повторяется? — обрадовался Аронов. — Значит, я завтра к вам снова приду?
Она закатила глаза:
— О господи! Нет же, вы у себя в номере. Опирайтесь на меня, и пойдемте-ка в спальню. Вам надо баиньки, вы не в России, вы не в Москве, вам нельзя в таком виде выходить на улицу.
— Вы смешная, — ответил он. — Это там, в России, нельзя, обворуют или заметут, и потом все равно обворуют. А здесь не Россия, здесь можно.
— Все равно не надо, пойдемте я вас уложу.
Денисия двинулась по направлению к двери, за которой, как она полагала, находилась спальня, но Аронов идти не желал. Он уперся и, с трудом ворочая языком, сообщил:
— Не надо мне баиньки. Душа моя просит общения. Хочу побеседовать с вами. , — Господи, о чем? О чем вы, такой", можете со мной беседовать? — спросила Денисия.
— О сокровенном.
— О сокровенном? Как в таком виде беседовать о сокровенном? Вы же лыка не вяжете!
— О сокровенном русский мужчина только тогда и может беседовать, когда лыка не вяжет, — неожиданно здраво рассудил Аронов и спросил:
— А вы знаете, что я влюбился?
— Не знаю и знать не хочу, — отрезала Денисия.
Ответ его озадачил:
— Да? Странно. А я втрескался как Дурак.
— Умоляю вас, пойдемте баиньки, — теряя терпение, призвала она. — Уже ночь. Вам давно пора спать.
Вы на ногах еле стоите.
— Да, я устал, — согласился Аронов.
Денисия обрадовалась:
— Вот спать и пойдем.
Он оживился:
— Спать? Ха-ха! Я — за. Охотно отправлюсь спать, но только с вами! Вот!
Аронов вдруг изловчился и чмокнул Денисию в губы, воскликнув:
— Одобряю.., ик.., ваше предложение.
— Фу-у! — брезгливо отшатнулась она, лишая его своего плеча, и для профилактики залепила ему увесистую пощечину.
Он качнулся, схватился за горящее лицо и с видом святого мученика сообщил:
— Есть женщины легкого поведения, а есть — тяжелого. Вы же просто супертяж. А я настоящий паинька, даже противно. Никогда так прилично не вел себя с дамами, и вот результат. Ну зачем вы меня так больно ударили?
— А зачем вы наглеете?
— Я наглею? — поразился Аронов. — Я всего лишь признался в любви. Вам, между прочим. Ах-ахах, она хмурится. Не бойтесь, насиловать вас не буду.
Я никогда никого не насилую.
— Куда уж вам, — усмехнулась Денисия. — Вас самого сейчас безнаказанно можно насиловать. Ну хватит. Пожалуйста, идите в койку, — попросила она и пригрозила:
— А то я сейчас уйду, и делайте что хотите.
Аронов встрепенулся:
— Я могу делать все, что хочу?
— Только после того, как я уйду.
— А если я лягу, вы не уйдете?
— Нет.
Он не поверил:
— Обманете, я знаю.
— Почему?
— Потому, что вы очень вредная девушка.
Денисия рассердилась:
— Что вы сказали?
— Да-да, уж я-то знаю. Вы очень вредная девушка, — бесстрашно подтвердил Аронов и грустно добавил:
— Для моего здоровья. Вы сгубили меня.
— Чем же? — скептически поинтересовалась Денисия.
Он признался:
— С тех пор как я вас встретил, я заболел: ни жить, ни работать, ни есть, ни спать, ни пить не могу.
С этими словами Аронов рухнул на пол и захрапел.
— Ну, пить, положим, вы еще можете, — скептически глядя на него, констатировала Денисия. — А все остальное и само собой расстроится, если так зверски алкоголь хлестать. При чем тут я?
Она, как любая женщина, терпеть не могла пьяных мужчин, а потому разозлилась и, с ненавистью глядя на храпящего Аронова, подумала: «Все мужики жутко ненадежный народ. Все они созданы из одних недостатков, прямо-таки ходячий порок. Вот и этот еще недавно приглашал к сотрудничеству, а теперь сам находка для шпиона. Просто удивительно, как такие уроды выживают на свете. А ведь они еще нами и правят! — ужаснулась Денисия. — Ну да, там, наверху, одни мужчины. Вот почему все так плохо в нашем мире».
Глава 10
Эту ночь она провела в его номере. Сначала мучилась в кресле, а потом, когда намяла себе бока, перешла на кровать в спальню, но дверь предусмотрительно не закрыла. Хотела видеть его, опасалась, что хмельной Аронов проснется, уйдет и бед натворит.
Истина, известная даже младенцу: пьяный мужик — дурной, какой с него спрос? А потом, как водится на Руси, будет локти кусать, да поздно.
Поднять его с пола Денисия не смогла — слишком тяжел. Даже отбуксировать волоком на кровать, как ни старалась она, не сумела, а потому самоотверженно не спала, а подремывала, частенько вскакивая и заглядывая в комнату: там ли он, не сбежал ли, спит ли.
Аронов спал, но спал беспокойно, ворочался с боку на бок, метался по полу и бормотал, бормотал что-то себе под нос, изредка вскрикивая: «Во вляпался, дурак!» Или: «Такого еще со мной не бывало!»
