– Так для кого-то они и не прошли, – Никитос с интересом посмотрел на меня, – ты нормально себя чувствуешь?
– Ну, так, – я пожал плечами, – не очень, если честно.
– Оно и видно. Я тут офигел, узнав про тебя в газетах да по телику. Во дела, в натуре, да?
– Это точно. Слушай, а куда Епифанцев делся? Я ему звонил, а у него абонент временно не обслуживается.
– Сашка-то? А… Он как всю эту тему про Грузию увидел, сразу взял семью в охапку и в отпуск. В Испанию. Я его на самолет провожал.
– Надолго он в отпуск-то?
– Сказал, после выборов приедет. «Когда третий срок начнется, сразу и вернусь». Реально так и сказал.
– Тьфу, бля. И этот туда же. Третий срок, третий срок… Ему-то чего с него? У него долговременные инвестиции?
– Это я не в курсе, Антох. Ты лучше скажи, как ты в живых остался?
– По-моему, это ненадолго, – вздыхаю я, – максимум на неделю…
– Ладно, я тебя вопросами грузить не буду, и так ясно, что рамс у тебя с кем-то кривой пошел. Чем мог, помог бы, но, это…
– Боишься? – Я попробовал взять Никитоса на извечное пацанское «слабо». – Или весовая категория не твоя?
– Антон, – Никита по-доброму улыбнулся, – я после твоей комбинации с «Зевсом» впишусь за тебя перед любой братвой. Хошь перед пиковыми, хошь перед славянами. Только не перед телевизионщиками.
– Ты мастеров по ремонту техники боишься? – смеюсь я.
– Типа того. Если они даже такому залеченному телевизионному мастеру, как ты, хвост накрутили, значит, ребята серьезные. На государственном уровне. А я в этот стос не играю. Могу лавэ в долг дать, – Никита делает паузу, – немного. Могу какую тачку одолжить. А все остальное – это уже извини. Это уже терроризмом попахивает.
– Хе, – я криво ухмыляюсь, – быстро ты набалатыкался про терроризм говорить. Да уж, пропаганда государственная знает свою аудиторию.
– А что делать, Антох, – Никита скорчил сиротскую рожу, – у меня же восемь классов и «путяга». Я только и верю, что Господу Богу да телевизору (прости, Господи), – Никитос перекрестился, – рассказывай, чего хотел, мы уже на второй круг по Садовому идем.
– Скажи, брат. Если на человеке пояс шахида надет, а в него стреляют, что будет? Сдетонирует пояс?
Никита резко вырулил к обочине, остановил машину и повернулся ко мне.
– Ясен день – сдетонирует. А тебе зачем?
– А сколько человек вокруг положит?
– Да сколько будет, столько и положит. Особенно если начинен чем. Антох, может, ну его к лешему? Может, ты сдашься властям? Безвинные люди погибнут же…
– Ты про что?
– Про это… ты ж теракт хочешь заебенить? – Никита смотрел на меня глазами грустной феи. – Сдайся, а? Расскажи про всю эту свою звездобратию ФСБ, тебе, может, еще и дадут награду какую. Например, орден Славы…
– … и Вовы. Точно дадут. Никитос, ты дурак, что ли? Мне пояс шахида для самообороны нужно. На меня охота идет, врубаешься?
– И че?
– И то. Я завтра к бывшему шефу пойду. Либо они меня отпускают за границу с бабками, либо я все это гнездо оппозиции разношу к чертям.
– А… тогда да… тогда дело другое, – Никитос кивнул головой, хотя ясно было, что до конца он мне не верит, – оно, конечно, да… Может, тебе еще ствол? На всякий случай?
– Давай, чего уж там, – я опустил окно и плюнул, – только это… у меня тут денег нет. Могу тебе кредитную карточку дать. Она у меня дома спрятана. Счет в Швейцарии, на нем двадцать тысяч. Пин код…
– Не надо, – Никита положил обе руки на руль, – отдашь потом. Когда поднимешься.
– Куда? На небеса, что ли? – рассмеялся я.
– Типун тебе, – Никита снова перекрестился, – короче, пиши телефон… Магом зовут.
– В смысле маг и волшебник?
– В смысле Магомет. Ты с шутками-то аккуратней. Он человек религиозный.
– Дураку ясно. С таким-то именем.
– Позвонишь, скажешь, что от Исы и что замазка нужна. Для наружных работ. Запомнишь?
– Запомню. Хе… замазка, бля. А Иса… это кто?
– Какая тебе разница?
– Ну вообще-то никакой…
– Да. Только уточни, что для наружных, а то он тебе вместо пластида… в общем, не забудь…
Я записал городской номер. Положил бумажку во внутренний карман, достал сигареты. Мы молча покурили, переглянулись, и я открыл дверь.
– Спасибо тебе, Никитос, бывай, – попрощалсяя.
– Ни пуха… – сказал Никита голосом работника морга, – давай. – В его взгляде явно отразилось мое имя, зачеркнутое красной ручкой.
Я пошел вперед, по Садовому. Через несколько метров со мной поравнялся «Хаммер» Никитоса и опустилось окно:
– Антох.
– А?
– Ты это… с мобильного ему не звони. Только с телефона-автомата.
– Ладно
– Ну, давай…
В кассе метро «Сухаревская» я купил таксофонную карточку, поднялся на улицу и из телефонной будки набрал номер Магомета. На седьмой звонок мне ответили:
– Слюшаю тебя.
– Але, это Магомет?
– Ты кто?
– Это Магомет?
– Ты скажи сначала, ты кто?
– Я Антон, от Исы. Мне замазка нужна. Строительная. Для внешних работ. У вас есть?
– Есть нэмнога. Завтра в девять утра приэзжай. Данилавскый рынак. Мясные ряды, спросишь Магу, понял, да? Все давай. – И отключился.
Я вышел из телефонной будки, закурил и подумал, что все в этой жизни очень просто. Где еще торговать взрывчаткой, как не в мясных рядах на рынке?
– Эй, чувак! – крикнули сзади. Я дернулся. Последний раз, когда меня окликали, я поехал в Администрацию Президента. Куда на этот раз? Я обернулся и увидел стоящую у тротуара желтую машину- мусоровоз. Из водительского окна высунулся парень в желтой робе, который махал мне: – Антоха! Привет!
Я обернулся по сторонам и быстрыми шагами пошел к машине. Подойдя ближе, я узнал в крикнувшем моего соседа Василия, работающего водителем на мусоровозе. На борту его «КамАЗа» красовалась малопонятная надпись – «Спецмусортрест»:
– Васька, ты?
– А кто? Я тебе кричал, еще когда ты в будку заходил, а ты не слышал ничего. А ща вижу – вышел, дай, думаю, крикну еще раз. Ну как дела?
– Вась, – я снова оглядываюсь, – а ты домой едешь?
– Ну да…
