– Что? У вас солдат нет, или партий?
– Солдаты есть, но Антон Геннадьевич, но вот с отрезанными ногами мне пока не встречались. Может быть, такие случаи и были, но они тщательно скрываются. А прочесать армию на предмет одного солдата, у меня нет таких связей.
– Ольга, у тебя, может, и нет связей, зато у тебя есть эфир. Я же тебя не прошу самой им ноги отрезать в реальности. Сделай это в эфире. Хорошо, не хочешь про ноги, напиши про гениталии. Про изнасилование, при попустительстве офицеров, пьющих водку. Подтяните комитеты эти. Как их там? Солдатских матерей или отцов. События должны быть не просто большими – они должны быть грандиозными. Привлекайте пристальное внимание аудитории. Следите за процессом. Показывайте отрезание ноги в операционной в он-лайн режиме. Ну что вы как дети, в самом деле? Все ведь есть – деньги, компьютерные специалисты по спецэффектам, свои люди среди матерей, свои журналисты. Желания у вас просто нет. И любви к своему делу. А дело надо любить, иначе ничего не получится. Поймите, Ольга, вы тут работаете не с мертвыми классиками литературы и не с гениальными поэтами, которые никому не интересны. Вы работаете с живыми людьми. «В нашей работе мы всегда основывались не на бюрократических методах, а на живом, человеческом контакте». Знаете, кто сказал?
– Ходорковский? – услужливо спрашивает Яша, который организовывал вчерашний утренний митинг.
– Дурак ты необразованный. Это сказал министр пропаганды Третьего рейха Йозеф Геббельс. У него имелись только газеты и радио. А что есть у вас? Чувствуете разницу? А теперь сравните эффект. Мы не собираем, мы ГЕНЕРИРУЕМ новости, врубаетесь? Давайте начнем с азов. Что такое, в нашем понимании, наиболее значимая новость или главное событие? Это то, что мы – СМИ – назовем главным событием. Стакан, наполненный водой до половины, – наполовину полный. Равно как и наполовину пустой. Все зависит от того, кто на него смотрит. Знаете такую дурацкую аксиому? Знаете? ОК.
Забудьте о ней. В наше время от того, кто смотрит, вообще ничего не зависит. Все зависит от того, кто в этот стакан наливает. Кто наливает, как наливает, а главное, каким словом он называет налитое. А тот, кто на этот стакан смотрит, является банальным зевакой. То есть в информационном бизнесе надо усвоить основное правило: любая аудитория – это лохи и дебилы, которые воспринимают мир через экран телевизора и реагируют на него по команде диктора или ведущего.
С аудиторией можно делать все, что угодно, в зависимости от того, какой у тебя бюджет на сопровождающие материал кадры, усиливающие нужный тебе эффект, и каковы твои ресурсы (то есть скольких тысяч людей ты можешь запутать одновременно). В принципе, аудитория не достойна никакого уважения, и любой профессиональный политтехнолог докажет вам это за пять секунд. Но, тем не менее, мы относимся к ней с уважением, называя аудиторией, а раз в четыре года даже электоратом. Не потому, что она действительно того достойна, просто мы-то с вами интеллигентные, воспитанные люди. В отличие от всякого быдла. Именно поэтому мы находимся с ними не по разную сторону баррикад (которых, как известно, нет), а по разные стороны экрана, что гораздо важнее.
Можно сказать, что никаких событий вообще не происходит. В известном смысле. Приведу пример. Народ у Курского вокзала целыми днями смотрит шоу, состоящее из шельмовства одного лохотронщика, пары зазывал и десятка лохов, несущих им свои кровные гроши. Что делает лохотронщик? Он показывает вам шарик, потом несколько раз переставляет туда-сюда наперстки и предлагает угадать местонахождение шарика всем желающим, за умеренную плату. Как нам известно, шарика нет ни под одним из наперстков. Есть только воздух. Врубаетесь? Люди платят бабки за то, чтобы посмотреть за колебанием воздуха. Сам шарик никуда не перемещается, он все это время остается в руке у лохотронщика, появляясь только на начальном этапе аферы. Таким образом, если нет перемещений шарика, нет и действия (то есть события). Есть только голый понт, на который и покупают фраеров. Шурк-шурк, наперстки поменялись местами, с шариком ничего не произошло, но кто-то все равно попал на бабки.
Чувствуете параллель? Так и у нас. Что мы имеем? Лохотронщиков – информационных Богов. Зазывал – аналитики, журналисты, политологи и прочие говорящие головы, завлекающие аудиторию и направляющие ее мнение в нужное нам русло. Самих лохов – аудиторию. Шарики – любые поводы, из которых накачивают событие. Наперстки – телеканалы, радиопередачи и интернет-порталы, которые переключает аудитория. Стоит отметить, что мы честнее лохотронщиков, ибо мы позволяем аудитории самой переключать каналы/поднимать наперстки. Также мы позволяем ей несколько раз угадывать местоположение одного и того же шарика/делать сразу несколько выводов об одном и том же событии. Но за увеличенное количество попыток и право переключать каналы они и платят больше. Что я считаю справедливо. Исходя из этого примера, становится понятно, почему от смотрящего на стакан ничего не зависит. Ведь и лохотронщики, показывающие шарик, и зазывалы, создающие мнение аудитории, – парни из одной тусовки.
Главное в нашем деле – красиво оформленный шарик. Потому что люди, как я уже говорил выше, любят шоу и готовы смотреть его ежедневно. Они могут смириться с наперстками разного размера, похмельными ведущими/зазывалами, неубедительными аналитиками и т д. Но шарик надо упаковывать хорошо и красочно. В хуевый, некрасивый шарик никто и никогда не поверит. Шарик – это главное. Все, что от вас требуется, это дать людям то, чего они жаждут. Так подарите им шоу!
Запомните, что любое, самое сраненькое дельце может стать темой дня, если затратить на это пару десятков калорий и чуть-чуть поработать головой. Если сто лет назад функции СМИ сводились к тупому описанию событий, то сегодня функции событий – это тупое следование трендам, рожденным в недрах медиаструктур. Таким образом, главными для аудитории события становятся по двум причинам. Либо если событие целиком и полностью подготовлено и сценарно прописано нами, либо если мы взяли любую незначительную новость, обработали, огранили и поместили в оправу ГЛАВНОГО СОБЫТИЯ ДНЯ.
Я достал сигарету, прикурил, развернулся спиной к сидящим, дав им время переварить сказанное и состроить ошеломленные рожи, затем сказал:
– После изложенного я снова хочу спросить вас, что мы делаем с новостями?
– Генерируем, – нестройным хором ответили «новостники».
Я закрыл лицо руками, для усиления театральности эффекта, и, отметив сквозь щелки между пальцами, как на лицах собравшихся рисуется недоумение, смешанное с испугом от того, то их ответ может быть неправильным, закончил:
– Тогда идите, блядь, и генерируйте. А не сидите, как овцы…
Оставшись один, я начал просматривать мониторинг сегодняшней прессы. Пробежав глазами сводки рейтингов, высказывания правозащитников, фрагменты выступлений западных лидеров, я наткнулся на новость, про которую говорила Ольга:
«Происшествие в Перми.
Работниками милиции предотвращена попытка продажи военнослужащим оружия. В результате оперативной разработки, третьего апреля сотрудники пермского уголовного розыска задержали двух преступников, пытавшихся купить автомат Калашникова у прапорщика одной из воинских частей – Анатолия Зайцева. При задержании Зайцеву удалось скрыться. Два дня спустя, в ходе поисков, он был обнаружен в подвале заброшенного дома. Из-за сильных холодов Зайцев получил обморожение ног и после поимки был помещен в больницу с подозрением на гангрену. После операции Зайцева ждет суд…»
Я перевернул страницу, допил кофе, и тут обрывки вчерашнего сна сошлись с реальностью, словно пазл. В один момент я совершенно четко вспомнил мысль, с которой уснул. «А вот и заяц нашелся», – тихо проговорил я и набрал Вадима:
– Ты слышал про этого прапора?
– Про какого прапора?
– Который в Перми оружием торговал?
– А, да, я в мониторинге читал, и что?
– У нас есть кто в Перми? Менты, или врачи, или воины?
– Попробуем, а что нужно?
– Нужно выяснить, где он лежит и как нам с ним увидеться.
– Попробуем. А зачем он тебе нужен, этот прапор?
– Я тебе потом расскажу, ты главное скажи, выяснишь или нет?
– Сколько у нас времени?
– Вчера все вышло.
