взрослые, так и дети.
Надписи в Яматэ носили не скабрезный, а, скорее, юмористический характер. Нонака обнаруживал их на стенах кафе в Синдзюку, в университетских дворах, на досках объявлений у станции частных железных дорог. Одни были написаны карандашами, другие тщательно выведены фломастерами, а некоторые даже сопровождались картинками.
— Надо же, этот Нонака и в общественных уборных фотографировал! — Кинуи, скорчив брезгливую гримасу, отбросил журнал.
— Но сама идея очень даже интересная, — возразил Тани. — До этого надо ведь было додуматься. Нет, Нонака человек необыкновенный. Я поинтересовался отношением к нему в редакции журнала 'Дзинсэй'. Там говорят, что он настоящий ас в области такого рода жанровых фото. Его идеи всегда необычны; но додуматься до того, чтобы ходить по общественным уборным и снимать там вульгарные надписи, — на мой взгляд, на это способен лишь человек не вполне нормальный.
— Не вполне нормальный? — Кинуи почему-то обратил внимание на эти слова.
— Безусловно! Это своего рода мания. К тому же Нонака знает Токио как свои пять пальцев. Он посещает и фотографирует самые невероятные места, в том числе и злачные, и, по-видимому, получает от этого особое удовольствие. Я встретился с Таноки в крематории. Он вроде бы к убийству не причастен, хотя, на мой взгляд, тоже человек со сдвигом. Вчера он встречался с Нонакой в кафе 'Бон' около пяти часов, и, значит, у Нонаки есть алиби, но у меня создалось впечатление, что между миром специфических фотографий Нонаки и той атмосферой, которая царила в мастерской Нитты, есть нечто общее. По словам Хамото, Нитта познакомился с Нонакой в редакции журнала 'Дзинсэй'. С тех пор Нонака часто бывал в мастерской. Причем заходил не только по делу, но и ради общения с близким по духу человеком, таким же одержимым, как он сам. И я не исключаю, что у них появились общие секреты, а может, и общие знакомые. Вот это и подозрительно. Получив телеграмму о смерти Нитты, Нонака жене о ней не сообщил и скрылся. Разве это не странно? Что заставило его так поступить? Должно быть, некий секрет, который был известен лишь ему и Нитте. Понимаете?
Помощник инспектора кивнул и, глядя в загоревшиеся глаза Тани, сказал:
— Возьми-ка на всякий случай список осужденных за нарушение морали и проверь.
В это время отворилась дверь, и в кабинет заглянул полицейский.
— Господин Тани, вам звонят из отдела экспертизы.
Тани бегом помчался к телефону. Не прошло и трёх минут, как он вернулся.
— Подозрение отпало, отпечатки пальцев Нонаки не совпадают с отпечатками на бутылке с соком.
'Опять неудача, — расстроился Кину и, потом подумал: — Несоответствие отпечатков пальцев еще ни о чем не говорит. Ведь истинный преступник мог подослать другого, чтобы тот оставил отпечатки, и тем самым направить полицию по ложному следу. Во всяком случае, еще рано снимать подозрение с Нонаки да и с Таноки тоже… Те, кому казалось, будто они всесторонне продумали преступление, кажется, немного перестарались — уж слишком отчетливые отпечатки пальцев были оставлены на бутылке'.
Кинуи вышел из комнаты, приказав: как только придет Мита, пусть сразу позвонит в ломбард 'Маруман'. Он будет там. В коридоре он столкнулся с группой репортеров. Должно быть, они пришли брать интервью в связи с поимкой преступника, убившего женщину в Дзосигая.
— Если не ошибаюсь, помощник инспектора Кинуи? — догоняя его, спросил один из репортеров. — Я из ежедневной утренней газеты. Позвольте задать вам несколько вопросов.
Кинуи ускорил шаги, пытаясь отделаться от назойливого репортера, но тот не отставал.
— Насколько мне известно, вы придерживаетесь версии о самоубийстве художника Нитты. Но только сейчас я узнал, что ваша группа занялась несколько странным расследованием…
— Странным расследованием?
— Да, я слышал об этом в отделе экспертизы. Будто детектив Мита срочно выехал в типографию в Сэтагая. С чем это связано?
— Впервые слышу.
'Значит, Мита получил новую информацию от экспертов. Иначе зачем бы ему так спешно ехать в 'Итиринся', где я только что был', — подумал Кинуи.
— Вроде бы речь идет о каком-то необычном яде, — сказал репортер, сдвинув указательным пальцем свою шапочку с козырьком набекрень. — Значит, теперь полиция больше склоняется к версии об убийстве. Не так ли, господин Кинуи?
— Ничего я тебе сейчас не скажу. Узнаешь вечером из официального сообщения начальника отдела.
— Я с ним уже встречался. Он только отмахнулся — сказал, будто ничего не знает, поскольку от вас не получил информации.
Начальник отдела прав, он и в самом деле пока ничего конкретного о ходе расследования ему не докладывал. Кинуи ускорил шаги, направляясь по улице Отова в сторону храма Гококудзи.
— Жаль, что вы отказываетесь сказать хоть что-нибудь. Надеюсь повидаться с вами завтра утром, — крикнул ему вслед репортер и поспешил обратно в полицейское отделение за сведениями об убийце женщины из Дзосигая.
Кинуи замедлил шаги, размышляя о хозяине типографии в Сэтагая. Что он за человек — неизвестно. Кинуи его и в глаза ни разу не видел, но если Мита помчался в типографию, значит, в отделе экспертизы возникли новые подозрения относительно того, как яд попал в мастерскую Нитты. Мите не хватало специальных знаний, чтобы определить взаимосвязь между офсетной печатью и ядовитыми веществами цианового ряда. Но, видимо, какие-то ядовитые соединения при таком способе печати применяются. У владельца типографии было достаточно поводов для убийства Нитты — первого мужа Такако. Судя по всему, она питает слабость к мужскому полу. Кинуи вспомнил, как она улыбнулась, пожав плечами, сузила глаза и слегка выпятила губы. Да, она показалась ему привлекательной — даже очень. Это у нее от природы. Она часто посещала Нитту и, судя по намекам Мидори, продолжала поддерживать с ним интимные отношения. Могли ее нынешний муж молча сносить такое?
Он раздобыл яд, добавил его в бутылку с соком и отправился к Нитте. Вполне возможно, что тот господин в пиджаке мышиного цвета, которого видела Мидори, был именно владелец типографии. Никто из тамошних соседей в лицо его не знает. К тому же он вполне мог изменить свою внешность. 'Добрый день, я зашел к вам, чтобы извиниться за назойливость жены — она ведь часто вам досаждает. Не желаете ли выпить соку — я сейчас купил по дороге', — мог сказать он, войдя в мастерскую. Нитта как раз работал над очередной картинкой, увидел бутылку и сразу почувствовал жажду. 'Вы очень любезны, выпью с удовольствием', — ответил ничего не подозревавший Нитта. Он опорожнил чашку и скончался прямо на глазах у ревнивца. Тот подхватил еще теплый труп и подтащил его к волшебному фонарю. Чтобы запутать следы, он забрал у Нитты бумажник и поспешно покинул мастерскую. Завернув за угол, он неожиданно столкнулся у склада с Мидори… Резкий гудок вернул Кинуи к действительности. Буквально в сантиметре от него пронеслась машина.
Он огляделся по сторонам. На фоне вечернего неба чернела роща близ храма Гококудзи. Она напоминала огромное уснувшее животное. Небо над рощей было окрашено в розовый цвет — это отражались рекламные огни далекого Икэбукуро.
Спускаясь по лестнице в мастерскую, где совершали церемонию ночного бдения владелец ломбарда, хозяин лавки певчих птиц, Мидори, Таноки, Хамото и младший брат покойного, Кинуи ощутил сладковатый запах курений. С братом Нитты и с Таноки он встречался впервые.
— Извините за опоздание, — сказал он, поклонившись брату, — я помощник инспектора Кинуи.
Он подошел к сооруженному на столике домашнему алтарю, зажег поминальную свечу, поставил ее перед урной с прахом Нитты и склонился в поклоне.
'Ты это не сделал сам, тебя убили', — пробормотал он про себя, чувствуя, как его охватывает странное волнение, не похожее ни на гнев, ни на печаль.
'Обещаю тебе, мы найдем преступника', — едва слышно прошептал он и, соединив руки в буддийской молитве, отошел в сторону.
— Господин Кинуи, не побрезгуйте, выпейте, пожалуйста, чашечку сакэ, — предложил хозяин ломбарда. Он пододвинул чашку и тарелку с остатками вяленого кальмара. Кинуи взял тонкое щупальце и
