мечтать о такой жене, как ты.
Ответом на эти слова был ее звонкий смех. Он даже вспугнул оленей, которые стремглав унеслись в чащу, не разбирая дороги и ломая ветки.
– Поверь, Гэйб, это совсем не так. По мнению моего бывшего мужа, я слишком много времени проводила на кухне.
– Не проблема.
– Слишком часто убирала.
– Ерунда.
– Я неумелая в постели.
– Леди, вы не неумелая в постели, вы просто были замужем за полным идиотом… или, скорее, самовлюбленным эгоистом, который даже не пытался разбудить вас, доставить вам удовольствие.
– Гэйб, не надо… – Джессику явно смутили его слова.
– Поверь мне, ты не знаешь самой себя. Ты очень чувственная женщина. Ты заставила меня гореть от одного твоего поцелуя. И если бы дала мне возможность, я бы заставил тебя почувствовать то же самое.
– Я тоже горела, Гэйб. Тебе потребовалось совсем немного, чтобы воспламенить меня.
От ее тихого признания у Гэйба подогнулись колени, и, чтобы не упасть, он прислонился спиной к ближайшему дереву.
– Иди ко мне, – позвал он и привлек Джессику к себе.
Она скользнула в объятия Гэйба и прижалась к нему всем телом, словно уже давно принадлежала ему и знала, что кольцо его рук – самое надежное место на земле.
Очень трепетно и нежно, будто пробуя на вкус, он поцеловал ее. Она вернула поцелуй, сначала неуверенно, потом со все нарастающей страстью. Под натиском Гэйба губы Джессики раздвинулись, впуская его язык. Гэйб действовал очень медленно и осторожно, стараясь не спугнуть ее. Как божественный нектар, он впитывал вкус губ Джессики и чувствовал, что она отвечает ему, повторяя каждое движение. Но вот в сладостной глубине ее рта соприкоснулись и сплелись их языки, и сердце Гэйба готово было выпрыгнуть из груди. Чувствуя слабость в ногах, он стал медленно сползать вдоль дерева вниз, увлекая Джессику за собой, но ни на секунду не отрываясь от ее губ. Как во сне он осознал, что сидит на покрытой мхом земле, а она стоит на коленях между его ног.
Гэйб обвил руками бедра Джессики и уткнулся лицом в ее свитер, чувствуя, как гулко колотится ее сердце. Она прижалась к нему еще крепче. Он застонал и, не в силах больше сдерживаться, скользнул рукой под тонкий свитер.
Полная грудь Джессики была словно специально создана для его ладони. Когда Гэйб почувствовал, что его возбуждение достигло опасной черты, он с тихим стоном откинулся назад и закрыл глаза.
– Ты решил вздремнуть? – раздалось над ухом.
– А ты решила насмехаться надо мной?
– Вроде того, – с мягким смешком ответила Джессика. Ее манера вести себя неуловимо менялась. Сейчас перед ним была другая женщина – более уверенная в себе, чувственная и даже слегка кокетливая. И эта женщина очень нравилась ему.
Резким движением Гэйб потянул ее на себя. Лежа спиной на мшистой земле, он снизу вверх смотрел на Джессику, которая непроизвольно раздвинула ноги, удобно устраиваясь сверху на его бедрах.
Понимая, что даже сквозь ткань его джинсов и ее брюк она не может не чувствовать, как сильно он возбужден, Гэйб не стал медлить. Его ладони снова легли на грудь Джессики, защищенную теперь лишь тонким кружевом бюстгальтера. Она склонилась к его лицу и поцеловала сначала в щеку, затем в нос, в глаза. Когда губы Джессики нашли его рот и прижались к нему, Гэйб расстегнул ей бюстгальтер и положил руки на обнажившиеся груди.
Бог мой, как же ей хорошо! Она оторвалась от его губ и улыбнулась.
Гэйб постарался незаметно повернуть руку так, чтобы взглянуть на циферблат наручных часов. Он очень надеялся, что Джессика не заметит этого жеста, но…
– О Боже, уже столько времени! – воскликнула она.
– Какая разница? – без особой надежды спросил Гэйб.
– Ты сам прекрасно знаешь, иначе не стал бы тайком смотреть на часы. – С этими словами она вскочила и, отвернувшись, стала застегивать бюстгальтер. Очарование момента рассеялось без следа.
– Джесси, я…
– Ни слова. Ты ничего не должен мне объяснять, Гэйб. – Она быстро пошла вверх по едва заметной тропинке, которую они проложили, спускаясь в этот рай.
– Я должен объяснить, Джесси, – настаивал Гэйб, схватив ее за руку и привлекая к себе. Очень нежно держа за подбородок, он поцеловал Джессику, но она не откликнулась на ласку, и его поцелуй остался без ответа.
Однако Гэйб решил не отступать. Этот поцелуй был очень важен для них обоих. Он вложил в него всю душу и сердце, и, слава Богу, лед растаял. Джессика всем телом прильнула к нему, как будто теперь ослабли ее колени и она боялась упасть.
– Я хочу тебя больше всего на свете, – пробормотал Гэйб, с трудом отрываясь от ее губ, – но не хочу слишком торопиться.
– До темноты еще несколько часов, – игриво подначила его Джессика.
– Этого мне будет слишком мало.
– Нескольких часов? – Джессика недоуменно уставилась на него.
– Я хочу быть с тобой часы… дни… месяцы… годы… Но, боюсь, даже этого мне будет мало.
Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, не мигая.
– Что ты говоришь, Гэйб?
– Я говорю… я говорю… Черт, я сам не знаю, что говорю.
– Но твои слова прозвучали как предложение.
– Нет, я не собирался делать тебе предложение выйти за меня замуж, если ты это имеешь в виду, – произнес Гэйб, качая головой.
– Ты хочешь сказать, что предлагал стать твоей любовницей?
– Нет.
– Тогда что это было?
– Я же сказал, что и сам не знаю. Будем считать, что я был немного не в себе, ладно? Был крайне возбужден…
– Уезжаем отсюда? – прервала его она.
После секундного колебания Гэйб кивнул.
– Да, поехали. Может быть, в другое время, в другом месте, которое не будет столь…
– Романтично? – с сарказмом подсказала Джессика.
– …где мы сможем обсудить все честно и спокойно. – Гэйб положил руки ей на плечи и заглянул в глаза. – Ты согласна?
– Да, – коротко ответила она и грустно вздохнула. – Уверена, что такого всплеска желания мы больше никогда не испытаем.
– Испытаем, вот увидишь.
– Почему ты так уверен?
– Мне кажется, что не только окружающая обстановка спровоцировала наше безумство…
– Безумство спровоцировал вот этот мужчина? – Джессика очень нежно очертила пальцем контур его губ.
Гэйб отрицательно покачал головой и, поймав ее руку, поцеловал пальчик-искуситель.
– Нет. Эта женщина. Ты, Джесси.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Десять минут спустя, когда они уже сидели в кабине грузовика, на Джессику накатило раскаяние за их безрассудство. Она украдкой бросила взгляд на Гэйба – он выглядел задумчивым и печальным. Видимо, его тоже одолевало раскаяние за сделанное и сказанное. Их брак – фиктивный, они совсем не знают друг друга, у них очень мало общего и совсем разные мечты и цели.
