— Если бы тебе принадлежал Морнингсвейк, как бы ты поступил?
Элво Глиссам улыбнулся и покачал головой.
— Осуждать кого-либо всегда просто. Но мне хотелось бы верить, что мои нравственные принципы возобладали бы над моими инстинктами.
— Значит, ты отдал бы свою собственность?
— По правде говоря, не знаю. Надеюсь, что отдал бы.
Чейн показала на каменные глыбы метрах в ста от них к западу.
— Смотри: вон там в тени дикий эрьин. Теперь ты можешь взглянуть на него.
Эрьин был семи футов ростом. Массивные руки были покрыты черно-желтой шерстью.
Голова была покрыта складками золотистой пленки, плотный хрящ почти скрывал четыре маленькие глаза на шее прямо под челюстью.
Эрьин стоял небрежно, не выказывая ни страха, ни враждебности. Герд Джемах и Келс насторожились. Келс стал потихоньку вытаскивать пулемет.
Элво спросил с изумлением:
— Неужели он собирается стрелять? Ведь это такое красивое животное!
— Он всегда ненавидел эрьинов, особенно после того, как ему искалечили руку и ногу.
— Но он же не угрожает нам. Это же просто убийство.
Герд Джемах внезапно повернулся и выстрелил в двух эрьинов, которые подбирались к ним под прикрытием кустов. Один уже успел прыгнуть и упал мертвым всего в четырех футах от Элво и Чейн. Шесть пальцев его руки в предсмертных судорогах скребли землю. Первый эрьин, который отвлекал их внимание, успел прыгнуть за камни прежде, чем Келс успел выстрелить в него. Джемах побежал, чтобы успеть выстрелить с другого направления но животное уже исчезло.
Элво Глиссам смотрел на распростертое на земле животное, на его пальцы, так похожие на пальцы человека, на когти, которые высовывались вперед, когда эрьин сжимал пальцы в кулак. Он изучал складки золотистой пленки на черепе. Ученые считали, что это рецепторы телепатических сигналов.
Он спросил Герда:
— Эрьины часто используют такой прием при нападении?
Джемах кивнул.
— Они очень умные и безжалостные. Как их можно приручить? Для меня это тайна.
— Может быть, Утер Маддук раскрыл эту тайну и об этом он хотел рассказать?
— Не знаю. Я сам бы хотел узнать это.
— А как ты предполагаешь сделать это? — спросил Келс.
— Как только мы вернемся в Морнингсвейк, мы сразу же полетим к Стурдеванту снять показания приборов. Тогда мы будем знать, где он был.
На закате отряд устроился на отдых у каменных столбов на южной границе Морнингсвейка. Джемах пошел на охоту и убил небольшого поросенка, дикого потомка домашних свиней, которых завезли сюда первые колонисты. Чейн и Элво набрали хвороста и развели костер. Все четверо отрезали по куску мяса и стали жарить его на вертелах.
— Завтра мы найдем воду, — сказал Герд. — Насколько я помню, придется пересекать три или четыре ручья.
— Да, оттуда до южной станции всего десять миль. Там наверняка есть склад продуктов, но, к сожалению, нет радио.
— А где аосы?
— Они могут быть где угодно. Но я полагаю, что они откочевали на север. От них помощи нам не приходится ждать.
— Как твоя нога?
— Так себе. Но идти я могу.
Элво Глиссам лег на спину и смотрел на звезды.
Его жизнь так просто по сравнению с жизнью баронов. Чейн! О чем она думает?
Иногда она казалась ему чрезвычайно умной, искушенной, иногда наивной, а иногда ею завладевали эмоции, которых понять он не мог, но, без сомнения, она была смелой, ласковой и восхитительной.
Он с удовольствием подумал о том, что они могли бы провести остальную жизнь вместе. В Морнингсвейке? Он не был уверен в этом. А согласится ли она жить в другом месте? В этом он не был уверен.
Элво подумал, что ему следовало бы помочь Келсу, взять часть его ноши.
Утром Элво предложил Келсу помощь.
Келс запротестовал, но Элво сказал:
— Это всего лишь здравый смысл. Тебе приходится выполнять вдвое больше работы, чем мне, и в общих интересах, чтобы ты был здоров.
Герд Джемах согласился.
— Глиссам прав, Келс. Лучше нести твою поклажу, чем нести тебя.
Келс промолчал, и отряд двинулся в путь.
Часом позже они достигли южного перевала.
Там им пришлось карабкаться вверх на высоту пятисот футов. Они стояли на гребне перевала. Позади лежала земля не подчинившихся племен, терявшаяся в дымке тумана, впереди простирались плодородные долины, поля, фруктовые рощи. Солнце отражалось в тихих озерах.
— Морнингсвейк! — возбужденно воскликнула Чейн. — Мы дома!
— И еще идти шестьдесят миль, — добавил Келс.
Джемах обернулся назад.
— Худшее — позади. Дальше будет легче.
Весь день они шли по южной Прерии.
На следующий день им пришлось пробираться среди Турмалиновых Холмов. Келс уже двигался с большим трудом. К полудню следующего дня отряд пробрался через колючие заросли и оказался на чистом пространстве. Здесь они остановились для отдыха. Келс посмотрел вперед.
— Еще пятнадцать миль. Сегодня нам их не пройти. Может, вы пойдете вперед и пришлете за мной коляску?
— Я останусь с тобой, — сказала Чейн. — Это хорошая мысль.
Герд Джемах сказал:
— Это было бы правильно, если бы за нами не следили.
Он показал на небо.
— Трижды за последние два дня я видел в облаках Воздушную Акулу.
Все взглянули вверх.
— Я ничего не вижу, — сказала Чейн.
— Сейчас она вон в тех облаках.
— Но чего хочет Акула? Если пилот настроен враждебно, почему он не стреляет в нас?
— Я могу только предположить, что он хочет оставить нас живыми. Может, только некоторых из нас. Если мы разделимся, его шансы увеличатся. Может быть, в это время еще один отряд Хунгов хочет перехватить по дороге нас.
Чейн недоверчиво спросила:
— Почему они забрались на территорию аосов? Ведь аосы убьют их.
— Воздушная Акула предупредит Хунгов о приближении аосов.
Элво Глиссам облизнул губы.
— Теперь мне совсем не хочется попадать в плен или быть убитым.
Келс с трудом поднялся.
— Тогда идем.
Через двадцать минут Герд Джемах остановился и стал изучать местность в бинокль. Он опустил бинокль и сказал:
