Но Катринка не была в этом уж очень уверена.
– С того момента, как мы поженились в Кап-Ферра, я чувствую себя все более и более счастливой, – сказала она ему.
– Я тоже, – он надел белую рубашку, повязал галстук в горошек, затем облачился в летний костюм от Ланвана из легкой шерсти в полоску, склонился над лежащей Катринкой и поцеловал ее. – Мне нужно на некоторое время зайти в офис, чтобы посмотреть кое-какие бумаги и сделать несколько телефонных звонков. Попытайся уснуть. Около девяти мы пойдем обедать.
Как только Адам вышел из комнаты, Катринку охватило чувство одиночества: они расстались впервые за более чем недельный срок. Как ей проводить время, когда его с ней не будет? – размышляла она. Чем заняться? Она вовсе не была домоседкой. Знал ли об этом Адам? Имея в доме Картера, Адам, конечно, не ожидал от нее, что она будет готовить или заниматься уборкой – с этим и так все было в порядке. Хотя она могла бы все это делать, если понадобится, и делать, на ее взгляд, очень неплохо, она все же предпочитала платить за эту работу, зарабатывая на это деньги тем, что ей нравится. Но чем ей занять себя в Нью-Йорке, по крайней мере пока у них с Адамом не было детей? Ее папка с материалами по моделированию одежды была в багаже, отправленном из Мюнхена. Возможно, когда прибудет багаж, она начнет обходить с ней агентства, пытаясь начать новую карьеру. Получить место фотомодели в двадцать восемь лет будет трудно, но ее опыт может пригодиться при организации показов одежды. Не будет ли Адам возражать? – размышляла Катринка, отправляясь спать.
В этот вечер они обедали в ресторане «21» с Лючией и Ником Кавалетти, которые после нескольких дней пребывания в своем доме во Флоренции вернулись в Нью-Йорк. Когда метрдотель сопровождал Катринку к столу, она заметила, что окружающие поворачивали головы ей вслед, и скорее почувствовала, чем услышала, шепоток за своей спиной. На какое-то мучительное мгновение она подумала, что, может быть, не все в порядке с ее одеждой, но потом отогнала эту мысль как совершенно нелепую. На ней было короткое белое платье фирмы «Шанель», одно из ее парижских приобретений, безукоризненно скроенное и столь же безукоризненно простое. В нем можно было появиться в любом приличном ресторане в любой стране мира. Лючия в коротком платье из шелка персикового цвета, который оттенял ее густые золотисто- каштановые волосы и нежный цвет лица, была, безусловно, великолепна.
Нет, конечно, не ее гардероб вызывал это оживление, поняла Катринка, а ее брак, вернее, неожиданность этого брака, причем любопытство окружающих раздражало ее больше, чем публикации в прессе.
Катринка, которая привыкла проходить во время демонстрации моделей сквозь строй журналистов и избалованных покупателей, распрямила плечи, высоко подняла голову и держалась с непринужденной улыбкой на лице. Казалось, она не замечала того внимания, которое привлекали они с Адамом. Когда метрдотель остановился у столика возле бара и спросил Адама, подойдет ли он ему, Катринка тайком посмотрела в конец зала и подумала, что там, подальше от входа и от всех этих шепотков и повернутых в их сторону голов, наверное, было бы поспокойнее. Но Адам сказал:
– Да, здесь вполне подойдет. Благодарю вас.
Как только они сели. Ник, улыбаясь, наклонился к ней и сказал:
– Вы хотите, чтобы все решили, что Адам разорился?
Катринка непонимающе посмотрела на него, и Ник жестом показал в ту сторону, где предполагала сесть Катринка.
– Это все равно что быть сосланным в Сибирь, – пояснил он.
– Сидеть надо именно здесь, – добавила Лючия, которая испытывала колебания между аристократическим презрением к известности и пониманием полезности этой известности для деловой женщины. Она пожала плечами и продолжила: – Хотя здесь чувствуешь себя порой зверем, выставленным на всеобщее обозрение в зоопарке, быть на виду очень полезно для деловых контактов.
Так Катринка впервые столкнулась с теми неписаными правилами, которые определяли светскую жизнь Нью-Йорка. Очевидно, комфорт и уединение были здесь неуместны; главное заключалось в том, чтобы быть на виду и поддерживать определенный уровень известности, терять его было не только унизительным, но и опасным. Пока все считают, что дела у него идут успешно, объяснил Адам, его бизнес будет развиваться. Но, если возникнут сомнения относительно его дел, он очень скоро начнет терять деньги.
– Но у тебя дела идут успешно, – сказала Катринка.
– Очень успешно, – заверил Ник, которому хотелось зарабатывать в год столько же, сколько Адам.
– Главное – видимость. – А не факты.
– Я подумала, что, наверное, как только мы скроемся из виду, о нас перестанут говорить.
Лючия улыбнулась и покачала головой.
– Вы даже представить себе не можете, какая вы с Адамом великолепная пара. Высокие, красивые, элегантные и, что важнее всего, богатые. – «Они держатся настолько уверенно, – восхищенно подумала Лючия, – что просто не могут остаться незамеченными». Этот брак, казавшийся поспешным и неравным, как будто был послан самим небом для того, чтобы оживить слухами и сплетнями скучное нью-йоркское лето. – Говорить о вас не перестанут, – добавила Лючия, которая знала это по собственному опыту. Ее собственный брак с Ником, в который она вступила против воли своей матери, тоже привлек в свое время внимание. И продолжал привлекать до сих пор.
Катринка вздохнула, и Адам, протянув руку, положил ее сверху на руку Катринки.
– В горе и в радости, – сказал он.
Катринка засмеялась. Это был искренний и заразительный смех. Адам, Лючия и Ник тоже засмеялись, добившись как раз того, чего Катринка так хотела избежать – все посетители ресторана повернулись в их сторону.
– Именно это я и твердила себе целый день, – сказала она.
Лючия незаметно показала Катринке некоторых из присутствовавших здесь знаменитостей, которых та, конечно же, не знала: Даниела Мойнихена, недавно назначенного представителем при ООН; Рика Колинза, того самого обозревателя, который поразил Катринку своим детальным описанием ее свадьбы; Майкла Беннетта, члена правления компании. Некоторые подходили сами, чтобы поздравить и быть представленными новобрачной: Джон Гутфренд из компании «Соломон бразерс» и Нейл Гудмен, сотрудничавший с ним в компании «Кнэпп Мапнинг», – оба они имели деловые контакты с Адамом; Филипп
