– На, запей, – наконец пришла к нему на выручку мама и влила в него коньяк из собственной рюмки.
Будущий зять опять захлебнулся и закашлялся. Я рыдала, обливаясь горючими слезами, и между хлюпами жаловалась на свою незадавшуюся жизнь.
– Все, вечер перестал быть томным, – рассердилась мама.
Она ушла в комнату и переоделась в домашнее – майку-размахайку, с голой грудью и ногами.
– Ох, ах, ых, – произнес дядя Юра, когда мама опять появилась в гостиной.
– Ольгуш, я возьму для Славика пару беляшиков с собой? – спросила тетя Галя, накладывая в салфетку уже четвертый.
Будущий муж, который только-только восстановил дыхание, увидев мою маму, опять закашлялся.
– А астматиков у вас в роду не было? – спросила у него мама.
– Не было у него астматиков! – закричала я. – Это все ты виновата!
– Конечно, – хмыкнула мама, – опять мать во всем виновата.
Мы уходили все вместе.
– Спасибо, тетя Оля, – сказал Славик, с детства приученный говорить «спасибо» после еды.
– Так ты подумай, – в очередной раз призвал дядя Юра маму пойти за него замуж. – Я совершенно серьезно!
– Ну не знаю, Ольга, – сморщилась тетя Галя, показывая глазами и головой на ее будущего зятя, имея в виду, что зять-то – так себе, не принц.
– Мама… ты… я… нельзя же так… – продолжала я истерично всхлипывать.
– Идите уже все отсюда, – отмахнулась от нас мама.
Только мой будущий муж молчал.
Всю дорогу домой я продолжала рыдать. Я что-то рассказывала будущему мужу про детство у бабушки, про немцев, Варжетхан, про маму, которая славилась своими блюдами на пол-Москвы, про Славика, который «вкусно ел» и с детства был моим сотрапезником, про картошку тети Гали. Будущий муж молчал.
– Ну и не надо! – закричала я, когда мы добрались до подъезда. – Скажи что-нибудь! Что ты молчишь?
Я уже похоронила надежду на замужество, прекрасная картина с предложением руки и сердца под звон хрустальных бокалов разбилась вдребезги, и я мысленно готовилась к худшему – никогда не выйти замуж, потому что нет никаких гарантий, что очередного потенциального зятя мама не накормит беляшами.
– Вообще-то было вкусно, – вдруг сказал мой будущий муж. – Даже очень.
– А почему ты молчал всю дорогу? – ахнула я.
– У меня кусок беляша между зубами застрял. Я постеснялся попросить зубочистку, вот и выковыривал его языком, – улыбнулся будущий муж.
– Я не умею готовить беляши, – грозно предупредила я.
– Ну, и слава богу, – ответил он и сделал предложение, дыша на меня луком, чесноком и всем тем, что мама напихала в беляш.
Шашлыки и энцефалитный клещ
Зачем, зачем я на это согласилась? Мы с будущим мужем уже жили вместе, я всеми силами доказывала, что мы «не разные в быту» и ждала, когда он предложит доехать до загса, чтобы подать заявление. Мама, которая всегда считала, что не нужно ждать милостей от природы, брать их – наша прямая задача, решила ускорить процесс и пригласила нас на дачу. Мероприятие проходило под кодовым названием «помолвка», в конце его будущий муж должен был официально объявить о том, что завтра (послезавтра, послепослезавтра) мы едем подавать заявление.
– Может, не надо? – вяло сопротивлялась я.
– Надо, – ответила мама, – иначе эта бодяга никогда не кончится.
– Мам, он не любит есть на природе, – сказала я.
– Будет есть в доме, с тарелки, ножом и вилкой. Не волнуйся, – пообещала она.
В назначенный день мы с будущим мужем приехали на дачу. Я даже не сразу узнала участок – мама каким-то чудом умудрилась за неделю вырастить на нем цветы, елки и даже куст жасмина.
– Мам? – спросила шепотом я.
– Всю ночь с соседкой пересаживали, – пояснила мама. – А елки мужики в заповеднике выкопали. Жасмин купила. Утром посадила. Только не трогай деревья – могут упасть.
– Ты бы еще траву покрасила, – процедила я.
– Была такая мысль… – задумчиво ответила мама.
В общем, участок выглядел прекрасно. В углу, на мангале, горели угли. На столе стояла тарелка с нарезанными овощами и лавашом.
Будущий муж улыбался. У меня дергался левый глаз – реакция на стресс (о чем мой суженый пока, до свадьбы, не знал. Зачем ему нужна жена с тиком?). Поэтому я старалась пореже моргать и нацепила темные очки. Когда мама демонстрировала цветущий жасмин, который в это время года никак не мог цвести, из дома вышел Славик.
– А он что тут делает? – прошипела я.
– Забор помогает ставить, а что? – удивилась мама.
Будущий муж кивнул Славику и вроде бы продолжал улыбаться.
Славик пошел проверить степень готовности мангала.
Будущий муж с будущей тещей выпили вина, обсудили последние новости экономики, политики и положение на международной арене. Мама щебетала, будущий муж аккуратно резал огурчик на тарелке. Все шло прекрасно. Я сняла очки, поскольку нервный тик на глазу почти прошел.
Я сидела на качелях и вяло раскачивалась. Славик сосредоточенно ворошил в мангале угли.
– Вроде все нормально, – сказала я ему, когда он присел рядом.
– Еще не вечер, – ответил он.
– Помоги мне, – попросила я.
Славик пожал плечами. Мол, ты же знаешь Ольгу Ивановну.
И даже когда Славик выкладывал шампуры на мангал, все было прекрасно. Мама увидела соседского кота, который приходил к ней кормиться три раза в день, и бросила ему кусок колбасы. Муж умильно улыбался – будущая теща даже любит домашних животных и подкармливает бесхозных. Святая женщина. Он, к счастью, не видел, как мама пнула кота под дых ногой со словами «сволочь прожорливая». Собственно, кот к этому привык и никак не среагировал. Это был такой ежедневный ритуал – когда сначала ногой под дых, а потом колбасу на тарелку. После трапезы мама обычно сообщала коту: «Убью, скотина». И кот, счастливо мурлыкая, уходил по своим кошачьим делам. Но будущий муж и этого, по счастью, не услышал.
Славик пожарил шашлык, и мы сидели в беседке, чинно уплетая мясо. То есть мы со Славиком ели прямо так, откусывая с шампура, а будущий муж – из тарелки, приборами.
– Вкусно, – сказал будущий муж.
– Я его в мацони замочила, – ответила мама, – и соус томатный домашний. – Славик хмыкнул. Я улыбалась еще немного напряженно, но нервный тик почти прошел.
– Ольгуня, – послышалось из-за забора, – у тебя шашлыки, а ты не зовешь…
Мама сделала вид, что не услышала.
– Ольгуня! – опять раздалось из-за забора.
– Меня нет! – крикнула мама.
– Я иду-у! – крикнули из-за забора.
Через минуту на участке появился наш сосед дядя Петя – полковник КГБ в отставке.
– О, это по твоей части, либерал, – сказала мама будущему зятю, который поперхнулся огурцом.
– Ольгунь, ну, мы же договаривались, – капризно сказал бывший кагэбэшник.
– У меня вот видишь… зять… ну, почти зять… – сказала мама.
Кагэбэшник просканировал моего будущего мужа на предмет внешности и нахмурился.
– Еврей? – спросил он строго.
– По маме, – ответила за будущего мужа я.
– Значит, еврей… – протянул кагэбэшник. – Палестина, значит. Значит…
