пену, сделал небольшой глоток и передвинул кружку Бузе… Тот, выждав некоторое время, сделал свой глоток, после чего подвинул кружку Хряку и затянулся «Примой».
– Кайф, – отхлебнув, проговорил Шнырь, когда кружка вновь пришла к нему.
Буза и Хряк ничего не ответили, но по их лицам было видно, что они с этим согласны.
– Ну, чем богаты? – спросил Узякин Внучека и Собинова, когда те возвратились в кабинет начальника изолятора.
– Чем богаты, тем и рады, – ответил один Внучек не слишком любезно, потому что ничего интересного и нового он в информационную копилку «тройки» не внес. Он только что связался с начальником отделения, тот позвонил по оперсвязи в Н-ск, а там сообщили, что, по существу, уже было известно: осужденные захватили заложников. Кто они? Что представляют из себя заложники? Что толкнуло на этот шаг первых и в каком состоянии вторые? Не ответив на эти вопросы, нельзя было планировать мероприятия по освобождению.
Но Внучек напрасно злился на своих коллег. Коллеги Узякина и Собинова тоже ничем не помогли.
– Слушай, Кутузов, – бесцеремонно обратился к Собинову Узякин, – а ты куда звонил? В Н-ск, что ли?
– Да, – чистосердечно сознался Собинов.
– Ну ты даешь, что они в Н-ске за триста верст от Тараканино могут знать, тебе же советовали позвонить в Тараканино.
– Я звонил, но там все время идут короткие гудки…
– «Короткие гудки, короткие гудки», – передразнил его Узякин, – ну, КГБ, помогай коллеге… я знаю, у тебя везде свои люди…
– Пиши номер на бумаге, – сказал Внучек Собинову. Пока комбат искал ручку, Внучек набрал «07» и связался со старшей телефонисткой.
– Марина Владимировна, – сказал он, – помочь надо спецслужбам, срочненько номер в Тараканино… давай телефон… разговор за наш счет…
Собинов занимал телефон добрых двадцать минут. Он, что-то записывая на листке бумаги, переспрашивал командира роты охраны, опять что-то записывал. К концу разговора он основательно взмок от такой непривычной интеллектуальной работы…
– Ну, – сказал ему Узякин, когда тот положил трубку телефона на рычаг.
– Наливай, – словно не слыша Узякина, произнес комбат. Ему было приятно, что Узякин хоть как-то зависит от него, и хотелось оттянуть момент, когда преимущество в информированности утратится.
Михалыч поставил чашки на стол и разлил остывший чай.
– К чаю, к сожалению, ничего дать не могу, – сказал Михалыч, – даже «дунькина радость» сейчас дефицит, на отоварку не хватает…
– Да-а, – подколол его Узякин, – времена настали, даже в тюрьме стало плохо жить, докатились…
– А что вы имеете против тюрьмы, – обиделся Михалыч, – тюрьма как тюрьма, не хуже многих…
– Ну что ты, – продолжал язвить Узякин, подразнивая своего бывшего заместителя, – она одна из лучших…
– Так оно и есть, – вмешался Внучек, защищая Михалыча, с которым ему приходилось часто работать, и одновременно стараясь не задеть самолюбие Узякина, – я в своей жизни много тюрем видел и прямо скажу, у Михалыча здесь порядок, во всяком случае, никто не голодает.
Узякин и сам понимал, что говорил ерунду, зашел слишком далеко, и был благодарен Внучеку за вмешательство…
– Ладно, – сказал он, отодвигая чашку от себя, – Каминская тюрьма – лучшая тюрьма в мире… Так что нам скажет командир батальона?
Собинов взял в руки лист с записями и начал:
– Двое осужденных…
– Как двое? – перебил его Узякин.
Комбат бросил на начмила взгляд, одновременно и укоризненный, и терпеливый, и повторил:
– Двое осужденных: Сафонов, пятьдесят восьмого года рождения, статья 145, семь лет, и Клевало, шестидесятого года рождения, 144-я, пять лет, утром пришли в санчасть и захватили в качестве заложников фельдшера, женщину, которая пришла на прием, и сотрудника колонии.
– Должность и звание? – переспросил его Узякин, как будто это имело какое-то значение.
– Лейтенант, – ответил Собинов, – начальник производства… Захватчики забаррикадировались в санчасти и потребовали, чтобы им привели некоего Бузу, который сидел в ШИЗО…
– За что сел в ШИЗО Буза? – спросил Внучек. – Это может быть важно…
– Буза заварил большую кашу, стал бодаться со старым вором, Чубатым… Хозяин, конечно, знал об этом… Ему два медведя в одной берлоге не нужны, и он посадил за какую-то провинность Бузу в ШИЗО… Хозяину спокойней с Чубатым, тот не такой молодой и шустрый, как Буза…
– Во, – сказал Узякин и потер рукой об руку, – становится теплее…
– Теплее, но не совсем, – ответил комбат, – на освобождении Бузы они не остановились, а заявили, что хотят говорить с прокурором области.
– Не ниже… – съязвил Узякин.
– Да, – подтвердил комбат, – на счастье начальника колонии, в Каминске в командировке был заместитель прокурора области… Он вылетел вертолетом в Тараканино… Но там захватчики заявили, что прокурор им был нужен для того, чтобы ночью не перестреляли, и потребовали перевода в другую колонию либо в ближайший изолятор.
– Ага, – сказал Узякин, совсем тепло, значит, к нам… Значит, недаром собрались…
– В общих чертах понятно, – перебил Узякина Внучек, – теперь надо разобраться в распределении ролей в этой троице.
– Распределение обычное, – ответил комбат, посмотрев в свои записи, – Буза – голова, я даже думаю, что все это организовал он, а не Сафонов и Клевало. Сафонов – Хряк – солдат, бык. Клевало – Шнырь – парняга на побегушках, хотя тоже опасен: ткнуть заточкой много ума не надо…
– Арбузов, Арбузов, с вами будет говорить прокурор области, – хрипло кричал начальник колонии. Он был уже в шинели и шапке, из под которой виднелись седые виски.
Буза, отодвинув край шторки, смотрел вниз. Рядом с начальником стоял мужчина лет пятидесяти в норковой шапке и короткой дубленке. Сзади него – двое смуглых бойцов из роты охраны, вооруженные автоматами.
– Мне нужны доказательства! – закричал Буза в разбитую форточку.
– Я хочу с вами поговорить, – сказал мужчина в дубленке, – возможно один на один…
– Мне нужны доказательства!
– Доказательства чего? – не понял тот и обратился к начальнику колонии.
– Они не верят, что вы прокурор области…
– Я – заместитель прокурора, моя фамилия Клюев, – ответил мужчина в дубленке.
– Я не могу отпустить вас одного, – сказал начальник, а про себя подумал: «Если они и тебя захватят – мне конец».
– Ну почему же, – сказал приезжий, – если они дадут гарантии…
«Какие гарантии», – чуть было не вырвалось у начальника, и только присутствие высокого начальства остановило его от крутого ругательства.
– Как будем выходить из сложившейся ситуации? – спросил Клюев.
– Нужно встретиться на нейтральной территории… Договорились неожиданно быстро. Буза предупредил, что во время переговоров заточки будут приставлены к горлу заложников и что, если он через пять минут не вернется в санчасть, заложники будут убиты…
Через некоторое время в коридоре возле санчасти Буза встретился с представителем прокуратуры.
Мужчина в дубленке предъявил ему свое удостоверение. Буза проверил его, прочитал вслух фамилию и не стал ломаться, говорить, что они требовали прокурора, а им предоставили только зама, хотя такой вариант и прогнозировался.
– Мы пригласили вас, – начал Буза торжественно и настолько уверенно, что заму показалось, что они либо сто лет знакомы, либо зам у Бузы на посылках, – для того, чтобы оскорбленные начальники не