снял туфли, понимая, что придется нести их в руках. Алкоголь, который ему пришлось принять днем, отнюдь не уменьшил остроты его восприятия. Профессиональные навыки, взращенные Народно-освободительной армией, с годами не утратились: тень производит больше шума, чем он! Медленно пробирался он вдоль стены дома, пока не добрался до рубежа света, границы освещенного участка – бассейн. Сердце его билось ровно, совсем не чаще, чем обычно. Теперь Цю уже пересек Рубикон; если кто-нибудь вдруг наткнется на него здесь, вжавшегося спиной в стену, этому не подыщешь никаких приемлемых объяснений.
Маленькая полоска света, пробивавшегося сквозь штору в окне кабинета Саймона, манила его, как огонь маяка. Цю легко и бесшумно прошел остаток пути вдоль стены, зная, что теперь он уже попал в полосу света, разлитого светильниками по периметру бассейна.
Мэт раскрыл было рот, собираясь что-то сказать, но не проронил ни слова.
– Говори!
– Хорошо, мы уходим через полмесяца. А как же Диана?
– Ты имеешь в виду ее поездку в Китай?
– Да. Я знаю, что таково дополнение матери к завещанию и все такое, но…
– Дело в том, что мы обязаны исполнить последнее желание Джинни. Не могу сказать, что мне оно по душе, потому что как раз сейчас в Китае обстановка чрезвычайно нестабильная. Но последняя воля Джинни совершенно ясна, и Диана полна решимости ехать. И я считаю, что она должна поехать.
– Хорошо бы она не задержалась там. А ей что-нибудь известно о «Благоволении»?
– Абсолютно ничего! И так и должно продолжаться.
– Правильно. Хорошо. Мне было бы не по себе при мысли, что она отправилась в Китай с таким грузом в мыслях.
– Вот именно! Чем меньше людей…
Раздался мягкий стук в дверь, и из-за двери выглянула Диана.
– Можно?..
– Конечно же, радость моя! – Саймон вскочил на ноги. – Ты нормально себя чувствуешь? – спросил он, ведя ее к креслу. Она только кивнула в ответ и одарила своих родных широкой улыбкой, но поток слез было не так-то легко сдержать.
– Мне стало немного… одиноко там, наверху.
– Нам всем следует выпить, – сказал Мэт. – У тебя сегодня был ужасный день, воистину ужасный.
Она с благодарностью взглянула на него.
– Да и у тебя тоже.
Саймон отошел к бару с напитками, стоявшему у окна, что выходило на бассейн.
– Что будешь пить, Диана?
– Скотч, пожалуйста. Пополам с водой. И со льдом.
– Сынок, помоги мне, пожалуйста, принеси лед.
Цю потребовалось пять минут, чтобы пробраться вдоль участка стены между углом дома и окном. Наконец он прижался ухом к стеклу. Какое-то время из набора слов, произносимых в кабинете, ничего невозможно было разобрать. И Цю до боли в ухе прижался к стеклу.
Когда Мэт подошел к отцу, хлопотавшему у бара с напитками, Саймон сказал:
– Естественно, обо всем, что связано с «Благоволением», мы должны держать язык за зубами.
– Абсолютно верно.
– Если на континенте учуют хотя бы запах, они нам все испортят. Для этого используют любые средства.
– Что ты имеешь в виду?
– Включая вторжение. Воссоединение силой. – Саймон увидел выражение лица сына и покачал головой: – Я вовсе не шучу. Тебе тоже скотч?
– Э-э… пожалуйста.
Саймон поднял свой стакан и напомнил Мэту:
– Благоволение!
Пока они пили, Диана собрала все свое мужество и выдавила еще одну храбрую улыбку:
– За благоволение судьбы! – произнесла она. – Хотя я не…
Цю вслушивался в беседу за окном так внимательно, что услышал чьи-то шаги только тогда, когда они уже раздались в опасной близости. И лишь когда хриплый женский голос выкрикнул на кантонском диалекте: «Эй! Чем ты тут занимаешься?», а разговор в доме одновременно резко оборвался, Цю сообразил, что пора смываться как можно скорее.
Первым пришел в себя Мэт. Раздвинув шторы, он успел лишь заметить темный силуэт, убегавший вдоль бассейна по ступенькам, что вели вниз к пляжу. Затем в поле его зрения попала и служанка, уставившаяся в изумлении на незнакомца, и Мэт выругался. В следующую секунду он бросился к дверям, ведущим из кабинета на террасу. Он схватил служанку за руку.
– Кто это был?
– Я не знай. Выходить, смотреть один раза, он видеть мне, он бежать.
– Он? Это был мужчина?
Она закивала.
– Где он был? У окна?
– Да, да, да!
Мэт отпустил ее руку и помчался вперед, запоздало сообразив, что не захватил с собой фонарь. На полдороге по шаткой лестнице, спускавшейся зигзагом по склону, он остановился и прислушался. Во рту у него пересохло, колени дрожали: а вдруг у этого шпиона под окном есть оружие? Предположим, нож? Куда же он делся? Видит ли он Мэта сейчас? Почему вокруг такая тишина? Ниже, где-то на пляже или в том направлении, чьи-то ступни вдруг зашуршали по гравию. Мэт затаил дыхание и весь подобрался. С пляжа не было иного выхода, как морем. Может быть, шпиона ждет лодка… Ночь безлунная… Мэт безуспешно вглядывался в темноту.
Если он побежит за подкреплением, непрошеный гость может улизнуть. А если преследовать его, то можно самому оказаться в ловушке. Знать бы, насколько безвыходным считает его будущая жертва свое положение. Что ей грозит в случае поимки? Он вновь стал спускаться по лестнице, но на этот раз уже медленнее, останавливаясь и прислушиваясь после каждого шага. Скрежет камней больше не повторялся. Не было слышно ни гула постороннего лодочного мотора, ни скрипа весел. Неужели незнакомец уплыл? А может, сидит где-нибудь и выжидает? Вот Мэт добрался до последней ступеньки. Когда его подошва коснулась галечника, он носком ботинка вдруг ощутил что-то довольно мягкое. Наклонился, но до того, как сумел разглядеть находку, волна слизнула это нечто и потащила в воду. Мэт выпрямился. Он с детства знал каждый уголок этого пляжа; даже во тьме берег не таил никаких загадок для юноши. Узкий, выгнутый полумесяцем каменный пояс, дамба, выступы покрытых водорослями глыб по обоим концам этой прибрежной полоски. Но шпиону-то не должно быть так же хорошо известно местоположение. Для него все должно представлять потенциальный источник шума или предательское препятствие, о которое можно споткнуться, а значит, угодить в руки противника.
Мэт решил пройтись вдоль воды. Но куда? Вправо или влево. Несмотря на бившую его дрожь, он услышал топот ног. Не успел он развернуться, как чья-то голова врезалась ему в бок. У него перехватило дыхание, и он полетел на землю. Когда он падал на дюну, чьи-то сильные руки ухватились за его лодыжки и резко толкнули на мелководье. Мэт забарахтался, наглотавшись соленой воды. Он постепенно добрался до суши, балансируя на камнях. К тому времени, как он выбрался и, помотав головой, избавился от воды в ушах, все, что он мог слышать, был шум шагов, удалявшихся вверх по деревянной лестнице. Когда наконец он вернулся на террасу, она была пуста. Саймон и Диана встретили его в коридоре, ведущем в кабинет.
– Вы его видели? Он вернулся…
– Мы слышали шаги… Боже мой! Ты весь промок!
– Я в порядке, папа, – не переставая дрожать, ответил Мэт. – Мне нужно полотенце. О мой Бог, мне вдруг стало так холодно! Вы звонили в полицию?
– Да. Питер Рид будет здесь с минуты на минуту.
Мэту неожиданно пришла в голову мысль:
