Беньовский шагал к ним, задумчиво теребя ус.
– Здравствуйте, мальчишки! Доктор посоветовал мне поискать вас здесь. – Он разглядывал их с высоты своего роста. – Я все думаю, нет ли у вас желания пойти со мной и помочь мне кое в чем.
– Сейчас? – с готовностью откликнулись оба и потянулись за своей одеждой.
– Нынешней ночью. Но это опасно. Вас это не смущает?
– Ничуть! – воскликнул Том.
– Доктор говорит, что ты, Оуэн, родился в горах и знаешь горы, как… гм… как это говорится?.. Будто свои десять пальцев. Так?
– Мне хорошо знакома другая часть этих гор, – отвечал Оуэн. – Но и здесь мы много исходили за последние недели. Так что, думаю, я не заблужусь.
– Хорошо! – Беньовский с минуту что-то обдумывал. – Смог бы ты ночью, в темноте, провести отряд вместе с лошадьми от Майклчерч напрямик через горы?
– Опасно. Почти весь путь – без дороги. И потом, не миновать одного или двух обрывов…
– Да, это опасное предприятие, – прервал его Беньовский с улыбкой. – Но ведь в нашем деле приходится идти на риск. Возьмешься?
– Конечно, возьмусь. Я просто так говорил.
– Хорошо. Том тоже пойдет? Мы выйдем после заката, так что советую поспать, если можете.
Озадачив мальчишек еще больше, он зашагал прочь.
Легко сказать «поспите»! Оба были настолько взбудоражены предстоящим ночным походом, что весь остаток дня провели в разговорах и догадках, куда и зачем собирается Беньовский со своими людьми.
После ужина, когда солнце скрылось за грядою западных вершин, Таппер, Беньовский, Пью и еще один из группы вышли во двор. Гонт в последний момент вспомнил, что у него срочное дело в Абергавенни, и ушел. Впрочем, в трусости его никто не заподозрил – бывший моряк уже не раз показал себя в трудных переделках.
– Это вам. Может понадобиться. – Беньовский протянул Оуэну и Тому пистолеты, пули и порох. – Пользоваться умеете?
– Пожалуй, – ответил Том. – А где лошади?
– Лошади будут, когда пойдем обратно, Все в сборе? Двинулись!
Оуэн шел впереди, а мужчины – следом, прилаживаясь к его шагу. Тропинка сначала вела по крутому восточному склону. Взойдя на вершину, Оуэн предупредил:
– Сейчас свернем влево и пойдем по самой вершине, над обрывом. Осторожнее. Трава сейчас сухая, за нее не удержишься.
Идти было трудно даже в сумерках, а как же ночью, в полной темноте? Да еще с лошадьми? Том не мог отделаться от назойливых вопросов.
Но Оуэн уверенно шагал вперед, не произнося ни слова и даже не прислушиваясь к тихому разговору товарищей за спиной; он изо всех сил старался запомнить дорогу.
Вот здесь – родничок, там – белый валун, тут – песчаный оползень, его надо обойти… Порой он останавливался и оглядывал пройденный путь.
– Ведь когда идешь обратно, – объяснял он, – дорога кажется совсем другой.
– Будь внимателен, Оуэн, и делай, как знаешь, – подбодрил его Таппер. – Сегодня многое зависит от тебя.
Уже стемнело, а луна, как на грех, еще не вышла, когда они достигли Ольчон Валли и свернули направо. Тропинка привела их к водопаду; здесь они оставили тропу и пошли без дороги: им предстояло обойти несколько ферм, расположенных поблизости. Идти приходилось как можно тише, чтобы не разбудить собак.
– Не то чтобы этот народ плохо к нам относился, но все же пусть они знают поменьше, – сказал Таппер.
Вскоре они опять взяли влево, перевалили через Черный Холм, затем еще миля по лугам и оврагам, и вот они уже на большой дороге. Внизу бежит горная река Монноу – слышно, как она клокочет и бурлит в темноте, а скоро, по приметам Таппера, должен показаться мост, ведущий к небольшой роще на противоположной стороне. Так оно и есть! Они перешли реку, достигли деревьев и здесь остановились.
В рощице и должна состояться встреча. Не прошло и получаса, как по дороге зазвенели копыта, послышались шаги возницы.
Пью свистнул, и в ответ также раздался свист. Чартисты вышли на дорогу и приветствовали незнакомца.
– Сколько?
– Шесть.
– Хорошо. Мы оставим два ящика под мостом – для ваших ребят.
– Правильно! Мы заберем их завтра ночью.
– А лошадей вернем в субботу, когда встретимся в Абергавенни.
– Доброй ночи!
– Доброй ночи, товарищ!
