принялся покрывать лицо легкими, как перышко, поцелуями…
А потом неожиданно откинулся на подушку и заснул.
Я быстро высвободилась и соскользнула с кровати. И вовремя: вошла Бейра. Зайди она несколькими мгновениями раньше, как бы я объяснила, что целует граф не меня, а таинственную Тею?
Следующие несколько дней прошли спокойно. Графу становилось то лучше, то хуже. Но он так и не узнавал окружающих. Меня принимал то ли за прислугу, то ли за бедную родственницу.
Платья мне меняли почти каждый день. Недорогие, но новые и красивые. Обязанности мои состояли в том, чтобы подавать его светлости лекарство, разделять трапезу да еще читать книги. Та, первая, с голыми мужчинами и женщинами, лежала на столе. Больше он, к счастью, к ней не обращался.
Сегодня я читала вслух какую-то слезливую мелодраму. Как всегда, сидела на кровати рядом с ним. И не сразу обратила внимание, что графу опять стало плохо. Он лежал бледный, а лицо покрывал пот. Я испугалась и хотела позвать знахарку. Но поздно. Волосы мои оказались в руке графа. Выдернуть их было довольно проблематично.
Граф прошептал:
— Тея, почему ты приходишь так редко?
Мужчина с силой прижал меня к себе.
— Любимая, — он провел пальцами по моим губам, — какая ты красивая.
Меня сковали страх и неловкость. А по лицу его светлости разлилась глубокая нежность. Он впился поцелуем мне в губы. Потом перешел на глаза, шею, перебирал рукой мои волосы.
Я вдруг почувствовала, что тело принимает его ласки, которые предназначены другой. Захотелось ответить на его поцелуи. Я поняла, что надо поскорее остановиться, и в панике начала искать выход из этого положения.
— Почему ты всегда стремишься убежать, Тея?
— Граф, я не Тея!
Он прижал мою голову к своей груди:
— Твои волосы белы, как снег.
Что-то кольнуло мое сердце. Кажется, я жаждала услышать что-то типа «ярки, как пламя». Положение становилось все опаснее. Я рванулась, скатилась с кровати, крикнула Бейру и умчалась к себе.
В своей комнате я упала на постель. Меня трясло от страха. И боялась я не его, а себя. Я поняла, что мне приятно чувствовать себя Теей. Получать причитающиеся ей ласки и поцелуи. Я злилась на то, что позволила подобные чувства. Было обидно, что ни один мужчина не говорил мне таких слов, не целовал так нежно. Я совсем забыла, что недавно сама вела себя как еж, выпуская в ответ на заботу иголки.
Успокаивало лишь то, что граф ничего не помнит. Буду при встречах с ним сохранять спокойствие и равнодушие. Ведь целовал-то он не меня, а Тею.
На следующий день я никак не могла заставить себя перешагнуть порог графской спальни. Потом все-таки сумела сделать над собой усилие. Мне показалось, что хозяин замка смотрит на меня с каким-то любопытством. Я почувствовала, что краснею, и в который раз прокляла это свойство моей кожи. Вдруг голос графа стал холодным и надменным:
— Что тебя смущает? В этот раз я, кажется, полностью одет.
От возмущения я покраснела еще больше. Мог бы для приличия и не напоминать.
Этот день я провела с ним вместе. Граф гулял по замку, опираясь на мое плечо. Плечо болело, но я молчала. Скорей бы уж он выздоровел, и пусть будет что будет.
А потом графу опять стало хуже, он слег в кровать, и я снова стала превращаться в Тею. За эти дни я сделала вывод: к Юльке или, как меня теперь зовут, Элине, граф был безразличен. И совсем иное, когда я становилась таинственной Теей. Я уже сама ждала эти моменты, сидя с ним рядом и читая книги. Причем до такой степени, что не понимала, о чем читаю.
Ожидания не обманули и в этот раз. Граф стремительно обернулся ко мне и придавил к постели своим телом. Он начал целовать меня бешено и неистово. И шептал между поцелуями:
— Тея, любимая!
Я лежала и почти не дышала. Боялась открыть глаза. Нужно было прекратить это, но сил сопротивляться искушению не было.
Мэтт вдруг потребовал:
— Скажи, что ты Тея. Иной раз я не верю, что ты со мной.
Проще было бы признаться, что я не она. Но, к своему стыду, я не смогла произнести это. Губы и руки графа манили в какой-то омут и обещали блаженство. Я ничего не могла с собой поделать и только ждала, чтоб неизбежное случилось. Будь что будет.
Я обняла его за шею, немного подалась вперед, выгнув спину, чтоб он смог крепче прижать меня к себе. Из горла вырвался хриплый стон:
— Я Тея.
Пальцы графа коснулись моей груди. Он судорожно вздохнул. И тут меня охватил ужас: что я делаю? Граф дарит любовь не мне, а другой женщине. Про Элину он даже не догадывается. Я изо всех сил уперлась руками ему в грудь и открыла глаза. Думаю, в них плескался страх.
Граф резко оттолкнул меня и перекатился на свою половину постели. Мне показалось, что он пробормотал:
— Ли, уходи немедленно.
Второй раз предлагать было не нужно. Я вскочила и умчалась к себе. А там дала волю слезам. Проплакалась. Успокоилась. Снова все обдумала и вновь залилась слезами. До меня вдруг дошло, что меня опять отверг мужчина! Даже в качестве Теи. Я закусила подушку, пытаясь сдержать вой. Похоже, мне один путь — в монастырь. Кстати, надо узнать, существуют ли подобные заведения в этом мире?
Потом я вспомнила: кажется, граф сказал «Ли»? Нет, это мне с испугу померещилось. Эти превращения в Тею не доведут меня до добра. Тело мое все больше и больше подчинялось графу. Я желала его поцелуев и его объятий.
Утром я вошла в комнату больного. Граф еще спал. Я тихонько села на стул рядом с ним. Внезапно меня захлестнула жалость. Я хотела осторожно коснуться его повязки, но тут Мэтт проснулся и перехватил мою руку:
— Сеньорита Элина?!! Как вы здесь оказались?
Ну вот и конец. Скоро не будет ни Элины, ни Теи. Граф сверлил меня холодным, оскорбленным взором. Я продолжала молчать. Не дождавшись ответа, он спросил:
— Сколько времени вы находитесь в замке?
— Три недели.
— Это уже хорошо. Раз за такой срок не успели прикончить, значит, еще поживу.
Я встретилась с его жестким, злым взглядом.
— Надо наказать слуг, что оставляли меня наедине с вами.
Я по привычке взглянула на то место, где лежала плеть. Пересохло во рту и перехватило дыхание.
— Ваша светлость, меня привез сюда сеньор Ягуар. А вы сами приказали ухаживать за вами. И я не думала вас убивать. Простите, что вела себя глупо: не поняла, что вы меня спасли, а не купили. Делайте со мной что хотите, я готова искупить вину. А слуг не трогайте, они ни в чем не виноваты.
Я стремительно отвернулась и шагнула к двери.
Меня остановил презрительный голос:
— Сеньорита, я не разрешил уходить. А что с вами делать — еще решу.
Мне вдруг стало все равно. Нельзя бояться всю жизнь.
— Да делайте что угодно. Хотите — убейте, хотите — изуродуйте. Здесь ваша власть и ваша сила.
Голос его светлости стал совсем ледяным:
— Вы все правильно поняли. Власть в этом замке моя.
Потом граф насмешливо сказал:
