услышав о том, что его друг скоро станет законным супругом Беллы, аж в лице переменился и стал всякую чепуху пороть…
Вроде того, что Белла использует Африкана, что она из провинции, а все провинциалки рвутся в Москву, что Африкану не надо расписываться, а лучше просто так сожительствовать с Беллой и т. д. и т. п. Африкан на друга ничуть не обиделся за эти слова. В сущности, Валеев озвучивал мнение общества, но на общество Африкану было глубоко наплевать. Когда Валеев спросил, почему Африкан решил столь скоропалительно жениться именно на Белле, тот пошутил: «Ну я же не дурак, я, как драматург, не могу упустить девушку, которая прочитала всю классическую литературу!»
…Африкан скинул сандалии в прихожей и заорал:
– Белла! Собирайся, через два часа нам надо быть в загсе! Белла!
Но она не отозвалась. Африкан заглянул в ванную. Обошел квартиру… Никого. Может, вышла куда-то ненадолго? В магазин, например… Позвонить ей на сотовый? А сотовый-то ее погиб вчера! Придется новый покупать. Африкан зашел в комнату Беллы – шкаф был распахнут, ворох одежды валялся на полу, на подоконнике – ее керамические поделки… «Н-да. Наверное, паникует перед свадьбой. Точно, в магазин побежала. Опять скажет, что ей нечего надеть!» – усмехнулся Африкан. Он свою Вишенку знал наизусть.
Вчера они проговорили с Беллой целый вечер – о том, как станут жить дальше. Оба – он и она – были потрясены взрывом газа в мастерских (к счастью, никто не пострадал!), говорили о семье брата, о пожаре в ночном клубе… О том, что, конечно, всего не предугадаешь – ведь неизвестно, в каком месте кирпич на голову может свалиться. Москва не хуже других городов, и в деревне корова может забодать, но… Москва все-таки опаснее. Потом вспомнили и о том еще, что теперь Белле придется искать новое помещение под мастерскую.
И Африкан тогда предложил переселиться за город. А что, он давно мечтал о даче. «Ты? – удивилась Белла. – Не ври! Ты всегда говорил, что Подмосковье ужасно и добираться до киностудии будет неудобно…» – «Так я же раз в сто лет на эту киностудию езжу! Только когда подписать что-то надо… Я им все по электронной почте посылаю. И вообще, мы будем приезжать в Москву днем, когда пробок нет… И домик выберем приличный, и пейзаж красивый! Я там стану писать сценарии, ты – лепить… Вместе, рядом, как голубки какие! И я накормлен, и ты у меня на виду, я не переживаю за тебя…» – «Накормлен! – засмеялась Белла. – Ты что, ребенок?» – «Вот, о детях ты заговорила… Не в городе же их растить, правда?»
Африкан шутил, он о детях и не думал даже, он просто хотел уговорить Беллу на переселение, но она так мило засмущалась после этих слов…
«А танцевальная студия? Ты обещал научиться танцевать со мной аргентинское танго!» – напомнила Белла.
«Обещал, да. И буду танцевать! Я думаю, студия танцев не одна, найдем еще, поближе к нашему домику в деревне, необязательно в центр города мотаться!»
Они говорили и говорили вчера – лихорадочно, перебивая друг друга, то и дело целуясь, обнимаясь – крепко, судорожно…
Африкан вспомнил все это и улыбнулся. Беспорядок в комнате Беллы ничуть его не смутил. Ему вообще было глубоко наплевать на порядок. Лишь бы она, Белла, была рядом…
Африкан зашел в кабинет (требовалось взять паспорта) и вдруг увидел на своем рабочем столе большой конверт. На конверте было написано крупными печатными буквами: «Африкану». «Чего это она придумала?» – удивился Африкан.
Он взял конверт в руки, достал из него лист бумаги, исписанный тоже крупным, немного детским, смешным почерком Беллы.
«
– Что это за бред такой? – вслух произнес Африкан, и листок в его руках задрожал. – Она что, спятила?
Он побежал в ее комнату, растерянно огляделся. Сунулся опять в ее шкаф. Платья, брючки, туфельки, повсюду бижутерия…
Африкан принялся перебирать одежду Беллы, словно ища чего-то. Ища то, что Белла могла скрывать от него. Но никаких других записок, документов, подозрительных предметов не было. Только одежда.
Некоторое время Африкан стоял молча, оцепенев. Он все еще не мог поверить в то, что Белла сбежала от него. Не может быть! Почему?
«Потому что ты – дурак, – наконец пошевелился он. – Развесил уши, лопух… Поверил в то, что она тебя любит! А ей только Москва была нужна! А потом она увидела, что она такое, Москва эта, и струхнула… Впрочем, нет, нет, дело не только в этом. Она ведь не совсем притворщица, Белла. Испугалась свадьбы. Обычно мужики сбегают из-под венца, а тут – девушка… Сбежавшая невеста! Но это как раз и говорит о том, что она меня не любит. Честная потому что! И это отвратительно, потому что ничего нельзя делать вполовину… Она еще хуже Зины! В тысячу раз!»
– Гадина… – растерянно произнес Африкан. – Какая же ты гадина, Вишенка… Будь ты проклята. Проклята. Проклята!
Он подошел к барному шкафчику и достал оттуда бутылку коньяка, ища рюмку еще, вернее – бокал… Первым попался под руку «флют» – для шампанского. А, плевать, какая разница, из чего пить!
Африкан плеснул в бокал коньяка.
Всю дорогу, пока ехали в поезде, они молчали, почти не переговаривались. Тимур читал газеты, Белла лежала на верхней полке, сложив руки на груди, и смотрела в потолок.
Ни мыслей, ни чувств. Полное безразличие. Есть Белла совершенно не хотела, лишь изредка слезала вниз и просила проводницу принести чаю.
– Бутерброд хочешь? – не поднимая глаз от газеты, рассеянно спрашивал Тимур.
– Нет, – отвечала Белла.
Вот и все разговоры.
Тимур не следил за ней, не бегал следом, когда она выходила из купе. И в этом его напускном безразличии читался вызов: сбежишь – уничтожу всех, кого любишь.
– В Михальске останешься, будешь жить у тетки, – в конце второго дня снова заговорил Тимур. – А я – в Томск, за Люсей. Вернусь за тобой с ней, втроем поедем в Иргу. Поняла?
Белла кивнула.
В Михальске она сошла с поезда и сразу же с вокзала побрела к тете Рае.
– …Белла, детка! Милая моя, родная! Самая золотая девочка на свете! Самая любимая… – распахнула дверь тетя Рая – все с тем же сложным накладным шиньоном на голове. – Куда же ты пропала? Мы тут места не находили!
Тетка бросилась Белле на шею. Девушка заставила себя улыбнуться, тоже обняла тетку, похлопала ее по спине:
– Теть Рай, как Анжела, не знаешь?
– Ничего так. Была у меня, неделю или две после того, как ты с вокзала мне позвонила.
– Что, мост починили?
– Какой там! На лодках люди ездят. Новый мост строят, но, говорят, раньше следующей весны не управятся! Вот беда тоже… – вздохнула тетя Рая.
– Анжела, Анжела-то как? – с беспокойством переспросила Белла.
– Я ж говорю – ничего так. Здорова, тьфу-тьфу-тьфу, в этом плане с ней все в порядке. Думала, что ты у меня. А тебя тут нет! А когда я ей сказала, что ты в Москву за иродом этим поехала, за Генкой, она аж в лице переменилась. Потом говорит: «А ведь найдет Белла Генку, точно. Белла, она пробивная». Нашла ирода-то, а? – с живым любопытством спросила тетка.
– Нет. Он ведь жулик, а жулики умеют скрываться, – покачала головой Белла. Она решила не говорить
