немного ревновала его к Белле – смотрела на нее слишком придирчиво, нахально. Тетя Рая тоже участвовала в разговоре, Белла лишь изредка вставляла слово. О матери Люся забыла моментально – словно ее и не существовало вовсе.
Белла улучила момент и отозвала в сторону Люсю:
– Ты почему с матерью не хочешь встречаться?
– Да я хочу, хочу, но мне некогда… – оскалилась Люся.
– Это твоя мать, – упрямо произнесла Белла.
– Ну и что? – Улыбка у Люси стала совсем хищной. – Вы вот ничего не знаете… А мне неинтересно с матерью, понимаете?
– Я ничего не понимаю, – мрачно сказала Белла. И продолжила яростно, жестко: – Но настанет день, когда и тебя предадут твои дети. Тоже уйдут, смеясь, – туда, где им удобней. Помни, девочка, все возвращается.
Люся, судя по выражению лица, собралась в ответ нахамить Белле, но оглянулась в сторону отца – тот беседовал с тетей Раей в соседней комнате. И, видимо, сообразила, что отец разозлится, если услышит, как она хамит Белле.
– Что вы хотите? – повернувшись к Белле, недовольно спросила Люся.
– Скажи отцу, что хочешь пожить у матери – неделю, две. Поняла? – тоже хищно оскалившись, ответила Белла, глядя девочке прямо в глаза.
– Поняла… – опустив голову, недовольно, кисло промямлила Люся.
На другой берег Ирги Тимур с Беллой переправлялись на моторной лодке, нанятой для того Тимуром. Люся осталась в Михальске, с матерью. Когда Люся заявила о своем желании отцу, Тимур сморщился, но возражать не стал.
…Строители возводили новый мост, но не на прежнем месте, а чуть дальше – там гудели экскаваторы, росли бетонные опоры – мощные, не в пример прежним, но именно эта основательность и давала повод подозревать, что строительство закончится еще очень не скоро.
Ирга – река – текла тихо, спокойно, лениво… А ведь так бесилась во время весеннего половодья! Теперь и не узнать ее.
Лодка, в которой сидели Тимур и Белла, стремительно неслась по воде, слегка подпрыгивая.
Тимур вдруг повернулся к девушке и крикнул, стараясь перекричать рев мотора:
– А не много ли ты на себя берешь, милая?
– Ты о чем? – крикнула в ответ Белла.
– Много ты знаешь о нашей с Люсей жизни…
– Твоя Люся – гитлерюгенд какой-то! – дерзко возразила Белла.
Тимур побледнел от этих слов. Метнул на Беллу ледяной взгляд и, не ответив, отвернулся.
Через несколько минут они уже высаживались на другом берегу. Тимур проводил Беллу до ее улицы, сказал на прощание неприязненно, с намеком:
– Ты это… Не пропадай, поняла?
– Я никуда больше не денусь, не волнуйся, – съязвила Белла.
Она понимала, что играет с огнем, но уже не могла остановиться. «А что, молчать мне теперь?!» Формально Белла во всем подчинялась Тимуру, но становиться совсем уж его рабыней она не хотела.
…Вот и дом родной.
– Белла! – через двор, навстречу сестре, бежала Анжела – пополневшая, с уже заметным животиком.
– Анжела… – Из глаз у Беллы брызнули слезы, и она заревела в голос.
– Жива, здорова… А худющая! – Анжела тоже заревела.
Сестры обнялись, расцеловались.
– Я так волновалась, так волновалась… И ведь даже обратного адреса не сообщила! А вдруг, думаю, похитили ее… – сбивчиво забормотала старшая сестра. – Такие ужасы в голову лезли… И Тимур еще пропал!
– Анжелочка, все в порядке! Я чудесно провела время!
«Дура! Что я ей говорю! Чудесно провела время… Я ведь свою жизнь и судьбу нашла… И потеряла – навсегда!» Вспомнив об Африкане, Белла разревелась еще сильнее. Пожалуй, только сейчас она осознала, что больше не увидит его. Никогда.
– А… Гена? А Тимур где?
– Гену не нашла, – соврала Белла. – А с Тимуром мы вместе вернулись…
– Так вы с Тимуром в Москве все это время были? Я так и думала! – Анжела отстранилась, потрясенно оглядела Беллу. Улыбнулась хитро: – А ты… Теперь я все понимаю!
– Ну, типа того, – улыбаясь одними губами, ответила девушка.
– Что же мы тут стоим… Давай в дом. Я тебя накормлю… Ох, худющая же! Но красивая, такая красивая! – с нежностью и восторгом воскликнула Анжела.
О Гене больше не вспоминали. Видно, за это время Анжела успела смириться с тем, что больше не увидит коварного своего жениха. Зато она так и рвалась обсуждать отношения Тимура и Беллы, а сестра решительно не желала говорить на эту тему.
– Скоро свадьба? Слушай, пусть хоть у вас все хорошо будет! – щебетала Анжела.
– Ой, ладно, потом… Ты-то как?
– Шевелиться стал. Буквально на днях… Сейчас спит, наверное! – Анжела с нежностью посмотрела на свой живот. – Ох, зайка мой любимый… Я не знаю, кто будет, но все равно уже успела кой-чего нашить…
– Покажи! А мне сошьешь? Платье такое, простое, ситцевое…
– А в Москве чего обновок не купила?
– Дорого!
– Да-а… это точно. Обязательно сошью, – радостно обещала Анжела.
О будущем ребенке Анжела говорила много и охотно, поэтому Белла спрашивала только о нем, отвлекала сестру от разговоров о Тимуре…
«И что, неужели он может причинить вред моей сестре? – ежась, подумала Белла. – Нет, не может быть… Это же каким злодеем надо быть!»
– Анжелка, а что нового в поселке? – уже ближе к вечеру спросила Белла.
– Чего? Да все по-старому… Ой, совсем забыла! – расстроенно всплеснула полными руками Анжела. – У Сашка мать умерла! Хоронить на днях будут.
– Бедный Сашок!
Сестры еще поговорили, потом разошлись по комнатам.
Оставшись одна, Белла долго не могла уснуть, ворочалась в постели. Она думала только об Африкане. «А может, он поедет за мной? Вдруг? Даже страшно представить, что тогда придумает Тимур! Хотя нет, Африкан не станет меня искать… Я ему такое письмо написала, что не поедет… И потом, Африкан не в курсе, где я живу. У него нет моего адреса. Помнит ли он название поселка? Наверняка забыл… Уж кто-кто, а я Африкана знаю! Он сейчас пьет. И проклинает меня…»
«Я сделал это. Я своего добился! – с мрачной гордостью подумал Тимур, заходя во двор своей автомастерской. – Я хотел найти Беллу – и я ее нашел. Я хотел вернуть ее в Иргу – и я ее вернул…»
О том, что он хотел получить еще и любовь Беллы, Тимур старался не думать. Он столько раз представлял, как обнимет девушку, прижмет к себе… Возьмет ее наконец. Столько снов успел насмотреться, от которых просыпался с коротким глухим криком, со стыдом («Ну вот, опять… Мальчик я, что ли!»), что теперь все эти мечты и эротические фантазии казались ему отвратительными. Мерзкими. Погаными.
Потому что Белла все то время, что он искал ее, мечтал о встрече с ней, занималась любовью с другим человеком. Он, Тимур, не ел, не пил, не спал, мучимый лишь одним желанием – найти Беллу, а она в это время кричала от страсти в объятиях другого. Да, именно кричала и извивалась от похоти… А как иначе-то? Тимур же собственными глазами видел у Дома художника, как Белла висела на том, другом, – как они целовались-обжимались… Поэтому нетрудно было дорисовать, закончить эту картинку, представить продолжение этих объятий – уже за закрытыми дверями квартиры Дениса Африканова.
