Это был охранник.
Его главной задачей был постоянный контроль местности, чтобы никто не подобрался, не подкрался, не разнюхал, чем они тут занимаются.
Мужчина (при рождении мать назвала его Николаем) умом понимал, что никаких чужих-посторонних тут быть не может. Ни представителей власти, ни батальонов МВД, ни прочих силовых структур.
Не может, и все тут! С какой тоски их бы сюда занесло?..
Дачников тоже нет – эти все ближе к большим городам жмутся, невыгодно им так далеко на огороды ездить. Есть только аборигены, спившиеся оборванцы, но их за людей можно не считать. И вообще их можно не опасаться. Они, как животные, инстинктивно чувствовали, что можно делать, а что нельзя. Куда можно ломиться, а куда – нет.
Если бы появился кто из местных, он бы задницей почувствовал, что здесь серьезные люди занимаются серьезным делом, и мигом бы ретировался. Спившиеся, тупые, но с инстинктами у них все в порядке!
Так что, по большому счету, охраннику Николаю в этой глухомани волноваться было не о чем.
Стой себе, кутайся в плащ-палатку, покуривай отсыревшую папироску и в ус не дуй. Чужие не придут, своих бояться нечего.
Даже если представить самый крайний, самый невероятный вариант – появление участкового на раздолбанном мотоцикле, и то переживать не из-за чего. Сунул блюстителю порядка купюру, похлопал по плечу, и он, милый, с благодарностью отчалит. Поедет дальше, будет расхитителей социалистической... пардон, капиталистической собственности ловить. Тех, кто коровники по бревнам растаскивает...
Словом, Николаю, по здравом размышлении, волноваться было не о чем.
Но он был слишком хорошим охранником. Вопрос профессиональной чести, так сказать... Служил не за копейки, да и такому человеку служил, что нельзя было даже на минуту расслабиться.
А вдруг?
Николай докурил, зорко поглядывая по сторонам, затем вдавил окурок в мягкую черную землю и пошел вдоль своего периметра. Внутри периметра – поляна, на поляне, под широким навесом, – босс, серьезным делом занимается. С другой стороны за порядком следит напарник.
Рядом с навесом – палатка, в ней ребята отдыхают. Счастливые... Хотя, с другой стороны, когда работать им час придет – не позавидуешь. Когда много платят, много и спрашивают.
Земля чавкала под ногами, сапоги утопали в ней глубоко, по самую щиколотку. Места здесь противные – одни болота вокруг. А уж комарья...
Сквозь мокрую листву блестели стволы деревьев.
Лягушка скакнула вперед.
Николай отбросил ее мыском сапога – неприятная тварь.
Вдруг показалось, что там, за серебристой пеленой, что-то мелькнуло. Какое-то движение!
Он мгновенно напрягся, сделал вид, что снова собирается закурить, а сам краем глаза стал следить. Шелестел нудно дождь, зудели под листьями комары...
Скорее всего, показалось.
Он зашагал дальше и скоро оказался в самой близкой к навесу точке.
Николаю с его позиции было видно, как работает босс.
Стояли столы, на них – куча аппаратуры, гудела неподалеку переносная электростанция. Стрекотал принтер, из которого медленно выползал бумажный лист.
Рядом с боссом суетился Доцент. Его все так называли. Смешной, плешивый, в дурацких очках. И, что самое интересное, он действительно был доцентом. Смирнов Петр Кириллович, доцент и кандидат. Этих самых... археологических наук.
– Вот посмотрите сюда, Мирон... – наигранно солидным голосом произнес Доцент и ткнул пальчиком в экран. – Вот видите – здесь, здесь и здесь...
– Да вижу, не слепой, – спокойно ответил босс, Мирон то есть. Он и выглядел настоящим боссом – седой, полный, серьезный, в дорогом спортивном костюме. – Ну и что?
– Явно искусственные возвышенности. Если искать курган, то начинать надо именно с этих трех точек.
– М-да... Не слишком удобное место, – без всякого энтузиазма произнес Мирон. – Как копать-то будем... А что радары показывают?
Доцент быстро сунул под нос боссу распечатку.
Мирон склонился над ней, нахмурился.
Николай убедился в том, что с этой стороны все спокойно, махнул издалека напарнику и медленно зашагал назад, утопая по щиколотку в вязкой земле.
Большая поляна.
Лагерь. Навес. Палатка. Джипы – капотами друг к другу, словно два огромных животных обнюхивают друг друга. Еще какая-то техника – не разглядеть, поскольку сверху наброшен брезент камуфлирующей расцветки. Двое громил ходят по кругу, один смолит без остановки...
Егор, пригнувшись, пополз вперед – очень хотелось понять, кто эти люди, чего им тут надо. Еще когда он увидел на дороге глубокие следы шин, то понял – кто-то серьезный прибыл в их края.
Можно было, конечно, предположить, что это очередные отдыхающие, решившие полюбоваться красотами Ищеева озера... Но нет, отпечатки шин вели в лес – туда, куда ни один нормальный человек не поедет. Жарить шашлыки в глухом лесу, среди комарья?!
Может, это бандюганы, решившие расправиться с кем-то неугодным? Самое место для этого... Пулю в затылок, тело в землю – никто никогда не отыщет его!
Без остановки лил дождь. Кроссовки скользили на мокрой траве. Чертыхаясь, Егор пошел по следу шин и наконец наткнулся на лагерь.
...Егор достал из рюкзака бинокль (настоящий «Карл Цейсс», между прочим! Кучу денег за него отвалил...), навел на резкость.
И сразу увидел Мирона.
Тот с каким-то очкастым шибздиком сидел у открытого ноутбука: что-то серьезно обсуждали, тыча пальцами в экран.
«Мирон... Так и знал! Все пропало... Куда мы с Никитоном против Мирона! – горестно подумал Егор. – Теперь все насмарку – это лето, возня с фресками... Покупка нового металлоискателя... И время, и деньги – все насмарку!»
Егор, пригнувшись, подполз еще ближе.
Охранник – ближний, тот самый, который смолил без перерыва, – кажется, даже не подозревал, что за ним следят. Зевал, курил, отмахивался от комаров, кутался в тяжелый плащ...
Егор снова навел бинокль на Мирона, пытаясь прочитать по губам, что тот говорит. Дождь заливал за воротник, но Егор мужественно терпел. «Приду в деревню, скажу – ну все, Никитон, пора сматывать удочки, здесь Мирон обосновался. Не до жиру – быть бы живу, так сказать...»
Егор почесал подбородок, заросший щетиной. «А личико-то у Мирона кислое, недовольное... Не нравятся ему эти места, не верит он в то, что сумеет здесь найти золото! Ну как они отсюда свалят?» – с надеждой подумал Егор.
Принялся снова изучать в бинокль физиономию Мирона. «Так и есть – свалят они отсюда... Не надо нам с Никитоном раньше времени паниковать! Переждем, отсидимся у Варьки на сеновале, и все будет в шоколаде...»
Егор осторожно попятился назад, и вдруг кроссовкой наткнулся на какое-то препятствие. Коряга, что ли?..
Егор оглянулся и тихо ахнул – напротив стоял тот самый громила с сигаретой в зубах и нехорошо скалился. Откуда он тут взялся?!
Громила поднес ко рту рацию:
– Внимание, мы не одни...
Егор напрягся и прыгнул в сторону.
Громила подался вперед, почти цапнул Егора за плечо – Егор даже почувствовал волну воздуха возле лица, вызванного резким движением громилы... Но охранник был в тяжелых сапожищах, закутан в плащ, да
