Сегодня программа началась на стадионе Уэмбли. Сорабджи стоял посреди футбольного поля.
И спрашивал: какой величины должен быть атом, чтобы мы могли разглядеть его ядро? И достал из кармана маленький стальной шарик. А потом сказал, что если бы это было ядро атома калия, то сам атом был бы размером с этот стадион. Но при этом 99,97% его массы приходилось бы на ядро, то есть было бы заключено в этом маленьком шарике, и весил бы он тогда 105 000 килограммов. Для тех, кому трудно представить предмет, весящий 105 000 килограммов, добавил Сорабджи, можно сказать, что столько же весят 110 легковых автомобилей марки «Воксхолл астра».
А потом с сожалением в голосе заметил, что администрация стадиона не разрешила ему выставить на поле 110 автомобилей марки «Воксхолл астра». Но попросил зрителей не унывать, поскольку ему удалось найти выход из этого положения.
И камера тут же показала нам автомобильную стоянку. Теперь стадион маячил на заднем плане, а на переднем, втиснутые в какие-то подмостки сложной конструкции красного цвета, выстроилось неровным многоугольником ровно 110 автомобилей «Воксхолл Астра».
Рядом стоял вертолет.
Сорабджи оглядел конструкцию, она была раза в четыре выше его роста. И сказал, что на примере этого маленького стального шарика мы можем получить реальное представление о весе ядра атома. И это хорошо, просто прекрасно. А плохо то, что мы при этом никак не можем увидеть электронов. В буквальном смысле, разумеется. Каждый из электронов этого ядра, весящего 105 000 килограммов, весит около 1,5 килограмма. И для того чтобы увидеть, что это означает, нам придется переместиться в Лутон, — потому что первые два электрона вращаются по орбите, удаленной от нас на 30 километров.
Тут лопасти вертолета вдруг начали вращаться, и он поднялся в воздух. С него свисала веревочная лестница. Сорабджи вскочил на нижнюю ступеньку и начал карабкаться вверх. Короче, программа переключилась на эпизод из «39 ступеней».
Под вертолетом виднелась красная конструкция, она быстро уменьшалась — сначала до размера футбольного поля, затем до размеров теннисного мяча, потом до мяча для игры в гольф, потом превратилась в крохотную точечку и тут же скрылась из виду.
Камера вертолета фиксировала вид сверху — мили и мили домов, Сорабджи висел на веревочной лестнице. Мы видели эту передачу и прежде, но Сиб сказала, что хочет посмотреть еще раз.
Вертолет приземлился на поле, в 30 километрах, возле Лутона. Сорабджи спрыгнул на землю. И сказал, что одна из причин, по которой нам так трудно рассуждать об электронах, заключается в том, что у них просто нет размеров в нормальном смысле этого слова. Вторая — в том, что вам никогда не удается точно определить, где в данный момент находится тот или иной электрон. Чем, собственно, и отличается электрон от стандартной полуторакилограммовой гири, которую можно найти в любом спортивном зале. Но ядро из 110 автомобилей марки «Воксхолл Астра» на стадионе в Уэмбли весит примерно в 72 раза больше, чем этот полуторакилограммовый электрон в Лутоне. И это дает нам представление о соотношении ядра атома калия к электрону. И тут Сорабджи указал на карту: вторая орбита, по которой вращались электроны, находилась в Бирмингеме, третья — в Шеффилде, четвертая — в Ньюкасле. А потом он сказал, что вместо того, чтобы лететь в Бирмингем, он познакомит нас с мистером Джеймсом Дэвисом, чемпионом таэквондо из школы в Данстэбе. У мистера Дэвиса имелся черный пояс и четвертый дан, и он собирался разбить кирпич голой рукой.
Кирпич стоял на специальной подставке. Дэвис встал перед ним. Вот он поднял руку, затем опустил. Кирпич развалился на две части, куски упали на землю.
Сорабджи спросил, сколько ему понадобилось времени, чтобы научиться делать это, на что Дэвис ответил, что изучал боевые искусства всю жизнь, но начал воспринимать их серьезно лишь лет десять тому назад.
Он сказал: Не хотелось бы, чтобы молодые люди, которые смотрят сейчас эту передачу, поняли меня превратно. Да, мы должны укреплять свое тело, но главный секрет — в укреплении духа. В самом подходе к спорту у нас зачастую наблюдаются совершенно неверные концепции, многие люди склонны воспринимать его как некие фантастические выходки Брюса Ли, не более того. И я не отрицаю, в этом подходе есть доля истины. Но это еще далеко не вся истина.
Он сказал: Да, вам следует готовиться по определенной программе. Но здесь хотелось бы подчеркнуть один очень важный момент. Чем дольше вы изучаете любой вид боевых искусств, тем реже вам приходится вступать в драку, тем реже вы попадаете в ситуации, в которых вам приходится драться. Новичок, конечно, может и оплошать, поддаться на провокацию. Но чем дольше вы тренируетесь, чем заметней прогресс, тем яснее вы понимаете, что мастерство следует использовать осмотрительно и с умом.
Он сказал: Чем заметней прогресс, тем отчетливее вы начинаете осознавать, что не в одном прогрессе дело. Новичку всегда хочется как можно быстрее достичь совершенства, он целиком поглощен мыслями о получении следующего пояса. Но приходит время, а оно обязательно должно прийти, когда вы становитесь выше этого. Да, разумеется, вы все время совершенствуете свое мастерство, сражаясь с сильным противником, не хуже вас, а может, даже лучше. Но если вдуматься, дело не в одном только совершенствовании мастерства. Было время, когда именно по этой причине последнее, чего мне хотелось, это открыть собственную школу. К чему на свою голову обучать противников?.. Но затем обязательно наступает время, когда понимаешь, что ты просто обязан помочь молодым людям, именно по этой причине я и согласился принять участие в передаче. Уж если вы, лауреат Нобелевской премии, смогли выкроить время прийти сюда, чтобы помогать воспитывать молодые умы, как я мог сказать «нет»?..
Сорабджи сказал: Спасибо за то, что согласились участвовать в нашей передаче.
Он сказал: Давайте еще раз посмотрим этот эпизод, но только в замедленной съемке.
И они повторили ту сцену, где рука поднималась, потом опускалась и разбивала надвое кирпич
Сиб спросила: А на тренировках по дзюдо этому учат?
Я сказал, что разбивать кирпичи нас не учили, потому что дзюдо преимущественно состоит из бросков и падений.
О, вот оно что, протянула Сибилла.
Сорабджи сказал: Если расстояние между ядром и первой электронной орбитой сопоставимо с расстоянием между 110 автомобилями «Воксхолл Астра» на стадионе Уэмбли и полуторакилограммовой гирей в Лутоне, если расстояние между первой и второй орбитами сопоставимо с расстоянием между Лутоном и Бирмингемом, почему для того, чтобы разбить голой рукой кирпич, потребовалось целых десять лет упорнейших физических и умственных тренировок? Ведь на уровне атомов и рука человека, и кирпичи — практически пустое пространство. Вопрос тут не в противостоянии двух материй, кирпича и руки. Физическое отталкивание есть результат действия электрического заряда. Если бы не электрический заряд, мы могли бы проходить сквозь стены.
Когда я первый раз смотрел передачу, эта фраза произвела на меня сильнейшее впечатление. А теперь я вдруг подумал: Нет, тут что-то не то, погоди-ка минутку!
И я сказал Сиб, что, по моему мнению, атомы просто не могут существовать без электрического заряда. А раз не существует атомов без электрического заряда, то не может существовать и стен, и что, наверное, мне стоит написать об этом Сорабджи и подписаться: «Людо, 11-ти лет от роду».
Сиб сказала: Ну, если ты считаешь, что он не учел этот факт, то письмо написать стоит, он наверняка обратит на него внимание.
И еще сказала, что подписывать письмо «Людо, 11-ти лет от роду» следует только в том случае, если я абсолютно уверен, что понимание этого факта просто недоступно одиннадцатилетнему ребенку обычного уровня развития.
И еще она сказала, что если этот факт имеет под собой научную почву, то Сорабджи не преминет довести его до сведения самой широкой общественности.
Я сказал: Вот и прекрасно.
Она сказала: Не поздновато ли нам перебираться в Данстэбл, вот что меня беспокоит.
Я спросил: Что?
Сорабджи объяснил, что электроны совершают полный оборот вокруг ядра атома за миллиардные доли секунды. По быстроте их вращение сопоставимо разве что с вращением лопастей винта вертолета, и именно скорость вращения электронов обеспечивает плотность атома.
Сибилла заметила, что все же Сорабджи был в большой степени самоучкой.
