Иначе это будет уже не Россия, иначе ей не стояти. Это сегодняшние писатели с киношниками все государево строительство Российской империи залили кровью, а ведь документы свидетельствуют и о другом: «А велели мы, холопи твои, Брошке Хабарову, по наказу, тех князцей, Лавкая и Болточая, и с их улусными людьми, призывать не боем, — ласкою, под твою Государеву Царьскую высокую руку… А Государь наш, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович всея Руси, милостив и праведен, и кровям ничьим не искатель…» Вот это действительно по-русски. По-русски, когда великие князья, цари, государи российские, императоры, самодержцы, принимая под всесильную свою десницу новые земли и новые народы, в жалованных грамотах, указах и манифестах сразу же выказывали свою заботу о них, свою опеку, свое родительство. Государыня Императрица Екатерина II провозгласила в Манифесте о присоединении к России герцогств Курляндского и Семи- гальского и Пильтенского округа: «Объявляем при том императорским нашим словом, что не токмо свободное исповедание веры, от предков вами наследованной, права, преимущества и собственность, законно каждому принадлежащая, в целости соблюдены будут, но что от сего времени каждое состояние народное вышеозначенных областей имеет пользоваться и всеми теми правами, вольностями, выгодами и преимуществами, каковыми древние подданные российские по милости наших предков и нашей наслаждаются». А вот как царь Алексей Михайлович отписывал молдавскому господарю Георгию Стефану, соглашаясь с условиями перехода Молдавии в русское подданство: «И хотим вас держать в нашем государском милостивом жалованье и призренье». И он же, царь Алексей Михайлович, отписывал Имеретинскому царю Александру о принятии Имеретии в Российское подданство: «И их людей, и всю Меретинскую землю держати под нашею царского величества высокою рукою в нашем царском милостивом жалованье и во обереганье».
Не только кровью и силком, исторической справедливости ради надо сказать: не столько кровью и силком, сколько добротою, любовью и уважением к другим народам полнилась российская семья, по- родительски принимали русские цари в свою семью новые народы, и их отеческая длань была оберегающей, охраняющей, окормляющей. Да и как иначе могло быть, когда не мы, русские, челом били принять нас в чью-то семью, это нам, русским, челом били. «Я, нижеименованный, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом и пророком нашим Махометом в том, что хощу и должен Е.И.В. своей истинной и природной великой государыне, императрице Елисавете Петровне, самодержице всероссийской, и по ней по самодержавной ЕВ. императорской власти и по высочайшей ее воле и збираемым и определяемым наследникам верным, добрым и послушным рабом и подданным быть и все к высокой Е.В. силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять и в том во всем живота своего в потребном случае не щадить. И притом по крайней мере стараться споспешествовать все, что к Е.И.В. верной службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может, так как я пред Богом и судом Его страшным в том всегда ответ дать могу, как суще мне Господь Бог душевно и телесно да поможет», — клялись на Коране в верности России, вступая в ее подданство, казахский батыр среднего жуза Джанбек, казахские старшины младшего жуза Джанбек и Дерби шали, казахский хан Абулхаир, султан Ерали и долги списки тех клятв и имен.
Мы ведь никого к себе ни калачом, ни иным манком не заманивали. Многие народы сами выбрали себе место в России, их жизнь заставляла под Россию идти, искали они и находили в России кто спасение от нещадного внешнего врага, кто от истребительных внутренних распрей, кто от голодной смерти. У всех народов был свой интерес, корысть была оказаться под покровительством сильного, богатого, доброго русского народа. И помимо России было к кому другому, не менее крепкому прислониться, да к тому другому подаваться было, все равно, что из огня да в полымя — на унижение идти, в холопы, в рабство, а в России — в русскую семью. Каждый народ, приходящий в Россию, убеждался в правоте молвы, что хоть и велика святорусская земля, а везде солнышко. За стол равным сажали, куском хлеба никого не попрекали, воли и веры ничьей не стесняли, — чего же было народам в Россию не стремиться, в России не жить, домом ставшую Россию не крепить. Так и строилась Российская Империя: земля — к земле, народ — к народу. И, принимая под свое покровительство новую землю и новый народ, русский народ брал на себя бремя опеки, правда, и оброк обязанностей возлагал на новый народ сполна, но и прав каждому народу отмеривал как равному. Лиха лишнего ни одному народу не перепало, напротив, в тяжкую годину те народы, что числом помельче, старались особо беречь, под ружье лишнего не поставить, а уж чтоб последнего, единственного сына из дома в армию забрать, такое и вовсе немыслимо было.
Так что же с нами, с русскими, произошло, почему вдруг заявляет русский человек со страниц хоть и демократической газеты, но ведь это русский человек заявляет: «Государство (это Россия-то!), равно защищающее всех коренных… жителей России без разбора, тем самым враждебно для русских». Почему родство народов, еще вчера надежно служившее крепью всего государства Российского и каждого народа российского в отдельности, сегодня, по мнению русского человека, оборачивается угрозой русскому народу? Ведь всякий раз, когда Россией пытался овладеть иноземец, Русь поднималась против ворога всем миром, всем народом, в пример тому, что Отечественная война 1812 года, что последняя Великая Отечественная война, и ведь не представишь, чушь! чтобы кто-то мог бросить тогда клич «Российская армия — для русских». Ладно, допустим, бросили такой клич, и что? Не было бы легендарных калмыков у Кутузова, прозванных во Франции Северными Амурами за их колчаны со стрелами. Не было бы овеянной славой Дикой дивизии, ставшей символом храбрости и воинской дерзости в Первую мировую. Не было бы тогда и в Великую Отечественную героической 114-й Чечено- Ингушской кавалерийской дивизии, позже реформированной в 255-й отдельный Чечено-Ингушский кавалерийский полк и отдельный Чечено-Ингушский кавалерийский дивизион, не было бы тогда легендарного защитника Ленинграда 19-летнего снайпера Ахмата Магомадова, не было бы среди защитников Москвы снайпера Абухаджи Идрисова, уничтожившего 309 гитлеровцев, не было бы прославившихся на всю страну своими подвигами Героев Советского Союза командира пулеметного взвода Ханпаши Нурадилова, командира стрелкового батальона Ирбаихана Бейбулатова, отчаянно сражавшегося вместе с братьями Магомедом, Махмудом и Бейсолтом. Не было бы и знаменитого командира полка Героя Советского Союза Мовлади Висаитова, не было бы двухсот защитников Брестской крепости из Чечено-Ингушетии, не было бы еще сотен и сотен героев войны из двух только народов России, чеченцев и ингушей, не самых многочисленных в российской семье. Возьмем татар, и поименный список пойдет на тысячи героев, не случайно газета «Правда» в годы войны шла на фронт с вкладышами на татарском языке, так много было в окопах бойцов-татар.
Но, может, именно потому, что мы, русские, татары, чуваши, башкиры, удмурты, буряты, чеченцы… одним словом, все коренные народы России, непобедимы и неодолимы, пока мы едины, именно поэтому теперь, когда враг возмечтал владычествовать в России, нас стремятся разделить, нас хотят стравить, тщатся разорвать плоть нашего единства, оружием разрушения используя лозунг «Россия — для русских!».
Дом крепок хозяином. И пока был в российском доме крепкий хозяин — русский народ, — дом стоял крепостью, не стало хозяина — вот и рушится дом. Русский народ сегодня действительно немощен, ни себя охранить, ни себя прокормить, и дети беспризорны, и родители сиры, что уж тут говорить о защите нами других народов. И те, кого русский народ пригрел когда-то, кому дал кров и покой, сегодня на самом деле обижены на русский народ за наше безволие, бессилие, согбенность. Только нам-то, русским, с какой стати обижаться на татар, тувинцев, башкир, якутов, адыгов, чеченцев, ингушей, и кого там еще называют кричащие «Россия — для русских». Ведь мы, русские, в свое время под их руку не просились, они не обещали нас жаловати, не клялись за нас стояти, от сторон беречи, это мы обещали им быть для них опорой и надеждой, и не они, а мы, русские, не сдержали данного им слова, сами по миру пошли, и других, за кого крепко, надежно стояти обещали, в распыл пустили. Да еще и обижаемся на них за то, что они обиделись на нас. Забыв в поговорку отлитое назидание предков «разделенное царство — разоренное царство», начинаем делиться, а точнее разбегаться, панически вместо «Спасайся, кто может!» кричим «Россия для русских!». Тогда, выходит, Чувашия для чувашей, Башкирия — для башкир, Удмуртия — для удмуртов, Татарстан — для татар, Бурятия — для бурят, Тува — для тувинцев… А как иначе? Вот мы якутов брали в российское подданство, мы ведь их якутов, не из Африки завезли и выделили им под жительство кусок своей родной русской земли, мы якутов взяли в Россию вместе с территорией, на которой якуты без нас и до нас проживали, и не важно, что на этой территории якутов сейчас значительно меньше русских, это прародительская якутская земля, и если якуты провозгласят, если уже не провозгласили «Якутия — для якутов», под понятием «Якутия» они будут иметь в виду и претендовать на ту территорию, по которой
