— Локатор, передатчик с удаленным спуском. — Десолл поднял сумку. — Сами позднее увидите.
— Что? — Ван был ошеломлен, затем разъярился. — Но почему?
— Могу догадываться, но не более. Самое здравое, что мне приходит в голову, — это то, что штучки были вовсе не космофлотские. Здесь приложили руку либо скандийцы, либо ревенантцы. Вполне возможно, что поэтому РКС хотели от вас избавиться. Там вполне могли счесть, что вы скомпрометированы.
— Но в этом нет никакого смысла, — усомнился Ван. — Ни в чем из этого. Нет причины у вас это придумывать, но нет и причины, чтобы кто-то… — Он запнулся.
— Нет? — перепросил Десолл. — А разве не было причины, по которой «Фергус» подвергся нападению? И причины, по которой было задумано покушение на скандийского премьера? В обоих случаях вы что-то остановили.
— Откуда вы узнали про «Фергус»?
— Мне сказал майор Муриками. Большинство армейских чинов в Скандье знало.
Ван медленно кивнул. Достаточно правдиво. Командор Петров дал ему это понять с самого начала.
— У вас есть какие-нибудь мысли о «Фергусе»? И о том, что случилось позднее.
— Поговорим позже. А сейчас на корабль — и отдыхать.
Ван опять зевнул. Он чувствовал себя так, словно пробежал дюжину щелчков. Да, ему нужны были пища и сон. Яснее ясного.
Глава 41
Ван проспал добрых десять часов, но, проснувшись, почувствовал себя более отдохнувшим, чем за много недель. Горячая вода в душе оказалась приятной на ощупь, и никакого неприятного запаха, никаких признаков замкнутого круговорота, хотя какая еще вода бывает на звездолете. Одевшись, он осмотрел крохотные устройства, который вручил ему Десолл вечером накануне, но не смог разобрать, что в них к чему, и запер в сундуке. Десолл и Эри сидели за столом и подкреплялись, когда он к ним присоединился, для него уже была поставлена третья тарелка, а также чашка кофе.
— Спасибо.
— Это Эри спасибо, — ответил Десолл. — Она услышала вас. А я работал над расписанием.
— Над каким расписанием?
— Фархканы достаточно добры, чтобы позволять присылать сюда для нас почтовые торпеды. Нас ждало несколько. Первое, мы должны разработать прыжковый маршрут к Кешмаре через Куш. Нужно взять кое-что для доставки на Кешмаре. И желательно поспешить, ибо я удостоился повестки, предписывающей мне явку на Транспортную Комиссию в Камбрии в трехнедельный срок. Имеется анонимная жалоба, что ИИС нарушила устав фонда, занявшись транспортировкой лиц, как предприятие по регулярным перевозкам…
— Нас обвиняют в том, что мы обслуживаем пассажирскую линию?
— И без всяких оснований. Корабль должен иметь место более чем для десяти пассажиров, не считая места для экипажа. Старый приемчик для кляузников. Если управляющий директор или первый менеджер не являются, наша лицензия приостанавливается, пока я не покажусь.
— Им что-то нужно?
— Службе нужна информация о передвижениях ревенантских кораблей, согласно ИИС Камбрии, но они не могут попросить по-хорошему. Они предпочитают давить на нас, чтобы убедиться в верности информации.
— Вы уверены, что они хотят как раз этого?
— Нет. — Десолл отпил долгий глоток чаю. — Но это моя самая здравая догадка. Либо это, либо сведений, которых мы не можем дать, и тогда придется мне распускать вонь насчет их злоупотребления властью. Они это знают. Сомневаюсь, что верно второе.
— Вы грозите, что пойдет вонь, и они попятятся?
— Информация — обоюдоострое оружие. Оно дорого обходится, но возможно для нас.
Ван не желал обсуждать это дальше, особенно на пустой желудок. Отпив немного кофе, лучшего, чем любой корабельный кофе, какой ему доводилось пробовать, он принялся за омлет с грибами и сыром, тоже хороший. Проглотил несколько кусков.
— Славная еда.
— Еще бы. Мы слишком много времени проводим на борту, чтобы она была дурной. — Тон Десолла был сухим. Чуть погодя он заметил. — Вы происходите из весьма этически ориентированного окружения. Ведь ваш отец опубликовал немало работ по этике и закону?
— Кое-что.
— И что он говорит теперь? — спросил Десолл, вновь наполнив кружку чаем. И опять сел перед своей пустой тарелкой.
Ван задумался, прежде чем ответить.
— Мой отец говорит, что Республика стоит перед этическим кризисом. — Он улыбнулся. — А также охотно повторяет, что надо остерегаться любого, кто трубит о своей этике.
— Опубликованные работы Кикеро впечатляют и предполагают глубокое осознание.
— Вы что, знаете все о моем окружении? — горестно спросил Ван.
— Столько, сколько мог разузнать. Мы собираемся доверить вам корабль стоимостью почти в биллион кредитов. Неужели вы думаете, что мы не провели тщательного расследования? — Десолл рассмеялся с другой стороны стола. Смех угас, когда пожилой мужчина продолжил: — Ваш отец, боюсь, слишком скромен и слишком консервативен в своих оценках. Эти черты — признак хорошего и старательного адвоката, но, как большинство этичных юристов, он упорно желает быть лучшего мнения о людских слабостях и хрупкости, чем следовало бы.
— Вы думаете он прав?
— Положение куда хуже, чем он считает, и это нечто такое, что поразило человеческие сообщества по всему Рукаву. Кикеро трудно понять, что некоторые общества и некоторые системы верований изначально порочны, в основе своей нечестны, если угодно.
— Такие, как?..
— Ревенант, к примеру. Они исходят из основополагающего представления, что все, что они ни делают, верно. Было совершенно правильно сменить правительство Нраймара, затем аннексировать его и обречь всех дзинистов на принудительные работы, если они не обратятся. Десять лет спустя желанием их божества было, чтобы Самарра стала частью Ревенантской теократической империи, и опять же, иноверцы были низведены до положения граждан второго класса, если не хуже. Они уже запустили тот же процесс на Алуйсоне. Все, что делают ревенантцы, санкционировано их теократическими властями. Когда это нельзя санкционировать или они попадаются, то отрицают случившееся. И совсем уже редко, когда не могут ни санкционировать, ни отрицать, они все переигрывают и прикидываются, будто ничего не делали. Я только знаю, что это случилось однажды, и тогда их экспансия была остановлена… Примерно на одно поколение.
— На что в действительности похожи ревяки? Вы знаете, на что похож Орум?
— В наше время ревяк можно встретить везде, и все они действуют по знакомому образцу. — Десолл пожал плечами. — Система Джеруша закрыта для чужаков. Вы должны быть верующим и пройти общее сканирование, дабы ступить на Орум.
— О… я не…
— Они пытаются об этом молчать. Это не беспрецедентно. Другие верования в течение всей истории налагали подобные ограничения.
— Что вы можете рассказать мне об Оруме? Это не там, где стоит их великий храм?
Десолл рассмеялся.
— Поразительно, вы не видели голообразов… они их повсюду передают, с восемью башнями, воспаряющими в небо, сияющие белые символы чистоты и веры.
— Вы не кажетесь тем, кого это сильно впечатлило.
