– А вы знаете, что это резерв? Через три недели пойдет бетон в доке…
– За день освобожу.
– Думаете, их так просто перебросить и установить?
– Я надеюсь, что вы это сможете.
– Надейтесь… – сухо сказал Синельников. – Но за самовольство получите взыскание.
Они вернулись к столу, когда уже началась выдача ордеров.
Неля выкликала рабочих, те подходили к столу, Лукашин вручал им ордера, пожимал руку, произнося свое неизменное: «Поздравляю, труженик, поздравляю».
Синельников стоял рядом, скрестив на груди руки; и каждая пуговица его светлого френча ослепительно блестела. И выражение лица его было снисходительно-степенным, полным собственного достоинства; и весь он был похож на маршала, принимающего парад. «Точно похвальные грамоты раздают. Духового оркестра лишь нет… Вот комедианты! – думал Воронов, глядя на застывшего в важной позе Синельникова. – Ведь уже сколько домов-то нужно было сдать и заселить!.. А они привезли десяток ордеров… Смотрите, какие мы добрые! Любим вас, заботимся…» И Воронову захотелось нарушить это парадное настроение Синельникова какой-нибудь неожиданной выходкой.
Дождавшись, когда назвали последнюю фамилию; он повернулся к толпе и сказал громко:
– Товарищи! Вы знаете, как нужны нам квартиры. Я Подсчитывал – людей для строительства жилья дополнительно можно найти на участках.
– Что?
Воронов, даже не оборачиваясь, почувствовал, как вытянулось вместе с возгласом лицо Синельникова.
В толпе кто-то крикнул, кажется, Семен: «Правильно!» На него зашикали.
Покрывая шум, Воронов сказал:
– Я выделяю со своего участка сорок человек. Если так поступит каждый участок, к зиме у нас не останется ни одного барака!
Он повернулся к Лукашину. На лице начальника не осталось и следа от давешнего благодушия. Синельников прищурил карие глаза и с легкой иронией смотрел на Воронова.
– Как вы думаете, товарищ начальник? – спросил Воронов Лукашина.
С минуту длилось напряженное молчание. Но вот Лукашин улыбнулся, развел руками и произнес тихим добродушным голосом:
– Да что ж я! Давайте послушаем производственников. У нас здесь главный инженер Синельников.
– Я возражаю, – резко заявил Синельников. – Надо собрать совещание, обсудить. Нельзя же с ходу решать такие важные вопросы. План под угрозу ставить.
– Я обязуюсь выполнить его без сорока человек, – упрямо настаивал Воронов. – На наших участках лишние люди. Резерв на всякий случай.
В толпе послышался гомон, и Воронов понял, что выходка ему удалась.
– Кого ты хочешь снять? – спросил Лукашин.
– Часть землекопов, грузчиков, плотников. И потом часть бетонщиков.
– А бетонщики согласятся? Ведь они лишатся своих высоких заработков.
– Они сами предложили. – Воронов отыскал в толпе Семена Саменко: – Подойдите! Где ваши подсчеты? – спросил Воронов подошедшего Семена. – Изложите, в чем суть.
– Понимаете, мы предлагаем двенадцать бетонщиков высвободить, – смущенно заговорил Семен, обращаясь к Лукашину.
– А кто будет массивы бетонировать? – спросил Синельников.
– Справимся! Я тут одно приспособление придумал…
– Как план завалить, – вставил, улыбаясь Лукашину, Михаил.
– Извините… У меня даже чертежик есть. Вот! – Семен вынул тетрадный листок, пересыпанный хлебными крошками. Синельников усмехнулся. Семен заметил это, покраснел и стал торопливо пояснять:
– Вот что я предлагаю! Все вибраторы намертво прикрепить к опалубке массивов, соединить параллельно – и на один пульт управления. Понимаете? Только опалубку прочнее обычной надо сделать. И оставить по одному бетонщику на массив. Тут вся хитрость в вибраторах…
– Ну-ка! – Лукашин взял листок и с минуту разглядывал его.
– Ну что ж, дельно! – сказал он, передавая листок Семену, и спросил Воронова: – А как же все-таки бетонщики? Согласятся на жилье?
– Как, ребята? – обернулся Воронов к толпе.
– Выделим… Пойдем… Дело доброе.
– Ради жилья стоит и нам не поскупиться.
– Дело, дело, ребята, – загомонили в толпе.
Лукашин, улыбаясь, протянул Воронову руку:
