3
Через несколько дней Воронов принимал отдельное прорабство Михаила, которое находилось на отшибе, в строящемся рыбном порту. Пока что на месте будущего порта рыбников стояло полдюжины дощатых бараков да возле самой кромки моря маленький слип – несколько рельсовых путей, уходящих под воду, на которых неуклюже громоздились высокие, с двухэтажный дом, деревянные ящики – опалубка под будущие массивы-гиганты.
Бухта была с обрывистыми скалистыми берегами.
– Интересный здесь профиль работ, – говорил Воронову главный инженер Синельников, статный, моложавый, с черными усиками, с карими подвижными глазами. – Пирсы будем строить, да еще из массивов-гигантов, скалу убирать… Подземные склады. Жилищное строительство. Словом, здесь целый участок. Ну как, справитесь?
– Постараюсь.
Воронов жадно оглядывал с пологой лесистой сопки черные угрюмые берега небольшой бухты. К ним вплотную подступала светлая поросль тайги, местами уже порубленной; на этих проплешинах одиноко и удивленно тянули в небо сухие черные шеи башенные краны. А под ними, если приглядеться, полускрытые свежей листвой подлеска, проступали красные остовы будущих зданий. Дальше, туда по горбатым увалам, уходили в густую синюю дымку городские кварталы, оторванные друг от друга, словно залитые этим зеленым половодьем тайги. Словом, города в обычном понятии здесь еще не было – он пока только проступал, проклевывался из-под земли на огромной площади и назывался в каждом месте по-разному: рыбный порт, судоремонт, рудник, вокзал и т.д.
«Ну что ж, начинать, так уж здесь, – думал Воронов. – Участок здесь будет действительно интересный»
Затем он вместе с главным инженером прошел по всем объектам. Их сопровождал Михаил Забродин и торопливо, потряхивая своей белесой челкой, давал пояснения.
– Первый жилой блок, – остановился он возле строящихся домов, замкнутых в большой четырехугольник. – Квартиры однокомнатные, с отдельным входом. Заселены будут строителями. В центре, во дворе, будут ясли и детсад.
Все вокруг было перекопано, огромные отвалы земли доходили до окон второго этажа; отрытые траншеи под канализацию, под водопровод были завалены битым кирпичом, мусором и осыпавшимся грунтом. Местами через траншеи были проложены мостки, по которым рабочие подвозили к крану кирпич в тачках. Люди ходили резво, весело, и со стороны казалось, что дела идут прилично. Но Воронов смотрел не со стороны. «Черт возьми! – думал он. – Это же надо так обвалить себя со всех сторон землей, что ни подъехать, ни подойти. А ведь в каждом приказе долбят, что коммуникации надо заканчивать вместе с фундаментами, потом уже приступать к кладке стен. На словах одно – на деле другое… Ведь на подготовленном месте и разворот другой. А тут попробуй покрутись…»
– Хоть бы транспортеры установили, – сказал Воронов Михаилу с плохо скрытым раздражением. – Чего людей зря гонять с этими тачками?
– Нет транспортеров, – развел руками Михаил.
– Как нет? – Воронов недоуменно смотрел то на Забродина, то на Синельникова. Еще сегодня утром он был на складах и собственными глазами видел целую шеренгу новеньких транспортеров, стоящих во дворе под надежной складской смазкой. – А там, на складе, не годятся, что ли?
– Там годные, – сказал Михаил. – Но это резерв.
– Чей?
– Главного инженера, – ответил Синельников, беря Воронова под руку. – Скоро бетон пойдет в доке. Вот и берегу для этого. Раздай по участкам – потом соберешь поломанные. А рисковать перед бетоном не имею права.
Затем они спустились вниз, туда, где о береговую кромку сутолочно бились волны. Здесь, на рельсовых путях, на низких тележках стояли высоченные ящики – опалубка под будущие массивы-гиганты. Их было восемь штук. По узенькой шаткой стремянке все трое поднялись на один из гигантских ящиков. Внутри ящика, в частых переплетах арматурных сеток, лазали монтажники, вязали проволокой стальные прутья. В двух местах вспыхивали округлые языки сварочного пламени, при солнечном свете они казались осколками синеватых стекол. Ближняя сварщица в синем комбинезончике, сидевшая прямо на арматурных прутьях, откинула защитный козырек, и Воронов узнал Катю. Он приветливо кивнул ей. Катя внезапно, словно не по своей воле, улыбнулась и быстро натянула на лицо козырек, точно хотела скрыть эту непрошеную улыбку.
– Вот из каких красавцев пирсы-то будем строить, – окидывая взглядом огромные ящики, говорил Синельников. – Это же настоящие корабли из железобетона!
Главный инженер гордился массивами-гигантами, потому что они были его детищем. Проекты на них до сих пор не прислали из Ленинграда, поэтому Синельников запросил разрешение в совнархозе и спроектировал сам за несколько бессонных ночей.
Воронов слышал это и теперь придирчиво осматривал опалубку, поглядывая изредка на уверенное, решительное лицо Синельникова. Массивы ему нравились.
Однако на скальных выработках они снова сцепились.
В неглубоком скальном забое только что подорвали очередной отвал, и теперь камень лежал грудой, завалив все подходы. Здесь же, возле бурового станка, возился уже знакомый Воронову Семен; его скуластое лицо было потным и злым.
– Разве это забурники? – спрашивал он, сердито перебирая кучу стальных стержней. – Это стамески, а не забурники! Два раза повернешь – и выбрасывай.
Но Воронова удивили не столько забурники – тут заводской брак, – сколько разборка и отвозка подорванного камня: и здесь разбирали вручную, а отвозили теми же тачками.
– Неужели экскаватор нельзя поставить? – спросил Воронов с заметным оттенком горечи.
Михаил молчал, поглядывая на главного инженера. Воронов понял, что это разговор уже не новый, и ждал теперь ответа не от Михаила, а от Синельникова.
