- Хрена се… – прошептал Вербин – может «марево»?
- Какое на хрен «марево», майор! «Марево» не стреляет несуществующими снарядами! Это похоже на марево? - он указал на почерневший, изогнутый, чудом сохранивший целостность борт жалобно вздыхающего БТРа.
Майор с изумлением обошел искалеченный БТР и отрицательно покачал головой.
- Мы тоже подумали пси-зона глюки гонит, не поверили Паганелю, вышедшему из Коридора на Могильник поседевшим. Зря не поверили, на смех подняли - и из-за этого чуть все не полегли. В общем, запирай дорогу, майор - без письменного разрешения Лысенко в сторону Коридора никого не выпускать. На Периметре я доложусь, считай, приказ уже отдали.
- Ну, мимо меня-то не пройдут, а как же Могильник? Если оттуда к нам пойдут, лягут все как один в этой горловине.
- Паганель предупредит Грейдера и остальных на той стороне, нам сейчас своих уберечь надо.
Вербин зло рявкнул на разинувших рты солдат:
- Чего рты пооткрывали? Пропустить колонну и закрыть дорогу блоками, что бы ни одна мышь не проскочила. Да чего ты шарахаешься, Кандыбенко? Подумаешь, собака! Собака и собака, ну и что, что ростом с кабана? Это порода такая, лесная, специально под четвертым реактором выводимая.
Солдаты заржали, смотря как угрюмый Аметист, не обращая никакого внимания на обмершего Кандыбенко, прошел через блокпост, уселся на той стороне и показал внушительные клыки, после чего смех сразу умолк и они начали усердно оттаскивать бетонные блоки, освобождая дорогу. Вербин едва заметно кивнул путнику, и было видно, что он пытается скрыть страх. Солдаты боялись Зоны как огня, и новость о новой, непонятной угрозе под боком не добавляла оптимизма. Искалеченный БТР, надрывно ревя вконец угробленным мотором, осторожно прополз под мостом, волоча на буксире сдохший газик, отделавшийся лишь оторванной дверью, да лохмотьями досок оставшимися от кузова.
- Удивительно, а ведь ни один из них не пострадал – Кипарис бросил задумчивый взгляд на оболваненных шпиков – и если Господь, если он где то там есть, то какого же хрена…
- Не трави душу – отозвался Трак – я сейчас прямиком на Периметр, сдам шпиков и доложусь. Пусть перекрывают блокпост. Ну и эти мероприятия, с вашим принятием в ряды ПРО пусть начинают, а вы заскочите в деревню новичков.
- Сделаем – кивнул Кипарис – ребят надо остудить, а то ведь ринется дурачье искать там арты, а найдет смерть.
Пребывающий в меланхолии Аргус встрепенулся и тут же отозвался Ирис, уставившийся в бегущее полотно дороги:
- Мы тоже пойдем. Аметист и Грей удержат шпиков в нужной кондиции, главное ты сам не подведи.
Путник кивнул, и по его осунувшемуся лицу было видно все сделает как надо и тайна кеноидов останется нерушимой.
Поравнявшись с веткой дороги вьющейся в направлении хуторка, лесники спрыгнули с притормозившего БТРа, фыркнувшего остатками солярки и скрывшегося с глаз. Аргус в нетерпении кружил вокруг, деловито нюхая воздух, потом еще двое кеноидов отделились от прайда сопровождения, и пошли с ними. Какое то время лесники тоскливо смотрели в сторону бетонной ленты Периметра, думая о том, что мир за стеной уже давно не тот каким они его помнили, и вряд ли найдется в нем место для них. Налетающий ветер шевелил высокие травы, и так хотелось лечь, вытянутся во весь рост, зарывшись лицом в ромашки и забыть о Зоне, о выворотниках - обо всем этом абсурдно нереальном пространстве, в которое их забросила безжалостная слепая титаническая сила десять лет назад. Хотя нет, как показывали последние дни, эта была вовсе не слепая космическая сила, а проявление некого чуждого разума, направляющего и сеющего это безумие и все эти бесчисленные, ненужные смерти.
- Пошли что ли, все равно по протоколу без нас не начнут.
- По протоколу должен быть еще и Доктор, полномочный представитель лесников.
- Его нет, Ирис, и вернуть его невозможно, нам всем его будет не хватать, да и не только нам. Теперь кены из Коридора не уйдут, пока не дороются до истины и не возьмут ее зубами за глотку. Сам знаешь, они бывают не только милыми и пушистыми, а очень могут проявить бойцовские навыки. Это мы привыкли, что они этакие мишки…
- Ага, как же – невесело ухмыльнулся Ирис, поправляя ремень грозы – этого, Кандыбенко, чуть кондрашка не хватила.
Рябого порядком разморило на солнцепеке и, пошатываясь и зевая, он уже думал вздремнуть, свернувшись прямо под разлапистой елью, как вдруг почувствовал на своем горле острую сталь:
- Кореш, не убивай! Деньги отдам, арты, все что хочешь отдам, только не убивай!
Его пинком опрокинули на землю и он, наводя резкость, с удивлением уставился на высокие, поджарые фигуры в застиранных комбинезонах старого образца. Один бесцеремонно уселся на пенек и уставился долгим изучающим взглядом. Рябой понял что начал речь не с того и на урок эти двое не тянули, скорее на шпиков, которые нет-нет, да и захаживали на Периметр, вернее на покинутое АТП, а все знают, что урки с шпиками на мази. Но непременного змея на рукавах не было, а был какой то другой, не виденный ранее знак в форме оскаленной волчьей головы.
- Собачьей… - сказал второй, равнодушно рассматривая Рябого.
При этих словах Рябого прошиб пот, он слышал такое бывает: за нарушение не писанного сталкерского кодекса красный сталкер может жестоко наказать, и даже прислать постулатовцев, которые ходят как призраки и для которых нет преград. Он начал лихорадочно вспоминать свои мелкие прегрешения: как мухлевал в карты, как пожалел и зажал раненому аптечку …
- А ты, Рябой, оказывается, гнилой человек – не дать умирающему аптечку.
- Так он не умирал – пролепетал было Рябой, и внезапно похолодел от жути – они читали его как открытую книгу!
- Хватит его мучить, брат - Зов постулата зовет его. Пойдешь ли с нами, недостойный? – подняв на Рябого белесые глаза, страшным голосом вопрошал второй, наставив палец ему в грудь.
- Да... да... – мямлил похолодевший Рябой – верой и правдой, в радости и горе…
Тут оба засмеялись страшным демоническим смехом, и один из них сделал знак подняться:
- Вставай, боец, а то отстирывать исподнее неделю придется. Мы не из постулата.
- Не из постулата? – проблеял Рябой, поднимаясь на ноги, и пытаясь унять предательскую дрожь в коленях.
- Но дело к тебе есть – Бирюка грохнуть надо.
- Бирюка? Я, да я… ну коли надо то надо… я завсегда…
Странная парочка снова засмеялась, а потом один из них протянул его рюкзак, на самом дне которого валялось всего добра, что завернутый в жирную бумагу кусок сала, да краюха черного хлеба.
- Не ссы, сталкер, это обычная проверка лесников.
И тут до Рябого дошло, лесники! Ну, конечно же, злейшие враги постулата, умелые бойцы и следопыты. Понятно, что за нашивка на плечах – лесники, а он уж чуть было и в самом деле не обделался. Лесник дружески хлопнул по плечу:
- Ты, Рябой, не серчай, что мы тебя разыграли, вроде как шутка, да только уж лучше мы, нежели бандиты. Они бы просто по горлу чик и все, больно ты на карауле зевал и ворон ловил, а теперь невольно, но будешь настороже.
Рябой кивнул, судорожно сглатывая слюну, явственно ощущая как холодное железо проходит по его шее рисуя улыбку.
- Вот и хорошо – подытожил лесник, вставая с пенька и дружески подмигивая – веди в лагерь, охранничек, у нас к старшему дело, только не вздумай шутить. Я же по роже вижу - решил расквитаться и провести через «спиральный овраг», просто так, на всякий случай.
С этими словами ноги у Рябого едва не отказали обратно, он хотел было возразить, что даже и в мыслях не было, но тут кусты перед ним зашевелились, и из них выбралась здоровенная собака, по
